(Последний бой лейб-гренадер 7 октября 1920)
Славься древний, боевой
Славься лаврами покрытый
Славься полк наш родной…
Голая Пристань – большое село, почти местечно на левом берегу Днепра, ниже Херсона а Алешек. Почти сразу, ниже, начинается Днепровский лиман с Очаковым на правом берегу и песчаной Кинбурнской косой, на которой дрался когда-то с турками полковник Александр Васильевич Суворов.
Гражданская война не легко прокатилась огненной волной по этим привольным местам. Два раза, летом девятнадцатого и летом и осенью двадцатого годов, нижний Днепр представлял из себя месяцами линию фронта. Разрывы срарядов и пулеметные очереди стали, для днепровских рыбаков и виногдадарей привычными зкуками, почти также как кваканье лягушек в плавнях, а солдаты, пушки и пулеметы не развлекали больше босоногих мальчишек.
Участоу считался стратегически второстепенным. В девятнадцатом году войска Слащева (4 дивизии) перешли Днепр без боя, в результате отхода красных, вызванного общим наступлением белых в Малороссии и в частности угрозой их тылам, перешедвими Днепр у Екатеринослава, группами Шкуро и Виноградова. В двадцатом году все внимание привлекал Каховский тет-де-пон красных. Ниже Каховки Днепр расширялся, терялся в болотистых плавнях. Мостов не существовало и каждая верста вних по Днепру отдаляла красных от Крымского перешейка.
Таким образом, главные силы Второй Армии генерала Витковского были сосредоточены полукругом у Каховски, имея задачей овладеть тет-де-поном или, во всяком случае, его нейтрализовать. Для охраны нижнего течения Днепра, от Каховки до Кинбурнской косы, был выделен с начала сентября Гвардейский Отряд полковника Эссена, недавно развернутый из Гвардейского батальона при 136 пехотном Тагангогском п. Существовавшая в девятнадцатом году Сводно-Гвардейская дивизия была интернирована в февраля месяце в Польше, в составе войск генерала Бредова. Из вернувшихся из Польши офицеров и солдат этой дивизии и был развернут Гвардейский батальон полковника Эссена.
Целая группа офицеров лейб-гвардии Гренадерского п. во главе с полкоником Лукошковым находилась в Крыму или попала черех Одессу в Югославию и оттуда вернулась в Крым. Получив несколько десятков пленных красноармейцев, полковник Лукошков начал формировать на уединенном хуторе, недалеко от Чаплинки, «свой» гренадерский батальон. Правой рукой его был горячий, отважный и неутомимый полковник Вачнадце, истый «патриот» своего полка. Солдаты были молодые, необученные или плохо обученные, по новому советскому уставу. Не было ни шинелей, ни белья. «Советские» ботинки чинились телефонным проводом. Не было ни манерок, ни лопат, ни подсумков. Винтовки были скверные, уже советского производства, из плохо закаленной стали. Не были ни одного пулемета. Спали солдаты зарываясь от утреннего холода в сено, так как конечно никаких одеял в лейб-гренадерском батальоне не существовало.
Тем не менее, за три недели пребывания на хуторе, полковнику Бачнадзе удалось путем непрестанных занятий и муштровки превратить десятнадцатилетних крестьянских мальчиков в довольно приличных солдат. Погоны нашили из красной подуки, вымененной у одной хуторянки на фильдекосовые кальсоны одного из офицеров, кокарды нарисовали химическим карандашом. Единственного среди пленных старого царского унтер-офицера возстановили в звании. Монахов – так его звали – оказался настоящим кладом и полковнику Вачнадзе не раз приходилось сдерживать его унтер-офицерский пыл.
Когда л.гв. Гренадерская рота была отправлена для несения гарнизонной службы в Армянск, она, или скорее он, т.к. в мыслях Лукошкова и Вачнадзе существовал л.гв. Гренадерский батальон, представлял из себя стройную и даже однообразно одетую воинскую часть.
Недели три батальон простоял в Армянске, расположившись в брошенном доме с большим двором, на котором продолжались интенсивные занятия… Гарнизонная служба заключалась в охране главной гауптвахты Второй Армии (тогда еще Второго Армейского корпуса). Здесь лейб-гренадеры получили свой первый пулемен (Кольт) и здесь же втретили колонны «Бредовцев», в том числе и лейб-гренадер, что позволило пополнить, наконец, унтер-офицерский состав батальона. Удалось достать немного белья и чернильные кокарды были заменены настоящими. Одновременно, Гвардейский батальон выходил из состава Таганрогского полка и разворачивался в Сводно-гвардейский полк четырех-батальонного состава, в котором лейб-гренадеры продолжали числиться ротой.
Сводно-Гренадерский полк был сосредоточен в селе Чаплинка, к северу от Перекопа, где получил на вооружение английские десятизарядные винтовки и пулеметы. Выходя из Чаплинки в Белоцерковку, ближе к Днепру и фронту, полк представлял из себя уже сильную боевую единицу в 1200 штыков, при большом количестве тяжелых пулеметов. Полковник Лукошков принял в командование второй батальон, передав непосредственное командование Гренадерской ротой полковнику Вачнадзе.
Командующий только что сформированной Второй армией генерал-лейтенант Витковский принял в Белоцерковке парад Сводно-Гренадерского полка. Парад прошел блестяще и бывшие красноармейцы Троцкого держали винтовку и «печатали» не хуже «бредовцев». Уже на этом параде лейб-гвардейцы были в двухротном составе, что привело к тому что во втором батальоне оказалось пять рот. Первую из них генерал Витковский принял за роту Московского полка, из-за кадетской фуражки взводного унтер-офицера, шедшего на правом фланге второй шеренги. На приветствие генерала – «спасибо, Московцы…» рота ответила гробовым молчанием. Последний рядовой из Костромской или Ярославской губернии давно знал, что он лейб-гренадер. Немного растерявшийся Витковский не дождался прохода второй роты (полк шел взводными колоннами) и поблагодарил гренадер между прохождением последнего взвода первой роты и первого – второй. Обе роты дружно и одновременно ему ответили. Кадету досталось от Вачнадзе, но он продолжал с гордостью носить свою фуражку с красным околышем.
Сразу же после Белоцерковского парада, Сводно-Гренадерский полк, переименованный в Гвардейский Отряд, начал занимать линию Днепра, ниже Каховского тет-де-пона. Второй батальон полковника Лукошкова оказался на самом левом фланге боевого расположения белого фронта, с центром в Алешках, чуть ниже Херсона, занятого, как и весь правый берег Днепра, красными. Левее его, в сторону Кинбургской косы и Прогнойска, действовали крестьянские партизанские отряды, охранявшие Днепровский лиман. Партизаны были очень ценными сотрудниками, не столько по своим боевым качествам, не очень высоким, ввиду отсуствия дисциплины, как из-за связей, которые они поддерживали с правым берегом.
На боевом участке второго батальона, лейб-гренадеры держали левый фланг, занимая своими полутораста штаками двадцать верст берега от Кардашинки до Збурьевки, с центром в Голой Пристани. К этому времени, батальон имел уже четые тяжелых пулемета и один Льюис. Косандовал батальоном все тот же неутомимый полковник Бачнадзе, адъютант – капитан Татием, начальник Пулеметнгй команды – капитан Катарский. На главной площади Голой Пристани, перед Собором с высокой, изуродованной красными снарядами, колокольней, находился главный пост лейб-гренадер, с постоянным пулеметом и отделением пехоты. Пулемет был установлен на изгиб реки, отходящей почти под прямым углом к Херсону. Левее большой остров, отделенный полуверстой воды, был «ничьей землей» и представлял из себя спортивное поле для разведчиков и внезапных набегов.
Две ночи из трех люди находились в патрулях и заставах, в Днепровских камышах. Красная артиллерия безостановочно долбила редкими и чаще всего неразрывавшимися снарядами по местечку, вздымая пыль на широких, с Невский проспект, улицах. Уже давно ни солдаты, ни рыбаки, ни мещане не обращали на них Никакого внимания. Спать лодились на всякий случай к дальней стенке… авось, разорвется раньше, в первой комнате. Иногда все же кого-нибудь убивало…
Подходила осень. По-прежнему не было шинелей. На батальон прислали одни-единственные английские кавалерийские рейтузы. По общему решению офицеров, их отдали кадету, виновнику белоцерковского скандала. Вопрос с шинелями разрешили совершенно неожиданно, реквизировав коричневые больничные халаты сумасшедшего дома в Алешках. С красными погонами и белыми (конечно матерчатыми) поясами получилось даже красиво.
Лейб-гренадеры имели уже свой собственный запасный батальон, в селе Колончак, пополнявшийся все теми же военнопленными красноармейцами, увы полураздетыми и разутыми нашими боевыми частями в момент сдачи. Опустевшие давно интендантские склады высылали от времени до времени пару рейтуз или сапог на батальон, и армия волей-неволей принуждена была одеваться за счет пленных. К осени этот процесс конечно усилился и, так как военнопленные давно уже стали главным источников пополнения редеющих рядов Русской армии – положение становилось безвыходным. Так, например, на полтораста солдат двух боевых рот, пулеметной команды, команды разведчиков, штаба батальона и т.п., в Голой Пристани находилось более двухсот босых и раздетых солдат Запасного батальона.
В конце сентября общее положение стало угрожающим. Перемирие на польско-советском фронте позволило красному командованию перебросить на южный фронт Первую Конную армию Буденного и несколько стрелковых дивизий. Эшелоны Первой конной уже разгружались в районе Знаменки и Кривого Рога.
Белое командование решилось на так называемую «Заднепровскую» операцию. Исключительно смелая по своему замыслу, в случае успеха она должна была открыть Русской Армии всю Новороссию между Днепром и Бесарабией. Перешедшая Днепр юго-западнее Александровска, конная группа генералов Шифнер-Маркевича и Бабиева (1 и 2 кавалерийские и Кубанская казачья дивизии), поддержанная и прикрытая Корниловской дивизией и 6 пехотной (Сводно-Гренадерской, Самурский и Алексеевский полки) должна была вклиниться в расположение красных, помешть сосредоточению конной армии Буденного, стараясь разбить ее по частям, и, повернувшись круто к юго-западу, срезать весь правый фланг красных, опиравшийся на Каховский тет-де-пон.
Операция завершилась кровавой неудачей. Конная группа Шифнер-Маркевича встретила в 80 верстах от Днепра не передовые части Буденного, но всю Конную Армию, в двенадцать тысяч сабель, которым она могла противопоставить только четыре с половиной. Доблестный Бабиев был убит. Подтянутые к месту переправы шесть стрелковых бригад красных (18 полков) обрушились на Корниловцев и пехоту Скалона (6 полков). Понеся огромные потери, конница и корниловцы перешли на левый берег Днепра, а шестая дивизия, почти полностью, легла защищая переправы.
Наступал двенадцатый час Русской трагедии. Выйдя из Каховского тет-де-пона, красные потеснили слабые части Второй армии и 3 октября вся линия Днепра была оставлена. Лейб-гренадеры отошли без давления к востоку по Перекопскому шоссе, исполняя общий план отхода. Но уже 5-го отступающие части были остановлены и 6-го сами перешли в наступление к Днепру. Троцкий и Фрунзе рано торжествовали. Удар от Каховки должен был стать смертельным для белых. Он таким и оказался, но только через три недели, за которые еще много крови пролилось на дымных полях Северной Таври. На этот раз нашим частям удалось не только остановить красных, взяв около 6000 пленных, но на плечах отступающих ворваться в Каховку. Однако, несмотря на поддержку танков и конницы, удержать Каховку не удалось. Тем не мене, линия Днепра занималась снова. Предстояло сбросить в реку и уничтожить перешедшие на левый берег части красных. Гвардейский Отряд блестяще справился с этой задачей, а лейб-Гренадерам выпал завидный жребий одержать последнюю победу, истекающей кровью, маленокой но героической армии.
(Окончание следует)
Е. ЯКОНОВСКИЙ.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ...Похожие статьи:
- Лейб-гвардии Гренадерский полк в войну 1914-1917 гг. Бой у деревни Крупе. – С. П. Андоленко.
- Названия некоторых воинских частей… Добровольческой армии. – Анд. Алекс. Власов
- ТАВРИЧЕСКИЕ ГРЕНАДЕРЫ. – В. Н. Биркин
- ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ (№107)
- СКЕЛЬКА . 15 октября 1920 года. – Л. Пеньков
- 13-й пехотный Белозерский Генерал-фельдмаршала кн. Волконского полк в гражданскую войну. – И. Горяйнов
- Штабс-капитан В. Д. Парфенов. – Анатолий Векслер
- Бой бронепоезда «Иоанн Калита» у ст. Волноваха 17 мая 1919 года. – В. Федоров
- ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ (№116)
Loading ...