К ВОПРОСУ ОБ ЭВАКУАЦИИ УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ ИЗ ФОРТА АЛЕКСАНДРОВСК
После оставления Гурьева 5 января н/с 1920 г., совершив тяжелый поход, уцелевшие части уральских казаков, видимо в конце пути, заняли Форт Александровск, на северо-восточном берегу Каспийского моря. В этом районе море было свободно ото льдов.
Как только командующему базировавшейся на Петровск белой флотилии контр-адмиралу Сергееву стало известно о появлении там уральцев, на Форт Александровск были направлены канонерские лодки «ОПЫТ» и «МИЛЮТИН», которые, видимо благополучно, совершили один рейс, вывезя раненых и беженцев («Военная Быль» № 78 стр. 48). Но, в Терской области, к концу марта 1920 года, у добровольцев, прижатых к морю, создалось катастрофическое положение. Командующий войсками, генерал Драценко отдал приказ о демобилизации, которым воспользовались астраханские рыбаки, составлявшие большой процент команд флотилии. На скорую руку они были заменены нежелавшими оставаться на красной стороне солдатами, но боеспособность флотилии от этого сильно понизилась.
29 марта 1920 г. н/с, красные заняли Петровск, единственный порт, находившийся под контролем Добровольческой армии. Флотилии, в составе около сорока вооруженных и коммерческих судов, погрузивших войска и беженцев, не было иного выхода, как идти в принадлежавший Азербейджанской республике порт Баку или, даже, в Персию.
В дозоре у устья Волги еще оставался отряд кораблей в составе крейсера (вооруженный танкер) «ДИМИТРИЙ ДОНСКОЙ», канонерских лодок «КНЯЗЬ ГОРЧАКОВ» и «КНЯЗЬ ПОЖАРСКИЙ» и матки гидросамолетов. 1 апреля, на виду у вышедшей из Волги красной флотилии, «КНЯЗЬ ПОЖАРСКИЙ» коснулся колесом мины и, оставшись без движения, по снятии команды, был потоплен несколькими снарядами «ДИМИТРИЯ ДОНСКОГО». «КНЯЗЬ ГОРЧАКОВ» пропал без вести. В виду неравенства сил, «ДИМИТРИЙ ДОНСКОЙ» принужден был отойти на юг. Путь красной флотилии в открытое море оказался свободным и, на следующий день, эскадренные миноносцы «КАРЛ ЛИБКНЕХТ» (бывший «Финн») и «ДЕЯТЕЛЬНЫЙ» и сторожевые катера прошли в Петровск.
3 апреля, канонерские лодки «ОПЫТ» и «МИЛЮТИН» отделились от находившейся у Баку, флотилии и были посланы для эвакуации Форта Александровска. Около 17 часов следующего дня, уже в виду Форта, они встретили «КАРЛА ЛИБКНЕХТА», шедшего в сопровождении сторожевого катера, под флагом командующего красной флотилией Раскольникова, по тому же назначению. Силы были неравны. Два 100мм орудия эскадренного миноносца были значительно более дальнобойными, чем три 75мм, которые могли ему протипоставить старенькие пароходы белых. Двойная же скорость хода позволяла миноносцу маневрировать на выгодных для него дистанциях. Но, как свидетельствует запись в вахтенном журнале «ЛИБКНЕХТА», белые корабли приняли бой, который продолжался около двух часов. В конечном результате, «МИЛЮТИН» получил попадание в корму, белые корабли стали отходить и скрылись в темноте. «ЛИБКНЕХТ» их не преследовал.
5 апреля, то есть на следующий день после описанного боя, утром, «ЛИБКНЕХТ», которому на подмогу шли другие корабли красных, зашел в Форт Александровск и предъявил уральцам ультиматум о немедленной сдаче. Предложение это вначале не имело успеха, но высаженный на берег матрос парламентер указал уральцам на их безвыходное положение, после чего казаки согласились сложить оружие. Высаженный десант взял в плен генералов Юденича и Тетруева, 77 офицеров и более тысячи казаков. Среди сданного оружия и трофеев, было обнаружено 90 пудов серебра. («Каспийская Краснознаменная». А. Маковский, Воениздат 1961 г.).
«ОПЫТ» и «МИЛЮТИН» вернулись в Баку, где застали следующую картину: Азербейджанское правительство отказалось дать приют белой флотилии и потребовало передачи ему кораблей. Ввиду безвыходного положения, адмирал Сергеев приказал спустить флаги и желающим офицерам и команде пробираться, через Грузию, в Крым. Однако, большинство офицеров не подчинилось этому приказу, считая что флотилия должна попытаться укрыться в, занятом англичанами, персидском порту Энзели. Среди команды начались волнения и уже 4 апреля вспомогательный крейсер «АВСТРАЛИЯ» и посыльное судно «ЧАСОВОЙ» самовольно ушли в, занятый красными, Красноводск. Командир «ЧАСОВОГО» мичман В. Селезнев был убит за отказ служить в красном флоте.
Этот порт и железная дорога на Ташкент уже 6 февраля были захвачены красными частями, что исключало возможность похода уральцев на юг, вдоль восточного берега Каспийского моря.
Все эти обстоятельства и положение белой флотилии не дало возможности выделить достаточно сил для принесения помощи уральцам.
10 апреля, почти все вооруженные корабли, под командой капитана 2 ранга Бушена, ушли в Энзели, где они были интернированы англичанами. Но это не спасло флотилию, и 18 мая 1920 года сильная красная флотилия высадила в Энзели дессант, которому англичане почти не оказали сопротивления. В результате этой операции, красные захватили 10 вооруженных кораблей и 7 коммерческих, не считая малых катеров. Безоружному личному составу удалось бежать внутрь страны, где они были посажены англичанами в лагерь и, впоследствии, часть его была перевезена во Владивосток, где еще продолжалось белое движение.
П. А. ВАРНЕК
В дополнение к статье С. Андоленко о неприятельских знаменах, взятых Русской армией в войну 1914-17 гг., могу добавить следующее: Будучи в бою под Суходолами, младшим офицером 4-й роты лейб-гвардии Егерского полка, которая была левофланговой, на стыке с 7-й ротой Самогитских гренадер, я совершенно точно вспоминаю, что в числе трофеев, попавших в руки этого полка, было знамя, принадлежавшее одному из полков 24-й Австро-венгерской дивизии. Об этом же упоминает в своих воспоминаниях и генерал Головин. («Русский Инвалид» 1937 г. №№ 107 и 108).
Командир 1-го батальона лейб-гвардии Егерского полка, полковник Бурман, в своих воспоминаниях, пишет: «соседняя с нами рота 7-го гренадерского Самогитского полка захватила знамя. Ее командир, буквально со слезами на глазах, в восторге обнимал командира левофланговой нашей 4-ой роты капитана князя Кугушева, своего боевого соседа, и все повторял: спасибо оодные! Спасибо дорогие гвардейцы за помощь!»
капитан В. Каменский
В связи с опубликованием в № 76 «ВОЕННОЙ БЫЛИ» писем Суворова с указанием Редакции, что печатаются они впервые и сообщением С. П. Андоленко о том, что в майском номере 1900 г. «Варшавского Военного Журнала» помещены были переводы №№1 и 30, считаю своим долгом сообщить нижеследующее.
В № 3252 «ВОЗРОЖДЕНИЯ» от 29 апреля 1934 г. помещена была статья Ив. Лукаша озаглавленная: «Кинбурнские письма Суворова, публикуемые впервые». В статье этой Лукаш пишет что упомянутые письма переданы были «ВОЗРОЖДЕНИЮ» генералом Ознобишиным для опубликования. Факсимиле двух из них №№ 22 и 28 он печатает, другие же кратко анализирует, приводя из них лишь выдержки.
Все это дело, конечно, совершенно несравнимо с той огромной исторической ценностью, которую представляет № 76 «ВОЕННОЙ БЫЛИ». Вместе с тем, в статье есть строки посвященные истории находки этих писем — «незадолго до войны, в бытность молодым офицером, на французских маневрах, Д. И. Ознобишин познакомился с офицером французского Генерального Штаба, капитаном Магоном. Кап. Магон указал ему, что в семейном архиве графов Гунельштейнов, в Париже, хранятся подлинные собственноручные письма Генералиссимуса А. В. Суворова, писанные предку их, Принцу Нассау-Зиген. Д. И. Ознобишину удалось тогда же убедить графа Гунельштейна уступить ему Суворовские письма, особо ценные для русских».
Полагая что сведения эти могут интересовать читателей «ВОЕННОЙ БЫЛИ», сообщаю их Вам.
В. Хитрово
ЕЩЕ О ПИСЬМАХ СУВОРОВА К ПРИНЦУ НАССАУ
К сообщенным нами данных о происхождении писем, следует добавить следующее: В 1898 г., до покупки их генералом Ознобишиным, письма эти принадлежали графу А. Гунельштейну, жившему в Париже. Часть их, с его разрешения была опубликована во французском военно-историческом журнале «La Sabretache» стр. 339-349, издания 1898 г.
На страницах журнала помещено было только 14 писем из 39, а именно письма №№ 1,2, 3, 6, 8, 9, 11, 13, 19, 23, 27, 28, 30 и 36, разумеется только на французском языке. Тексту писем была предпослана статья, дающая характеристику упоминаемых в них лиц, извлеченную из записок графа Ланжерона, хранящихся по сей день в архивах французского министерства иностранных дел в Париже. Текст снабжен комментариями принадлежащими перу неизвестного лица, видно совершенно незнакомого с личностью русского полководца. Так например, враждебность Суворова к «богадельням» и «госпиталям» его времени, наивно объясняется «бесчеловечностью» фельдмаршала, будто бы слепо преследовавшего всех больных солдат.
С. Андоленко
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
Loading ...