Высочайший смотр плавания Главной гимнастическо-фехтовальной Школы в Новом Петергофе, в 1913 году.
Раньше чем описать это событие, необходимо для ознакомления сказать несколько слов о Главной гимнастическо-фехтовально школе. Она в годичный срок подготовляла для Окружных гимнастическо-фехтовальных школ около 80 опытных офицеров, инструкторов по гимнастике, фехтованию и легкой атлетике. Для этого из частей всех родов оружия ежегодно командировались в свои окружные Школы на 4 месяца лучшие строевые офицеры, интересующиеся этими видами спорта. Окончив окружную Школу, офицеры возвращались в свои части, для преподавания; некоторые – лучшие – оставались инструкторами в окружных Шволах, где еще чувствовался недостаток в опытных руководителях, а 1-2 или даже 3 самых выдающихся отправлялись в Гласную гимназическо-фехтовальную школу в Петербург, для высшего обучения по своей специальности. Окончив годичный курс, один или два лучшх гимнаста или бойца оставались инструкторами в главной Шволе, для усиления ее кадров. Так, из моего выпуска остались – я, поручик 9 гусарского Киевского полка и прекрасный фехтовальщик и гимнаст Украинский гусар, поручик Фельдман, производивший в Петербурге фурор своим доломаном «цвета бедра испуганной нимфы», как определяли этот цвет лихие «корнеты» кавалерийских школ.
Личный состав главной Школы состоял из 1. офицеров постоянного состава: начальник Школы полковник Мордовин, полковник Галкин, капитан Сарнавский, капитан Фок (известный герой доброволец Испанской войны, погибший на фронте), капитан Самойлов и штабс-капитан Гостев 2. из прикомандированных к Школе лучших гимнастов и фехтовальщиков, прошедших годичный курс. Таковых было, обычно, человек 10-12, на них лежала главная инструкторская работа и они, действительно, по своей специальности, представляли отбор русского спорта. Нельзя не упомянуть таких гимнастов как пор. Ватеркампф, кап. Фок, шт.кап. Яцковский, корнет Камбулин и другие, превосходных бойцоы на саблях как поручики Швилев и Фельман, оба погибшие в войне 1914-1917 гг., шт.кап. Сакирич (пал в Германии, в последней войне против большевиков), тот же кап. Фок, кап. Самойлов, пор. Арсеньев и др. 3 из 60-80 офицеров, командированных в Школу на годичный скор из Окружных Школ, Военно-Учебных заведений и других частей, особо выдающихся по спорту и наконец 4. из видных иностранных спортсменов, приглшенных из-за границы, для обшего руководства. Таковыми были чехи-гимназисты, замечательные сокола Эрбен и Бихра, итальянец-фехтовальщик Киаверри, личный друг знаменитого Барбазетти, школа которого на эспадронах была признана и принята всем миром. Лучшими интернациональными бойцами на эспадронах были венгры, у которых давно насаждали и развивали этот рыцарский спорт. Из Франции были Мишо и другой (забыл фамилию) по рапирам и шпагам, а также и Луоталло с сыном Марселем. Отец – по рапирам и плаванию, а вместе с сыном по боксу. Но в военной вреде о боксе никто не хотел и говорить, да и в штатских кругах прививался очень трудно этот, как говорили тогда, «мордобойный» спорт.
Из этих нескольких слов видно, каким высоким, по качеству, персоналом расоплагала Главная Школа и каких первоклассных и отборных руководителей спорта она могла ежегодно поставлять в Окружные Школы. Если м можно было найти некоторое слабое место в Г.Г.Ф.Ш., так это только в неопытныости наших прекрасных инструкторов в международных состязаниях. Но это было только потому что наша Школа была еще слишком молода и будучи перегружена занятиями, не могла найти свободного времени для международных состязаний. Первым и единсвтенным таковым выступлением наших фехтовальщиков была Стокгольмская Олимпиада 1912 года. Но, несмотря на отсутствие опыта, наши национальные «мушкетеры» показали себя не очень плохо. Оказавшись позади Франции, Италии и Венгрии, они все же были впереди Англии, Германии, Бельгии, Швеции и других. В смысле чистоты работы, высокого класса и дисциплины, они обращали на себя общее внимание, и их выход всегда сопровождался бурными аплодисментами.
Так деятельно и рационально шли систематические занятия по программе, которая могла изменяться и дополняться в зависимости от развития и требований спорта. Главная цель Школы была – поднятие спорта в армии через Окружные Шволы где, помимо указанных, особенное внимание обращалось еще на футбол, на любовь к спорту, вообще, интерес и привычку к нему. Таким образом, с полным основанием можно было надеяться, что чины Армии, по выходе в запас, заразят всю Россию спортивным духом и энергией. Предвиделось что спортивные солдаты будут способны занимать в сельских школах места преподавателей гимнастики, руководителей состязаний и подвижных игр.
После этого краткого вступления, двумя-тремя солвами опишу нашу жизнь в Петергофе и, наконец, предмет настоящей статьи – Высочайший Смотр.
Летом 1913 года, как всегда, мы перешли, после замкнутых зимних занятий, в прекрасно оборудованных помещениях Павловского Военного Училища и вечерних тренировок в Инженерном Замке, в Новый Петергоф, на волю, на воздух, на лоно природы. Эта перемена для всех была большой радостью. Чувствовалась какая-то живительная свобода, ширь – новое. Белыми ночами, всегда свободные от занятий, мы широко пользоавлись для удовлетворения нашей молодой, неизсякаемой энергии. В парке, ниже дворца, сплошь усталенном классическими скульптурами, с озерцами, водопадами, фонтанами, играл до 12 ночи Придворный Симфонический оркестр. Тут, под звуки чарующей музыки, можно было войти в соприкосновение с аборигенами заманчивого Петергофа, которые нам, как героям, нарушившим их будничную жизнь, с удовольствием открывали двери, а мы – широко этим пользовались. Все мы, холостые, приобрели себе велосипеды для расширения площади знакомства и сантиментальных прогулок вдвоем, хорошенькие же аборигенки запаслись ими давно, трепетно ожидая сказочный сезон, чтобы доверчиво броситься в объятия неведомой судьбы…
Утром, свежими, бодрыми, полными энергии и молодой легкости, мы приступали к занятиям. Но вот, в одно пркрасное утро, вместо занятий со своими группами, мы были выстроены. Вышел полковник Мордовин и объявил, что сегодня, в 11 часов, государь будет осматривать плавание. Это особенно касалось меня и Лустало, ибо я преподавал не только фехтование, но вместе с Лустало и плавание.
Затронув свою специальность, не могу не воспользоваться случаем и не похвастать первыми вдозновляющими достижениями ранней молодости. Кончая Одесский кадетский корпус, в 1907 году, на состязаниях по фехтованию на рапирах, которое капитан Трубников поставил великолепно, я взял первый приз, мой брат – второй, а болгарин Георгиев – третий. Через два года, при выпуске из Николаевского Кавалерийского Училища, я взял первый приз на эспадронах, вахмастр сотни Звоборвский – второй и вахмастр эскадрона Крейтер – третий. Что же касается плавания, то я не помню времени, когда не умел свободно держаться на воде, видно это было до пяти-шестилетнего возраста. Вплоть до знакомства с Лустало, я сам по собственному побуждению, все время улучшал класс своего плавания, поставив себе главные принципы: все усилия при плавании должны употребляться только для продвижения, но отнюдь не для поддержания тела на плаву (вода сама поддерживает достаточно), тело всегда должно принимать положение наименьшей сопротивляемости воде и позы – наиболее естественные, неутомляющие. Все движения должны быть плавными, но короткими и сильными для продвижения и ленивыми и медленными для подготовительных движений.*
Итак, полковник Мордовин вскоре заседал на небольшом собрвнии, составляя программу смотра. Было решено устроить состязания по каждому способу плавания, признанному мировыми конгрессами: ля брасс (по-лягушачьи), струджен (саженки, но с коренными практическими изменениями) и Овер армстронгс (на боку, но тоже несколько измененный), сыграт в ватер-поло, показать спасение утопающего, проделать прыжки в воду, обыкновенные и фигурные и, наконец, мой номер, который заключался в раздевании в воде, после чего оставшись в купальном трико, я должен был показать все три вышуказанные рода плавания, а так же и на спине.**
На первой части смотра останавливаться не буду. Она прошла гладко и интересно. Перейду к описанию своего номера, оказавшегося эффектным и захватывающим.
* Я, с юных лет невзлюбил наше знаменитое плавание красивыми «саженками», где корпус гордо поддерживается над водой, почти до самых подмышек, а напряженно вытянутая рука, для покорения сердец и пущей важности, нарочито четко хлопала по воде. Я видел всю несуразность и варварскую расточительность при этом галантно-показном плавании. Годо проплыв 30-40 метров, делалось необходимым остановиться, чтобы, опустившись в воду до самого подбородка, отдохнуть и перевести дух…
** Должно заметить, что «кроуль», так теперь распространенный, тогда только начинал входить в моду. В виду своей утомительности, он не применялся на дистанции больше 60-100 метров, а потому им пренебрегали, даже не показывали. Теперь «кроулем» плавают на все дистанции, но больших – «кроуль» принял все особенности «струдженса» и совершенно непонятно почему все же почти все называют его «кроуль», а не «струджен» — его коренное название.
(Окончание следует)
М.Ф. ГЕОРГИЦ.
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Сведения из формулярного списка эскадренного миноносца «Жуткий». – Н. С. Чириков
- Учебное судно «Великая Княгиня Ксения Александровна». – Г.А. Усаров
- Письма в Редакцию (№103)
- Из воспоминаний гардемарина. – Н. Кулябко-Корецкий
- После корпуса. – X.
- «Крейсерок» (Из далекого прошлого). – Леонид Павлов
- Императорская яхта «Штандарт». – Сергей Двигубский
- Школа-приют Заамурского Округа Пограничной Стражи. – Сергей Латышев
- Пушкари (Окончание). – П. Ф. Волошин
Loading ...