Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Thursday December 5th 2024

Номера журнала

Собственный Его Императорского Величества Сводный Пехотный Полк. – Г. Акимов



Зная по личному опы­ту, что подавляющему большинству даже во­енных, в том числе и кадровых офицеров пехоты, очень мало из­вестно, что это за полк, в котором я имел честь и счастье служить, хо­чу дать историческую справку о возникнове­нии полка, его назначе­нии и его составе.

После цареубийства 1 марта 1881 года (все даты по старому сти­лю) было решено создать специальную часть для охраны Особы Государя Императора. 18 марта 1881 года было приказано сформи­ровать Сводно-Гвардейскую роту из рас­чета: 1 офицер, 1 унтер-офицер и 25 ря­довых от каждого полка 1-ой и 2-ой Гвардейс­ких пехотных дивизий. Но уже в 1883 году в со­ставе роты были представлены 3-я Гвардейская пехотная дивизия, Гвардейская Стрелковая и Гвардейский Экипаж. Первым командиром ро­ты был Лейб-Гвардии Егерского полка Флигель -адъютант капитан Богаевский. Рота была раз­мещена в доме против Аничкова Дворца, место­пребывания Императора Александра 3-го. В этом же доме были и квартиры офицеров.

Так началась служба охраны Государя и Его Августейшей Семьи Сводно-Гвардейской ротой, развернутой в 1884 году в Сводно-Гвардейский батальон, а последний в 1907 году — в Собственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк.

При всех переездах Царя и Его Семьи, как например, в Гатчину, Петергоф, Царское Село, Ливадию, Беловежскую Пущу, Москву и дру­гие места России, Их сопровождала та или дру­гая часть роты, батальона или полка. Когда, на­пример, Государь Император принял на Себя Верховное командование, а Вдовствующая Им­ператрица поселилась в Киеве, то часть полка была в Ставке, другая в Царском Селе, где пре­бывала Семья, а одна рота в Киеве.

Служба охраны неслась: 1) внутренними по­стами во Дворце, где стояли унтер-офицеры. Они были только при тесаках гвардейского об­разца, который носили вообще все солдаты пол­ка, и 2) внешними постами, расположенными вне ограды дворцового парка и у всех входов в него. Часовые, ефрейторы и рядовые, были при винтовках с патронами. На всех постах, внутренних и внешних, были всегда одни и те же чины, что позволяло им лучше усвоить свои обязанности и легче запомнить лиц, имевших право прохода через их пост.

Внутренние посты были соединены звонком с караульным помещением полка во дворце, а внешние — телефоном с дежурной комнатой во дворце, где всегда находился дежурный по дворцу офицер полка и офицер, дежурный по внешним .постам и полку. Последний времена­ми отлучался для проверки внешних постов и полка. Система звонков и телефонов была для немедленного доклада дежурным офицерам о всяком лице, прошедшем через пост. Лица эти были двух категорий: 1) известные часовым, как имевшие право постоянного прохода через их пост, и 2) такого права не имевшие, но часо­вому уже было дано распоряжение об их про­пуске. Всех других часовой задерживал, неме­дленно докладывая дежурному офицеру. Доба­влю, что в полку все часовые должны были ис­полнять приказание всякого офицера полка. Дежурная комната была соединена с тревож­ным звонком на ночном столике в Царской опо­чивальне и сама комната находилась под опо­чивальней, соединенная с ней внутренней лест­ницей.

Хотя мы, офицеры полка, всегда имели счастье быть вблизи Царской Семьи, но прави­лом было не искать и даже избегать встреч с Ней, дабы не стеснять. Так, дежурный по двор­цу делал обход только ночью и, конечно, не имел права входа в Собственные покои. А де­журный по внешним постам появлялся в парке только в 6 часов утра, когда проходил с цепью солдат весь парк.

Теперь несколько слов о составе полка. В Собственный полк командировались, а не пере­водились, под личной ответственностью коман­дира части, как офицеры, так и нижние чины. Первые в чине поручика или, чаще, старого подпоручика, вторые – отбывшие год после при­зыва, из крестьян и более развитые и молодце­ватые. Первое, так как иначе им было бы труд­но справиться со службой. Солдаты оставались в полку до конца своей призывной службы, но были и сверхсрочные, — унтер-офицеры, фель­дфебели, подпрапорщики. Срок службы офи­церов в полку был совершенно неопределенным. Мы ведь все продолжали числиться в списках своих коренных полков, форму кото­рых сохраняли, как и солдаты. Поэтому млад­ший офицер мог получить роту или в Собствен­ном полку или у себя в коренном, в зависимо­сти от того, где таковая раньше окажется ва­кантной. То же было и со штаб-офицерскими должностями, которых было три: два команди­ра батальона и заведующий хозяйством, и все они занимались офицерами Гвардии. Благода­ря такому порядку продвижения по службе случалось, что офицер оставался в полку 3-5 лет, но знаю случай, когда, прибыв подпоручи­ком в Собственный полк, офицер его покинул командиром армейского полка. Командирова­лись в полк: офицеры Гвардии, по одному от каждой бригады, и Армии, сначала от Шеф­ских полков, а потом по порядку, установлен­ному Дворцовым Комендантом. До 1916 года штат полка был:

Командир полка – генерал-майор Свиты Его Величества.

Штаб-офицеров от гвардейских пехот­ных и стрелковых полков 3

Обер-офицеров, по одному от гвардей­ской бригады 8

От армейский пехотных и стрелковых частей 9

От Лейб-Гвардии Саперного батальона 1

От Гвардейского Экипажа 1

От экипажей Балтийских и Черномор­ских, по очереди 1

Всего 23

Нижних чинов:

От 16 гвардейских полков по 17 чело­век 272 От Лейб-Гвардии Саперного батальона 13 От Гвардейского Экипажа 12 От Гренадерский полков по 3 человека, От Армейских пехотных и стрелковых пол­ков по 1-2 человека,

От Балтийских и Черноморских экипажей по 4 человека 553

Всего челов=883

С 1916 года стало назначаться по одному офицеру от каждого гвардейского полка, то есть состав увеличился на 8 офицеров Гвардии, а контингент нижних чинов от каждого гвар­дейского полка был доведен до 30 человек.

Собственный Его Императорского Величес­тва Сводный пехотный полк подчинялся: Государю Императору, Министру Императорского Двора и Дворцовому Коменданту. В отсутствие последнего его обязанности нес Командир полка, но в середине 1916 года была создана должность помощника дворцово­го коменданта.

Служба в полку заключалась почти что ис­ключительно в дежурствах, случавшихся 2-3 раза в неделю. Было это утомительно не столь­ко физически, сколько требовало нервного на­пряжения и большого внимания. Но каждый, как офицер, так и солдат, был горд и счастлив оказанным ему доверием и своей по­четной задачей – охранять Государя Императора и Его Семью.

Служба в Собственном полку давала нам во­зможность и счастье видеть Их часто, близко и, иногда, в неофициальной обстановке. Так, на пример, каждый год на Рождество устраивалась елка в Придворном манеже Царского Села для чинов полка и Собственного Его Императорско­го Величества Конвоя. На этой елке неизменно присутствовала Августейшая Семья. В манеже возвышалась громадная и богато украшенная елка, на особой эстраде были столы с коробка­ми сладостей и полки с занумерованными по­дарками для нижних чинов. Каждый из них по очереди брал из урны билетик, передавал его младшему офицеру полка, последний находил подарок и, сопровождаемый солдатом, подно­сил подарок одному из Царских детей для вру­чения его солдату. Все происходило быстро, ве­село и очень просто. Казалось, мы в гостях у Царской Семьи. Все это время играл наш хор балалаечников или пели, по очереди, хоры, наш и Конвоя, а также плясали конвойцы. В более молодые годы Его Величества, офицеры полка приглашались играть в теннис или на би­льярде. В этих отраслях спорта Государь был игроком незаурядным.

Когда Государь принял на Себя Верховное командование и часть полка (2-3 роты) находи­лась в Ставке, то наши офицеры приглашались по очереди в воскресенье к Царскому столу. За время моего пребывания в Ставке, я удостоил­ся этого приглашения три раза. На Пасху 1916 года я имел радость христосоваться с Его Вели­чеством и даже, конечно-случайно, был снят в этот момент. Эта фотография, увы!, у меня не сохранилась.

Прежде чем закончить свои воспоминания, хочу заранее ответить на вопрос, могущий яви­ться у читателя, вопрос уже задававшийся и мне и другим офицерам нашего полка, — как же полк, имевший задачей охранять Царя и Его Семью, не справился с этой задачей? Поче­му он не боролся с оружием в руках, как швей­царская гвардия Людовика 16-го, и без сопро­тивления допустил Их заключение и мученическую смерть? Отвечу изложением хода собы­тий.

До вечера 27 февраля 1917 года в Александ­ровском дворе, где пребывала Императрица и все Дети, жизнь шла нормальным порядком. Конечно, были тревожные, вернее-катастрофи­ческие новости из Петрограда и Ставки, но в

Царском Селе было, будто бы, тихо. Наша слу­жба охраны отправлялась, как всегда, но всем чинам полка было приказано не отлучаться из района казарм. Вечером того же дня, около 10 часов, полк был срочно вызван во дворец. Туда же был вызван Конвой и еще некоторые части, например — броневики противоавиационно­го отряда. Между прочим, их офицером оказал­ся наш Суворовец Жигадло, кажется 1-го вы­пуска. Все выстроились в парке перед дворцом. Очень скоро вышла Государыня с Великой Княжной Марией Николаевной, все другие Де­ти лежали в кори. Ее Величество, с поразитель­ным самообладанием, обошла фронт, останав­ливаясь и спокойно разговаривая, ничем не вы­ражая своей тревоги. А тревожиться было че­му, — власть в Петрограде была уже в руках воставших, вести из Ставки плохими. В самом Царском Селе уже виднелись зарева пожаров, Слышны были отдаленные выстрелы и крики. Обойдя наш фронт, Императрица высказала пожелание-приказ – избегать всякого кровопроли­тия, а также, так как сильно морозило, ввести людей в подвальный этаж дворца и дать им го­рячего питья. После этого Она удалилась во внутренние покои. Ночь прошла спокойно, а ут­ром приехал новый Начальник гарнизона (в Царском в это время было около 40 тысяч сол­дат, главным образом — в запасных батальо­нах). Новый комендант, полковник (фамилии не помню), заверил нас, что дворцу ничего не угрожает. Действительно, никаких враждеб­ных выступлений перед дворцом не было. Вой­ска, вызванные по тревоге 27-го, ушли в тече­ние ночи. Так прошло несколько дней, мы про­должали нести свою обычную службу. Стало известно об отречении Государя и ожидалось Его возвращение. 8 марта, около 11 часов утра, явился караул от запасного батальона Гвардей­ских стрелков и нам было приказано сдать по­сты и покинуть дворец, все – по распоряжению Временного правительства, — высшей и закон­ной, в тот момент, власти. Все прошло так быс­тро и неожиданно, что Командир полка успел только попросить Государыню его принять. Ее Величество, при приеме, поручила ему пере­дать благодарность за службу и Ее благослове­ние офицерам – нательные серебряные иконки. Эта иконка и сейчас при мне и хранится как ценнейшее воспоминание.

Дальнейшая судьба полка? Когда предпола­галось, что Великий Князь Николай Николае­вич будет Верховным Главнокомандующим, то нам было приказано отправиться в Ставку для охранной службы. Но сборы и переезд полка — дело не скорое, и когда полк прибыл в Ставку, то Великий Князь уже отказался от командо­вания и наше присутствие теряло свой смысл. Нам было приказано отправиться в Рогачев, уездный город Могилевской губернии и ждать распоряжения, а оно было : полк расформиро­вать и всем вернуться в свои коренные части.

Добавлю, что после нашего ухода 8 марта из дворца, туда, часа через полтора-два, прибыл Государь. А первым проявлением «революци­онной бдительности» нового караула была па­льба по сернам, диким козам и зайцам, жившим на свободе в парке. Мы даже еще не успели смениться и уйти, и встревоженная Императри­ца прислала узнать у нашего дежурного в чем дело. К счастью, эта « охота » скоро прекрати­лась.

Вся служба охраны Царя и Его Семьи нес­лась параллельно с Собственным Его Импера­торского Величества Конвоем. Последний вы­сылал конные дозоры вокруг парка, а на ночь приходил во дворец офицерский караул от Конвоя, но, конечно, все наши внутренние пос­ты оставались на своих местах. Дружба между нашими двумя частями была тесной, мы были кунаками. Когда то было даже общее офицерс­кое собрание. И в память этих незабвенных лет совместной службы были заказаны, офицерами Конвоя и нашими, кольца вороненого серебра с двумя параллельными золотыми обручами. Внутри кольца была выгравирована надпись : фамилия владельца и « 8-3-1917 », дата конца нашей почетной службы.

Г. Акимов

«Суворовцы» — Сборник 14-й — 1963 г.

Добавить отзыв