Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Tuesday March 19th 2024

Номера журнала

Лейб-Гвардии Егерский полк. ОЧЕРКИ МИРНОЙ ЖИЗНИ.- В. Каменский



ПАСХА В ПОЛКУ

Пасха! Как много говорит это слово русскому человеку! Не говоря уже о том, что это — Праздник Праздников и Торжество из Торжеств, с этим словом связано столько воспоминаний о лучших годах жизни и уже после Пасхи начинались мечты о планах на лето, с уверенностью, что прошла суровая зима с ее морозами.

Пасха в полку. К ней начинали готовиться, как всюду, задолго. Уже к середине Страстной недели все роты и команды успели отговеть и в четверг после полудня занятия прекращались до среды на Святой неделе, исключая, конечно, нарядов и караулов. В пятницу, на выносе Плащаницы, всем офицерам надлежало быть в полковом храме, форма одежды — обыкновенная, то есть мундир без лацкана с погонами. Плащаницу выносили командир полка, старшие полковники и ктитор церкви; по обеим сторонам процессии шли фельдфебеля с зажженными свечами. Лицам, выносящим Плащаницу, а так же и всем, кто прикладывался к Ней, полагалось снимать оружие.

После выноса Плащаницы все успевали приложиться, так как погребение свершалось ночью.

В субботу с утра — генеральная чистка всех помещений: роты украшались гирляндами из цветной бумаги, к вечеру казармы украшались флагами, все люди перебывали в бане и достали из своих сундучков все самое лучшее из белья.

Обыкновенно на разговение во все роты и команды выдавалась колбаса, сало, яйца, кулич и пасха, и часто ротный командир от себя добавлял что-нибудь.

На заутреню офицеры в парадной форме собирались в храме, где для них было специально огороженное место.

В Воскресенье все офицеры с утра спешили в свои роты, где все выглядело по праздничному; ротная икона как-то особенно сияла, все егеря одеты в мундиры, все прибрано. Рота знала о часе прибытия своих начальников через денщиков или при помощи махальных и была построена. После рапорта дежурного по роте и обычного приветствия, все на возглас «Христос Воскресе!» отвечали «Воистину Воскресе!», и затем начиналось христосование.

Обыкновенно фельдфебель, все взводные (а от заведующего обучением молодых солдат — и учителя таковых) получали от офицеров или по мыльному или по каменному яйцу, в ответ на которые они получали крашенки, присланные из далеких деревень России и проделавшие сотни, а иногда и тысячи верст перед тем, как попасть в казармы Лейб-Егерей.

После христосования, от которого щеки молодых офицеров горели от такого числа щетинистых солдатских лиц, фельдфебель приглашал к себе отведать пасхального стола и огорчался, когда офицеры, ссылаясь на то, какой тяжелый день впереди, отказывались от этого русского гостеприимства.

Из казарм офицеры заходили в собрание и затем ехали делать визиты. В этот день полагалось быть в парадной форме, то есть — мундир с лацканом и эполетами и кивер с султаном.

На второй и третий день Пасхи занятий в полку не было. Обыкновенно эти дни предназначались для осмотра молодыми Петербурга. Помню, я водил своих молодых в Петропавловскую крепость, где в соборе покоились все русские Цари и Члены Императорской Фамилии; в другой раз мы ходили осматривать Исакиевский и Казанский соборы, площадь перед Зимним Дворцом, и было отрадно видеть эти довольные лица после тяжелых зимних занятий в казармах, когда они увидели нарядный Невский проспект, разукрашенный флагами, трамваи, красавицу Неву и все такое необыкновенное для них после их далеких деревень. Какою радостью горели их глаза!

Как дивно было это чудное время!

В. Каменский

Добавить отзыв