ВОЕННАЯ БЫЛЬ

1915 ГОД. ЯНВАРЬ — МАЙ

С самого начала 1915 года была усилена блокада анатолийского побережья. Для этого адмирал Эбергард систематически посылал нефтяные миноносцы. Только что вступившая в строй подводная лодка «Нерпа» служила для этой же цели.

Флот почти беспрерывно искал неприятельские крейсера до самого конца января. «Гебен» чинился после того, как подорвался 25 декабря на русских минах у Босфора. Это облегчило работу линейным кораблям, но не сократило почти беспрерывного «утюжения» ими моря.

Крейсер «Кагул» в начале января встретил у Синопа турецкий крейсер «Гамидие», конвоировавший турецкий транспорт «Мария Ризотта» с грузом снабжения для турецких войск. «Кагул» атаковал «Гамидие», но тот бросил транспорт и убежал полным ходом. «Марию Ризотту» потопили русские миноносцы.

Через два дня «Бреслау» и «Гамидие» ночью встретились с Черноморской эскадрой, возвращавшейся из Анатолии. Неприятельские крейсера после нескольких выстрелов скрылись. Еще до этой встречи, 5 января, «Бреслау» пришел к Батуму с целью обстрелять русские позиции. Но незадолго до его прихода окопы были нами оставлены и заняты турками. Не зная этого, «Бреслау» открыл интенсивный огонь по окопам и нанес туркам большие потери. Взятие Сарыкамыша значительно ослабило положение Кавказской армии и ей в помощь были отправлены в Батум несколько миноносцев, две канонерки и броненосец «Ростислав». Интенсивно обстреливая турецкие траншеи, «Ростислав» наносил туркам большие потери.

Береговые турецкие посты почти беспрерывно обстреливались русскими судами. Маленькие угольные миноносцы типа «Ж», несмотря на их слабость в вооружении (1 — 75-мм), обстреливали побережья Требизунда, Платаны, Хероса и т. д., несмотря на их отдаленность от базы — Батума. Только один раз, 6 февраля неожиданно появился «Бреслау». В это время шесть этих миноносцев обстреливали Хопу. Приблизившись к миноносцам, «Бреслау» открыл огонь по ним, но миноносцы успели уйти под прикрытие русских береговых батарей. Войдя в поле действительного огня их, вооруженных старыми пушками и всего двумя орудиями в 254-мм., «Бреслау» прекратил огонь и ушел. Встретив в море дивизион русских миноносцев-нефтяников, он их избежал и пошел бомбардировать беззащитный городок Ялту. В это же время русские суда потопили много парусников и четыре турецких парохода возле анатолийского побережья. Уничтожение турецкого транспорта очень помогло нашей Кавказской армии.

В марте, в 60 милях от Ялты «Бреслау» встретил крейсера «Кагул» и «Память Меркурия». С обеих сторон открыли огонь. Несмотря на преимущество в дальнобойности и скорострельности орудий «Бреслау», пользуясь скоростью хода, уклонился от боя и ушел.

В это же время турецкая канонерка «Берк» подорвалась на русской мине у Босфора, но успела добраться до берега и не затонула.

Активность Черноморского флота за январь, февраль и март 1915 года состояла из крейсирования, вдоль неприятельских берегов, где он топил встречные турецкие транспорты. С турецко-немецкой стороны было несколько незначительных и редких походов в море.

В марте вступили в строй две новых подводных лодки типа «Нерпа» *), что очень помогло усилить надзор за Босфором. В этот же период времени, до событий в Дарданеллах, Черноморский флот получил новое задание — бомбардировать Босфор.

*) 650 тонн. 12 мин. тюбов и одно орудие.

19 февраля 1915 года адмирал Эбергард получил из Ставки следующее извещение:

«…В скором времени англо-французский флот предполагает высадить армейский корпус и предпринять комбинированные действия против Дарданелл. Русский флот будет ему содействовать демонстрациями в Босфоре, параллельно продвижению союзников. Эта операция будет, возможно, продолжена до самого занятия Босфора Черноморским флотом, что даст контакт с союзным флотом».

В Одессе был создан экспедиционный корпус и подготовлены транспорты для десантных операций в Босфоре. Но вследствие поражения союзников в Дарданеллах десант был отставлен. Черноморскому флоту было все же приказано бомбардировать Босфор и усилить, насколько возможно, блокирование турецкого угольного района. Была установлена связь между английским адмиралом Карден и адмиралом Эбергардом для совместной операции. 5 марта Черчиль сообщил в Ставку: «Британское правительство твердо надеется, что как только английский флот войдет в Мраморное море, русский флот приступит к беспрерывной бомбардировке фортов у входа в Босфор, что будет иметь огромное значение»…

14 марта русский офицер для связи телеграфировал Эбергарду: «Английский адмирал мне сообщил, что согласно решению, принятому его правительством, русскому флоту предстоит начать бомбардировку за четыре дня до начала атаки и продлить ее до самого взятия Дарданелл».

Недавние опыты с гидропланами в качестве разведчиков и корректировщиков артиллерийской стрельбы показали их большую помощь Черноморскому флоту. Проблема доставки их к Босфору была быстро решена. Пароход «Император Николай 1-ый» был переделан в авианосец и брал 5 гидропланов. Вспомогательный крейсер «Алмаз» мог нести два гидро. Необходимо было иметь также тральщиков дальнего следования, которые могли бы сопровождать эскадру в любую погоду. Для этого была организована дивизия из 8 пароходов, вооруженных противоподлодочной артиллерией и снабженных тралами.

Когда главный британский штаб уведомил адмирала Эбергарда о дне атаки Дарданелл, русская эскадра уже подготовилась к бомбардировке батарей Босфора.

27 марта Черноморский флот в составе пяти лин. кор, трех крейсеров, девяти миноносцев, одного авианосца и шести тральщиков дальнего плавания вышел к Босфору. 28 марта утром эта эскадра в 24 судна подошла к Босфору и адмирал Эбергард выделил отряд из линейных кораблей «Три Святителя» и «Ростислав», вспомогательного крейсера «Алмаз» и авианосца «Император Николай 1-й». Впереди них шли три пары тралеров под охраной миноносцев. Главная же часть эскадры осталась крейсировать уменьшенным ходом в 15 мор. милях от Босфора. Погода была очень благоприятной для стрельбы, и берег пролива был ясно виден. Дул легкий ветер с NW. В 10 милях от Босфора авианосец «Император Николай 1-й» и вспомогательный крейсер «Алмаз» спустили на воду гидропланы, а тральщики, «Ростислав» и «Три Святителя» продолжали идти тем же курсом. В 7 час. 20 мин. утра они подошли к Босфору на дистанцию в 8.000 метров. Турецкие береговые батареи открыли огонь по тралерам, и их залпы легли недолетами. Гидропланы кружились над проливом и были также обстреляны. Они сообщили о присутствии в Босфоре военных судов, по всей вероятности — турецких миноносцев. Линейные корабли «Ростислав» и «Три Святителя» заметили у мыса Элмас большой пароход, шедший полным ходом к Босфору. Навстречу ему неслись два турецких миноносца, все время ему сигнализируя прожектором. «Три Святителя» открыл огонь по транспорту на дистанции в 6.500 метров и сразу же попал в него. Транспорт повернул к берегу, выбросился и загорелся. «Ростислав» погнался за миноносцами, но им удалось полным ходом уйти в Босфор.

Подойдя возможно ближе к берегу и обнаружив на транспорте военный груз, «Три Святителя» уничтожил его. Затем «Три Святителя» и «Ростислав» пошли на запад и на расстоянии в 7.000 метров от берега и со скоростью хода в 6 узлов обстреливали на мысе Элмас неприятельские батареи в 305-мм., а также и другие, на азиатском берегу. Бомбардировка длилась до 11 час. 50 мин. дня. Гидропланы корректировали стрельбу и наблюдали за «Гебеном». По их донесениям много снарядов попали в батареи.

Бомбардировка лин. кор. была продлена на 40 минут (до 12 час. 30 мин.), и на румелийском побережье, начиная с Панас-Бурну. «Три Святителя» и «Ростислав» выпустили разного калибра общим числом 100 снарядов.

Прекратив огонь, они по приказу адмирала Эбергарда присоединились в море к эскадре линейных кораблей. Там, в ожидании выхода «Гебена» и «Бреслау» они провели остаток дня и ночь. Не дождавшись их, утром 29 марта эскадра опять подошла к Босфору и те же два линейных корабля ушли с приказом возобновить бомбардировку фортов. Когда они подошли к берегу, то из-за густого тумана не могли вести интенсивного обстрела. Гидропланы сообщили, что видят в Босфоре множество судов и предполагают, что турецкий флот направляется в Черное море. Адмирал Эбергард с эскадрой прождал у Босфора целый день, но турецкий флот так и не показался. Ночью эскадра пошла вдоль анатолийского берега для разведки.

Пасха 3 апреля 1915 года

Бомбардировка босфорских укреплений Черноморским флотом до крайности возбудила турецкую общественность против немецкого командования и вызвала панику среди населения Константинополя. Турецкое общественное мнение считало, что количество угля, сожженное германскими крейсерами в их боевых походах в Черном море, не было оправдано их действиями при встречах с русскими кораблями и при обстреле крымского и кавказского побережий. Лучшим примером было 18 марта, когда «Бреслау» отказался вступить в бой с крейсерами «Кагул» и «Память Меркурия» более старой конструкции, более слабо вооруженными и менее быстроходными. Он предпочел бомбардировать беззащитный городок Феодосию! Тогда как периодическая бомбардировка угольного района Турции и почти беспрерывное присутствие русского флота у ее берегов не только остановило снабжение турецкой армии, но и изнуряло ее.

Для успокоения и удовлетворения турецкой общественности адмирал Сушон решил атаковать Одессу в Святую ночь, когда русские на кораблях, в море и на суше, славили Христа! Крейсеры «Гамидие» и «Меджидие» в сопровождении четырех миноносцев он отправил к Одессе, а сам на «Гебене» вместе с «Бреслау» отправился к Крыму.

В Святую ночь 3 апреля, во время заутрени «Меджидие» подошел к Одессе и приготовился бомбардировать город, но взорвался на мине. Сопровождавшие его турецкие миноносцы подобрали экипаж, а крейсер затопили. «Гамидие» же бежал без оглядки.

Кощунственный замысел адмирала Сушона не удался и вместо подарка туркам он лишил их крейсера. Через два месяца «Меджидие» был поднят русскими, отремонтирован и немного позже вступил в строй под именем «Прут».

«Гебен» и «Бреслау» встретили в тот же день русскую эскадру в 30 милях к западу от Севастополя. Оба крейсера уклонились от боя и ограничились потоплением встретившихся им двух русских пароходов. Адмиралу Эбергарду, бросившемуся за ними в погоню, как всегда — из-за слабого хода «стариков» — броненосцев, не удалось догнать их.

Май 1915 года

Операции союзников в Дарданеллах снова требовали поддержки Черноморского флота. Англичане и французы дорого расплачивались за пропуск «Гебена» и «Бреслау» в Константинополь!

Черноморский флот в третий раз отправился 2 мая к Босфору бомбардировать его форты. Задания флота оставались теми же, что и 28 марта. Несмотря на появившиеся немецкие подводные лодки, адмирал Эбергард приказал линейным кораблям «Три Святителя» и «Пантелеймон» обстрелять форты. В 9 час. 47 мин., на дистанции в 10.000 метров, идя со скоростью в 6 узлов, они начали бомбардировать форты как на азиатском, так и на румелийском побережье, идя сзади тральщиков. Около 11 часов был замечен перископ атакующей подводной лодки. Ей было послано несколько 152-мм. снарядов. Миноносцы эскорта пошли ее разыскивать, но так и не нашли. На обратном следовании вдоль берегов «Три Святителя» и «Пантелеймон» были обстреляны с турецких фортов, но они шли вне досягаемости их.

Бомбардировка длилась 2 часа 50 минут. Броненосцы «Три Святителя» и «Пантелеймон» выпустили 170 снарядов 305-мм. и 538 — 152-мм. В продолжение всей бомбардировки гидропланы летали над фортами, корректируя стрельбу кораблей. Были видны взрывы и пожар на фортах. Крейсера «Кагул» и «Память Меркурия» в это же время обстреливали Зунгулдак, потопив несколько парусников и один пароход.

3 мая утром эскадра возвратилась к Босфору. «Ростислав» заменил «Пантелеймона». Из-за плохой погоды обстрел начался только после полудня. Гидропланы корректировали стрельбу броненосцев и наблюдали за движением неприятельских кораблей в Босфоре. 4 мая флот обстреливал залив Инадиа. После бомбардировки гидропланы летали над Константинополем и вызвали там панику, так как в те времена это было неожиданно и необычно. В начале мая флот и отдельные корабли бомбардировали турецкий угольный район много раз. В составе Черноморского флота уже находились три подводные лодки, обладающие большим районом действий и способные блокировать Босфор. Они явились большой помощью флоту, так как блокада пролива стала более длительной и действительной.

6 мая адмирал Эбергард вышел с флотом в море и в это время был извещен, что неприятельские крейсера находятся в море. Подойдя к анатолийскому берегу, адмирал отправил к Зунгулдаку крейсера и миноносцы для обстрела угольного центра. В Эрекли был высажен маленький отряд, который уничтожил электрическую станцию и все военные сооружения. Эскадра линейных кораблей держалась в это время в море и стерегла «Гебена», а у Босфора на позицию была впервые поставлена подводная лодка.

9 мая утром эскадра приблизилась к Босфору и линейные корабли «Три Святителя» и «Пантелеймон» были отправлены для обстрела фортов. Остальная часть эскадры держалась в море, в 25 морских милях севернее. Едва эти два линейных корабля, подойдя на 8.000 метров, приготовились открыть огонь, как получили сигнал командующего флотом: «Немедленно вернуться и вступить в строй эскадры!».

На востоке был обнаружен «Гебен», шедший полным ходом на Босфор. Взяв курс на сближение с русской эскадрой, он с дистанции в 13.000 метров открыл по ней огонь.

Линейные корабли «Три Святителя» и «Пантелеймон» к этому времени уже присоединились к эскадре и заняли свои места для боя. Через 25 минут «Гебен» увеличил ход и, прекратив огонь, пошел на север. Ни один его снаряд не попал в цель, он же получил несколько попаданий, взрывы которых были видны со всех кораблей эскадры.

Во время боя радиотелеграфисты русских кораблей обнаружили в море другие неприятельские корабли. Поведение «Гебена» подтвердило их присутствие: до полудня он шел на север, затем взял курс на «SW» и потом на юг, к Босфору. Русская эскадра пыталась его нагнать до 14 часов. Но из-за ее медленного хода так и не удалось заставить его продлить бой. Эта встреча с «Гебеном» лишний раз показала, насколько его стрельба менее точна, чем стрельба старых русских броненосцев. Опять, уже во второй раз, он не мог выдержать артиллерийского огня черноморцев и вынужден был бежать, воспользовавшись своим преимуществом в ходе.

Он выпустил (благодаря скорострельности его орудий) в общей сложности 200 снарядов, и безрезультатно! Русская же эскадра успела выпустить только 50 снарядов 305-мм., из которых четыре попали в цель.

Туман и дождь не позволили адмиралу Эбергарду идти бомбардировать форты Босфора.

1915 год. Июнь — декабрь Сражение «Бреслау» с «Дерзким» и «Гневным» 11 июня 1915 г.

Действия у турецких берегов русских миноносцев и подводных лодок, топивших в большом количестве турецкие пароходы и парусники, очень раздражали, конечно, турецко-германского адмирала Сушона. И все же он сравнительно редко посылал в Черное море свои миноносцы и крейсера отомстить русским. Некоторым исключением был крейсер «Бреслау», возможно — из-за его преимущества в ходе и в артиллерии. В ночь на 11 июня 1915 года миноносцы — нефтяники «Дерзкий» и «Гневный» крейсировали в дозоре перед Босфором. Примерно в 2 часа ночи головной миноносец «Дерзкий», идя к западу, параллельно турецкому берегу, заметил справа по носу подозрительную точку, слабый свет, что могло быть, вероятнее всего, неприятельским кораблем, идущим к Босфору. Пробив боевую тревогу и известив «Гневный», «Дерзкий» склонился влево, предполагая, что неприятель будет стремиться пересечь его путь. Почти тотчас же выяснилось, что замеченная точка перемещается вправо, начиная расходиться с русскими миноносцами на контркурсах, почему потребовалось переложить руль направо, чтобы привести миноносец на курсовой угол, нужный для минной атаки в этих условиях.

Но неприятель перемещался вправо все быстрее и, когда минуты через 3-4 после боевой тревоги он открыл прожектор и был опознан как «Бреслау», «Дерзкий» еще не дошел до нужного курсового угла для выпуска мин. Луч прожектора скользнул по рангоуту «Дерзкого» и остановился на «Гневном», по которому «Бреслау» тотчас открыл огонь. По существовавшим правилам миноносцам при ночной атаке не рекомендовалось стрелять из орудий до выпуска мин.

Несмотря на это и не ожидая распоряжения с командного мостика, артиллерийский офицер «Дерзкого» лейтенант Н.Б. Федосеев, находившийся на кормовом мостике между двумя 100-мил. орудиями, с первым же залпом «Бреслау» по «Гневному» открыл огонь по «Бреслау». Стрельба «Бреслау» по «Гневному» и «Дерзкого» по «Бреслау» продолжалась одну минуту 45 секунд, после чего свет прожектора с «Бреслау» потух внезапно, очевидно от повреждения снарядом. Наводчики потеряли цель, на «Дерзком» больше не видели «Бреслау» и в то же время обнаружили, что «Гневный» не следует в кильватер «Дерзкому». «Гневному» удалось выпустить мины.

Капитан 2 ранга Анатолий Федорович Ульянин, бывший штурманом на «Гневном», рассказывает: «С “Гневного” видели ясно, как снаряд первого же выстрела “Дерзкого” разорвался на “Бреслау”, но так как тот продолжал стрелять, то командир “Гневного”, капитан 2 ранга Черкасов, решил атаковать “Бреслау” минами. Он круто повернул на противника и, дойдя до дистанции 6-8 кабельтов, сделал залп пяти мин. В этот момент впервые “Гневный” попадает в луч света прожектора “Бреслау”, который резко повернув на Норд, то есть показав корму “Гневному” и этим избежав минного залпа, открыл беглый огонь по миноносцу, держа его в луче прожектора. На “Гневном” мичман Краченко сделал еще два или три выстрела из кормового орудия. Первые снаряды “Бреслау” ложились большими перелетами, затем на корабле были сбиты обе стеньги, и снаряды стали рваться в воде, за левым бортом. Первое попадание было в полубак. Был перебит канат левого якоря, который высучило в воду. Этот разрыв вызвал пожар в носовом отсеке, ослепил всех на мостике и вывел из строя прислугу носового орудия. Второй снаряд попал в правую машину, не разорвался, но перебил главный паропровод, обжег старшего инженер-механика и всю смену машинистов правой машины. Всего 7 человек экипажа было тяжело ранено и обожжено 29. Атака и бой продолжались приблизительно 8 минут. Весь пар из котлов ушел в правую машину. Корабль остановился, и жизнь на нем замерла в зловещей тишине и в темноте! Человек, посланный на марс для наблюдения за морем, когда на горизонте засветилась утренняя заря, доложил, что видит дым со стороны Босфора. Командир решил в случае встречи с “Гебеном” сражаться до последней возможности и затем затопить “Гневный”. Старший офицер заложил подрывные патроны в машинах и кочегарках. Еще до восхода солнца увидели, что это был дым “Дерзкого”.

По свидетельству капитана 2 ранга Глеба Николаевича Никитенко, на «Дерзком» после боя некоторое время не знали, где «Гневный» и что с ним. Но затем с трудом были приняты шифрованные телеграммы, сделанные очень слабым током. «По голосу» телеграфист узнал «Гневного», расшифровать же телеграмму было трудно, ввиду ошибок и пропусков в принятых цифрах. Потребовалось больше часа усилий и применение различных комбинаций, раньше чем удалось что-то понять и определить слово, похожее на «машины», что позволило догадаться, что машины повреждены и что, следовательно, «Гневный» должен находиться недалеко от места боя…

Рассвет приближался, и для помощи «Гневному» «Дерзкий» должен был вернуться в эту точку как можно раньше. Вскоре он его нашел. Подача перлиней и якорного каната поврежденного миноносца для буксировки, затем надежное крепление буксиров на юте «Дерзкого» заняли несколько часов, и миноносцы пошли в Севастополь в 9 ч. утра, ходом, по началу, в 13 узлов.

Как вспоминает капитан 2 ранга Ульянин, старший механик «Гневного» инженер-механик лейтенант М.А. Гофман умело и успешно руководил работами и в несколько часов переключил паропровод, поднял пар в котлах, включил динамо и вспомогательные механизмы, и, когда заработала левая машина, то на буксире у «Дерзкого» ход дошел до 16 узлов. За доблесть и приведение в порядок машин корабля у вражеских берегов, раненый, но оставшийся в строю инженер-механик лейтенант Михаил Александрович Гофман по постановлению Георгиевской Думы был награжден Георгиевским оружием.

Артиллерийский офицер «Дерзкого» лейтенант Николай Борисович Федосеев за проявленную инициативу и, считаясь с результатами его стрельбы, был также награжден Георгиевским оружием по представлению своего командира.

Г. Копп в своей книге на немецком языке: «На борту “Гебена” рассказывает, что среди повреждений «Бреслау», на котором он был в этом бою, была выведена из строя радиостанция и зажжен пожар в офицерском помещении. Имелось также значительное количество убитых и раненых на верхней палубе, где спала часть команды.

Бой «Бреслау» с двумя русскими миноносцами показал инициативу, решительность и присутствие духа таких командиров, как капитаны 2 ранга Гадд и Черкасов, и таких офицеров и команды, как бывшие на наших двух миноносцах.

Через семь дней, 18 июня, «Бреслау» подорвался на русских минах и долгое время не появлялся потом в Черном море.

9 июля 1915 года

Весь Черноморский флот в волнении и радостном ожидании: «Императрица Мария» — первый дредноут, построенный в Николаеве, вступает в ряды Черноморского флота.

Все меры предосторожности на пути ее следования из Николаева в Севастополь приняты. Подводный минный заградитель «Краб», только недавно вступивший в строй, ушел к Босфору ставить мины. Весь старенький Черноморский флот пошел встречать «Императрицу». Буксиры вывели ее из Буга и в лимане дали ей свободу действий. «Императрица» пошла самостоятельно. Но «первые шаги» ее были неуверенны и шатки, ее швырнуло вправо, а потом вдруг — влево: рулевые еще не освоились с новой системой рулевого управления — вместо традиционного штурвала маленькая ручка (как на трамвае). Все суда, встречавшие ее, шарахнулись от нее во все стороны.

Но вот «Императрица» пошла своим курсом… На всей эскадре ликование! Какая мощь — 12 орудий 305-мм. и 23 узла! Наконец-то старикам-броненосцам пришла смена и они смогут отдохнуть. За 8 месяцев войны им пришлось пробежать 12.000 морских миль без ремонта и аварий.

Вступление в Черноморский флот почти одновременно первого дредноута в 22.435 тонн водоизмещения, с 12 орудиями 305-мм, и 18 — 130-мм., с ходом до 23 узлов; первого минного подводного заградителя «Краб» и пяти нефтяных миноносцев с водоизмещением в 1.100 тонн, тремя орудиями в 100-мм, четырьмя двойными минными аппаратами и со скоростью в 34 узла, значительно усилило его.

После боя 9 мая с эскадрой броненосцев «Гебен» снова появился в Черном море только 11 августа. Атакованный подводной лодкой «Морж», он, увернувшись от ее мин, скрылся в Босфоре.

6 сентября 1915 года Действия эскадренных миноносцев «Пронзительный» и «Быстрый» у Зунгулдака и атака «Гебена» у Босфора подводной лодкой «Нерпа».

Нефтяные миноносцы «Пронзительный» и «Быстрый» в первых числах сентября 1915 года крейсировали перед Зунгулдаком, а подводная лодка «Нерпа» стерегла обычный путь турецких угольных транспортов в окрестности Кафкан, в 45 морских милях к востоку от Босфора.

6 сентября на востоке появился дым. Командиры миноносцев и подводной лодки сговорились идти навстречу дыму. Вскоре им открылись крейсер «Гамидие» и два турецких миноносца, конвоировавшие четыре угольных транспорта. Как только они заметили русские миноносцы и подводную лодку, то сейчас же увеличили ход и взяли курс на запад. «Пронзительный» и «Быстрый» открыли огонь по «Гамидие» на дистанции в 16.000 метров. Он им отвечал, пока не получил несколько русских снарядов. Тогда, бросив свой отряд, «Гамидие» помчался, что было сил к Босфору. Турецкие миноносцы последовали за ним.

«Пронзительный» и «Быстрый» преследовали их до зоны обстрела береговыми батареями. Затем они легли на обратный курс и нашли турецкие транспорта приткнувшимися к берегу и брошенными командой. Артиллерийским огнем миноносцы зажгли их и разбили. «Гебен», находившийся где-то в море по соседству, не успел прийти своим на помощь. Во время его входа в Босфер «Нерпа» его атаковала. «Гебен» успел ее обнаружить и уклонился от ее мин.

АТАКА «Гебена» МИНОНОСЦАМИ КОНТРАДМИРАЛА САБЛИНА

11 сентября 1915 г. нефтяные миноносцы «Счастливый», «Гневный» и «Дерзкий под флагом контр-адмирала Саблина крейсировали около Ерегли. Как только они заметили дым у Босфора, они тотчас же направились полным ходом к проливу.

То был сам крейсер-дредноут «Гебен»!

«Гебен», воспользовавшись дальнобойностью своих орудий, уже на дистанции в 18.000 метров открыл по ним убийственный огонь из всех своих калибров. Русские же миноносцы еще не дошли до предельной дистанции обстрела их 100-мм. орудий и из девяти орудий (по три на миноносец) на курсовом углу могли действовать только три баковых орудия.

«Гебен» развернулся и вел огонь всем бортом залпами из своих 10 орудий 280-мм. и 10 — 150-мм., то есть из двадцати орудий значительно большего калибра. Ураган неприятельских снарядов и огромные водяные столбы от их разрывов стали быстро приближаться к миноносцам. Контр-адмирал Саблин поднимает сигнал: «Идти зигзагами!» и сбивает наводку «Гебена».

Хладнокровие Саблина, лихость командиров и команд и прекрасные мореходные качества новых эскадренных миноносцев спасли их от смертельных объятий «Гебена».

***

Первые немецкие подводные лодки появились в Черном море в сентябре 1915 года. Они потопили в этом месяце два русских торговых парохода и несколько парусников. Русский торговый транспорт с самого начала войны не прекращался, но действовал без охраны военных судов. Теперь понадобилась их охрана.

9 октября отряд русских крейсеров и миноносцев обстрелял Зунгулдак. Потоплены были два турецких торговых транспорта и один был поврежден.

В октябре немецкая подводная лодка потопила русский транспорт «Апшерон». Болгария вступила в войну против России, и было необходимо обстрелять Варну. Утром 27 октября эскадра линейных кораблей «Ростислав» и «Пантелеймон» в сопровождении миноносцев и тральщиков вошла в залив Варны и с дистанции в 18.500 метров открыла огонь. Во время этой бомбардировки линейные корабли были атакованы двумя немецкими подводными лодками. Их мины прошли мимо цели, но одна из них так близко от «Пантелеймона», что ему пришлось маневрировать. Затем он опять вступил в строй и продолжал стрельбу,

Командир же немецкой подводной лодки радостно сообщил адмиралу Сушону, что он потопил «Пантелеймона».

Атака «Гебена подводной лодкой «Морж»

В начале ноября подводная лодка «Морж» атаковала у Босфора «Гебен», шедший в сопровождении двух турецких миноносцев. Это была уже вторичная атака «Гебена» этой подлодкой. Первая имела место тоже у Босфора 11 августа 1915 года.

Вот текст рапорта старшего лейтенанта Погорецкого, командира «Моржа»:

«Секретный рапорт № 625. Поход «Моржа» от 28 октября по 5 ноября 1915 г. (ст. ст.).

1 ноября в полночь я взял курс на плавучий босфорский маяк и в 5 час. утра на «NE» были замечены вспышки прожектора, короткие и длинные, как знаки Морзе. В 5 час. 40 мин. на траверзе правого борта из темноты ночи выходила темная масса. Один или два корабля шли параллельно моему курсу. «Морж» еще не был в позиции атаки, и в этот момент корабль резко изменил курс и пошел к Босфору. Я погнался за ним, но к моему огорчению, скоро убедился, что дистанция все увеличивается — он уходил от меня. В 7 час. 30 мин. я всплыл. Был уже день.

Определившись, я констатировал, что мы находимся близко от русских мин и, переменив курс, я отошел от них. В 10 час. 45 мин. мы подошли к плавучему маяку и в 12 час. 15 мин. легли на курс «S», чтобы стать на позицию. Как вдруг на северо-западе (ENE), был замечен быстро подвигавшийся дым. В это же время два турецких миноносца типа «Миллет» выходили из Босфора. Солнце светило в глаза, и спокойное море очень затрудняло атаку крейсера, охраняемого двумя миноносцами. Я шел на сближение со скоростью в 7 ½ узлов. Чтобы уменьшить след от перископа, я сократил скорость до трех узлов, что в свою очередь затрудняло держаться горизонтально при помощи рулей глубины. В 15 час. 45 мин. мне удалось подойти к «Гебену» на 2.000 метров. Когда я поднял перископ, то увидел неприятельский миноносец, мчавшийся на меня и стрелявший из носового орудия. Я остался на моей позиции для атаки, впереди него, и на углу в 35° пустил первую мину. Миноносец быстро приближался, продолжая стрелять по мне. Подпустив его на 800 метров, я изменил курс и снова вышел на угол в 30° впереди крейсера. У меня имелись еще две мины. Выпустив их из носового тюба, я быстро погрузился на 15 метров, чтобы избежать таранного удара турецкого миноносца, уже настигавшего меня. Через минуту — характерный шум винтов и… миноносец промчался над нами. Еще через минуту слышен был шум, похожий на взрыв мины Уайтхеда.

Через 1 4 часа я всплыл, чтобы осмотреться в перископ. Я увидел «Гебена», идущего слабым ходом на Румели Фенар. Миноносцев я больше не видел, но возле берега неясный силуэт судна был окружен столбами пара. Можно предположить, что одна из моих мин попала либо в «Гебена», либо в миноносец. Ночь наступала, и я не мог подойти ближе к берегу, чтобы узнать результат моей атаки.

5 ноября в 10 час. 35 мин. я вошел на Севастопольский рейд. В течение патрулирования от 28 октября по 5 ноября мною пройдено 911,5 морских миль на поверхности и 20,5 морских миль под водой».

Старший лейтенант Погорецкий

***

29 ноября отряд русских миноносцев, крейсировавший перед Сакари, в 75 милях на восток от Босфора, обнаружил у турецкого берега немецкую подводную лодку «UC 13» и ее потопил. Эта лодка до этого потопила у кавказских берегов русский пароход «Украина».

Вступление в строй дредноута «Императрица Екатерина II»

В конце октября 1915 г., вступив в строй Черноморского флота, «Имп. Екатерина II» увеличила силы его втрое против турецкого. Но это не могло прекратить набеги немецких крейсеров на русское побережье. Большое преимущество в ходе обеспечивало им их «корсарство». Максимальная скорость русского дредноута была 23 узла, то есть на 4-6 узлов меньше скорости неприятельских крейсеров. Только случайно они могли быть настигнуты русскими дредноутами, либо в случае небрежности с их стороны в наблюдении за морем, либо в случае аварии в машинах. Английский флот, несмотря на огромное численное превосходство и с большим напряжением своих сил, не мог поймать немецких корсаров в Средиземном море, а также абсолютно запретить им бомбардировать свои берега в Англии и ее колониях. Черноморский флот тем более не мог своими двумя дредноутами обезвредить немецкие крейсера. И все же «Гебен» и «Бреслау» в течение октября, ноября и декабря 1915 года в море не показались. В течение 1915 года в «Гебен» был атакован русскими подводными лодками три раза, а «Бреслау» — два раза, и безрезультатно. В сентябре появились в Черном море первые немецкие подводные лодки «UB 7» и «UB 8». До конца года, то есть за четыре месяца, они потопили один пароход, двух заставили выброситься на берег и уничтожили десять парусников. Немецким подводным лодкам не удалось остановить русское транспортное движение. Девять их атак на русские военные корабли были безрезультатны; несмотря на то, что русские военные корабли находились все время в море и во всех направлениях Черного моря и поэтому являлись постоянной целью.

Русские подводные лодки, находясь по 14-21 день в крейсировании, не встречали неприятельских военных судов.

1916 год Сражение линейного корабля «Императрица Екатерина II» с «Гебеном». Заключение

В ночь на 8 ноября 1916 года, дредноут «Императрица Екатерина II» с эскортом из двух миноносцев крейсировали в районе Эрегли. Оба миноносца ночью были отправлены командиром «Екатерины» в дозор и в случае встречи с неприятельскими транспортами со снабжением для турецкой армии им было приказано уничтожать их. Перед рассветом миноносцы обнаружили «Гебена», шедшего между их курсом и берегом.

Предупредив командира «Императрицы Екатерины II» и искусно маневрируя, они навели погнавшегося за ними «Гебена» на русский дредноут, который полным ходом спешил им навстречу. На курсе «SE» с «Екатерины» вскоре увидели миноносцы и гнавшегося за ними «Гебена». На дистанции в 18.500 метров открыли огонь и первый же залп лег близко от «Гебена». Он сейчас же меняет курс, в 9 час. 45 мин. ложится на правый галс и уходит на «SW», уклоняясь от боя. «Императрица Екатерина II» гонится за ним во все свои 23 узла, не прекращая огня. Возможно, что «Гебен» получил повреждения от первого же залпа и поэтому обратился в бегство. У «Екатерины» же это было ее боевое крещение. Произошли мелкие аварии в башнях, что помешало интенсивности огня.

Бой длился с 9 час. 45 мин. до 10 час. 13 мин., то есть всего 28 минут, на самом полном ходу, на дистанциях от 20.000 до 22.500 метров. Самая малая дистанция после первого залпа была 19.750 метров. Аварии в башнях дали «Гебену» возможность уйти после первого залпа на 1.250 метров.

«Императрица Екатерина II» выпустила 90 снарядов 305-мм., стреляя на носовых курсах, то есть почти одной башней. Стрельба «Гебена» была плоха, снаряды ложились очень разбросанно. Ни одного снаряда не упало поблизости «Екатерины». В 10 час. 15 мин. уходивший полным ходом «Гебен» был уже вне досягаемости орудий русского дредноута.

4 июля 1916 года «Гебен» и «Бреслау» показались еще раз у берегов Кавказа. Они обстреляли Туапсе и потопили два торговых парохода и несколько парусников.

Со вступлением в строй второго дредноута в октябре 1915 года Черноморский флот насчитывал действующими: 9 новых миноносцев-нефтяников, 6 новых подводных лодок: «Морж», «Нерпа», «Тюлень», «Кашалот», «Кит» и «Нарвал» водоизмещением надвод. 460 тн., подвод. 550 тн., с ходом в надвод. положении в 15 узлов, в подвод. — 11,5 узл., с 9 минными тюбами и с районом действий в надвод. — 1.000 морских миль 15 узлов и 2.000 миль 11 узлов, в подвод. 55 м. миль 6 узлов и 30 м. миль — 9 узлов. Подводный заградитель «Краб» — 500 700 тн. 16 8 узлов с нагрузкой в 60 донных мин и 2 тюба Уайтхеда. Все эти суда, как надводные, так и подводные, были построены в Николаеве и Херсоне (миноносцы).

Это позволяло беспрерывно блокировать турецкое побережье и постоянно патрулировать у Босфора подводным лодкам.

Встречи с неприятельскими судами стали чрезвычайно редки.

В середине лета 1916 года адмирал Эбергард был заменен адмиралом Колчаком. План операций на Черном море, выработанный адмиралом Эбергардом: блокирование турецкого угольного района, Босфора и овладение Черным морем был уже почти выполнен. Адмиралом Эбергардом был очищен восток Черного моря, адмирал Колчак принялся за его запад. Он блокировал турецкий флот в Босфоре. Всего перед Босфором было поставлено более 5.000 мин. С августа 1916 года и весь 1917 год «Гебен» и «Бреслау» больше не появлялись в Черном море. С начала 1917 года, несмотря на революцию, русский флот был полным хозяином в Черном море до самого Брест-Литовского мира в марте 1918 года.

Черное море было в центре русского фронта. На него одновременно опирались левое крыло русской армии в Европе и правое крыло Кавказской армии в Малой Азии. Черноморскому Императорскому флоту пришлось охранять 3.000 километров фронта. Как с начала войны, когда с появлением в Босфоре «Гебена» и «Бреслау», он тактически был слабее флота противника, так и до момента, когда он стал в три раза сильней германо-турецкого и болгарского флотов, он свободно плавал в море, блокируя неприятельские берега и осуществляя большие воинские перевозки.

Императорский Черноморский флот и Кавказская армия к 1917 году бесспорно были победителями Турции. Флот господствовал на море, а Кавказская армия держала большую часть турецкой территории.

Судьба крейсера-дредноута «Гебен» и крейсера «Бреслау»

В нью-йоркской газете (европейского выпуска) «Herald Tribune» от 17 августа 1965 года турецким министерством финансов было дано следующее объявление:

««Yawuz» («Гебен») — броненосный крейсер тоннажа приблизительно в 22.350 тонн (пустым), оцененный в 25.199.170 турецких лир (около 28 миллионов долларов), будет продаваться с торгов 30 сентября 1965 года в 4 часа дня».

В ноябрьском номере морского журнала «U. S. Naval Institute Proceeding» 1966 года американский консул в Константинополе V. Lansing Collins в статье «Последний крейсер-дредноут» рассказывает о судьбе «Гебена» после окончания 1-й Великой войны:

20 января 1918 года в 5 час. 55 мин. утра «Гебен» в сопровождении «Бреслау» вышел из Дарданелл в Эгейское море для действий против неприятельских судов и военных пунктов. Согласно записям в его вахтенном журнале он потопил два английских монитора «Raglad» и «N 28», но атакованный подводными лодками, миноносцами и аэропланами и несколько раз подорвавшись на минах, был вынужден вернуться в Дарданеллы, где сел на мель у банки Nagara.

22 января его удалось снять с мели, и он стал на якорь против дворца Долма-Бахчи. «Бреслау» погиб на минных заграждениях 9 декабря 1918 года.

После заключения перемирия «Гебен» — «Yawuz» под конвоем двух английских миноносцев был отведен в Исмид, где простоял на «мертвом» якоре несколько лет. В 1926 году он был отправлен для ремонта в St. Nazaire, после чего в 1929 году вернулся в Турцию. В 1954 году он был исключен из списков турецкого флота.

За последние годы он выполнил ряд дипломатических миссий. Ему была оказана честь в торжественной обстановке перевезти тело Ататурка (Кемаль-Паши) из Истамбула в Ямит под эскортом турецкого флота, английского дредноута «Malaya» и военных судов французского, греческого и румынского флотов. Вахтенный журнал его закончен 14 октября 1954 года записью: «Сел на мель».

Купить «Гебена» никто не пожелал, и в настоящее время он стоит на «мертвом» якоре напротив дворца Долма-Бахчи как музей.

***

Приход «Гебена» в Дарданеллы окончательно закрепил германо-турецкий союз. Он вынудил Турцию на войну, разорвал связь России с союзниками и имел неисчислимые последствия. Американский посол в Турции Morgenthau, переживший на месте все фазы событий, в своих «Morgenthau Mémoires» (Payot et Cié, Edit.) утверждает, что вход германских крейсеров в Дарданеллы имел следствием то, что «война длилась столько лет, ибо это было событие решающее, которое отделило Россию от ее союзников и которое менее чем в год повлекло ее поражение и разрушение».

Людендорф в «Мои воспоминания о войне 1914-18 гг. «пишет, что «выступление Турции позволило Германии продолжить войну на два лишних года».

Над всем 1915 годом, великим отступлением русской армии, лишенной материальной помощи союзников вследствие закрытия Дарданелл, над кровавыми боями в Закавказье, над изолированным положением России и ее конечным поражением витает мрачная тень крейсера-дредноута «Гебен».

Г. фон Гельмерсен

Библиография

1. «На трех морях». Капитан 2 ранга Монастырев.
2. «The Guns of August» by Barbara Tuchman, 1962.
3. «La guerre navale 1914-15. Fautes et responsabilités» par le vice-amiral Bienaimé, Paris, 1920.

Приношу мою большую благодарность участникам боя 11 июня 1915 г. А.Ф. Ульянину и Г.Н. Никитенко за их помощь мне при описании этого сражения. П.А. Варнека сердечно благодарю за его более точные, документальные поправки.

Г. фон Гельмерсен