По окончании Морского корпуса в Бизерте Михаил вышел на линейный корабль «Генерал Алексеев» (бывший «Император Александр III»).
Жизнь на корабле понравилась ему с первых же дней. Да и как могло быть иначе? После усиленной зубрежки перед экзаменами, бесконечных нарядов, строевых учений и прочего попасть на настоящий военный корабль, почти на офицерское положение… Это все не могло не понравиться молодому гардемарину. Корабль был приведен в состояние долговременного хранения, то есть все было почищено, смазано, обернуто, а кое-что и заперто. Утром шли корабельные работы — починка, чистка и приборка, после же обеда — свободное «от строя и занятий» время. Никаких вахт на корабле уже не неслось, да и стоять-то их было некому. Вместо положенных по штату 1.200 человек команды, на нем было всего сорок человек. Ночью выставлялся дневальный, но и то один на весь корабль.
Гардемарины были приняты в кают-компанию, но получили строгое внушение от старшего офицера: «Вы, так сказать, приняты в кают-компанию, но помните, что вы, так сказать, еще нижние чины, поэтому, так сказать, прошу себя держать соответственно, так сказать»…
В первый раз в жизни Михаил получил в свое обладание одну из отдельных офицерских кают. Когда он внимательно осмотрелся, то весьма довольная улыбка появилась на его лице, и он сказал своему приятелю: «В общем — это не рай земной, но все же отлично…» После обеда он первое время главным образом отсыпался, а по утрам купался и прыгал с высокого борта; еще в Николаеве, в школе плавания, он получил значок за прыжки «ласточкой» с десяти метров.
«Генерал Алексеев» стоял на якоре посреди естественного широкого канала, соединявшего Бизертский внешний порт с озером, на котором находился французский арсенал, морской госпиталь и прочие портовые учреждения.
Через несколько времени Михаил отоспался, наигрался по вечерам в шахматы в большой и уютной кают-компании и решил что «надо что-то придумать». Нельзя же целый день прыгать в воду, не имея иных забот и занятий? Естественно, взоры его обратились к парусному спорту, то есть к имевшемуся на корабле спасательному боту.
Всякий раз, когда представлялась возможность идти на берег, или за провизией в бухту Каруба, или за почтой на Минную бригаду, Михаил вызывался охотником и сидел на руле бота -Эта любовь к парусному спорту осталась у него на всю жизнь.
По воскресеньям, после церковной службы на корабле, старший офицер приглашал командира в кают-компанию к обеду. Этот обычно скромный обед в такие дни приобретал сразу какой-то торжественный характер. Наш командир был молодой боевой офицер. Этот блестящий капитан 1 ранга казался нам достойным преемником наших славных адмиралов. Он много плавал заграницей, знал иностранные языки, во время войны привел «Чесму» с Дальнего Востока в Белое море, был на ней старшим штурманом, имел боевые награды, даже французский офицерский крест Почетного Легиона. Словом, имел целый ряд качеств, высоко ставивших его в наших глазах, но не только этим привлекал нас командир: это был настоящий русский барин по натуре. Всякий
раз, когда он обращался к Михаилу с вопросом, тому по старой кадетской привычке хотелось встать и вытянуться.
Уже пятнадцать дней как ежедневно Михаил ходит после обеда на боте под парусами. Часто один, а иногда берет себе помощника на шкоты. В это воскресенье после обедни, отолуженной отцом Николаем, прямо из церкви Михаил отправился к старшему офицеру.
— Господин Старший лейтенант разрешите взять бот?
— На какой, так сказать, предмет?
— На предмет катания под парусами.
— Отлично, возвращайтесь к спуску флага. Вы куда идете?
— Во внешний порт, господин Старший лейтенант.
— Ну, хорошо. В море не выходить. Во внешнем порту, так сказать, повернете.
— Есть!
Миша повернулся кругом и вышел на палубу. «Слава Богу, — бормотал он про себя, — забыл сказать — не заходите на «Георгий». У меня не первый срок, а рабочая роба. Как только войду в бот, все поснимаю и останусь в трусиках».
Бот № 1 был в починке. Его чинил отец Николай, отличный плотник. Бот № 2 стоял у левого трапа, словно ожидая кого-то. Он назывался «спасательным», потому что имел под банками железные воздушные коробки, не позволявшие ему затонуть, если он наполнится даже полностью водой. Бот был некрасив, тяжелый, скорее короткий и довольно неуклюжий на вид, но зато под парусами ходил, как птица. Упражняясь каждый день, Миша сделал большие успехи, свободно и хорошо делал оба поворота и оверштаг, и через фордевинд, совсем прилично подходил к трапу.
Хороша и красива Бизерта во все времена года… Летом, возможно, там немного жарко на суше, но на воде всегда есть легкий бриз. Медленно проплывают красивые берега, всюду видны кактусы, агавы, оливковые деревья, пальмы и олеандры. Действительно — страна света и солнца. Слегка легши на борт, бот проходит мимо большой и красивой виллы морского Префекта. Гладкая, как стекло, поверхность моря легко режется шлюпкой, вода расступается под острым углом в обе стороны. По поверхности расходятся то темно-синие, почти черные гребешки, то белые и опаловые струйки воды. Как толь-то ветер начинает немного крепчать, сейчас же всем своим телом вздрагивает бот и быстрее подается вперед. При быстром полете шлюпки, вдоль по борту начинает совершенно своеобразно журчать или даже, скорее, напевать свою песню уходящая назад вода. Стихает… Медленнее движется вперед бот. Вот и траверз «Георгия Победоносца», на котором живут офицерские семьи. На верхней палубе ни души. Все спрятались от палящих лучей солнца.
«В полдневный жар, в долине Дагестана…», бормочет себе под нос Михаил. Вот он выходит в аванпорт. Через несколько минут он у выхода в море. Здесь ветер чуточку свежее и шлюпка движется хорошо и легко. «А не выйти ли нам в море?» Сам себе говорит Михаил. «А почему бы и нет? Я ничем не рискую. Меня никто не увидит». Сказано — сделано. Почти сразу, после выхода в открытое море, повстречался рыбачий ялик. Он возвращался под парусом в Бизерту, и один из рыбаков махал фуражкой и что-то кричал. Ответив на приветствие, Михаил продолжал свой путь. Бот шел отлично, и большая волна приятно покачивала шлюпку.
Через несколько минут Михаил повернулся и посмотрел на удаляющийся мол. То, что он увидел, его сразу же поразило и даже испугало. Громадная туча шла от Феривиля и уже почти закрывала полнеба. Она была почти черного цвета, а края по бокам были какие-то рыжие или даже красноватые. Нужно было срочно возвращаться. Сделав поворот, Михаил быстро пошел в крутой бейдевинд. Туча надвигалась быстро, и неизвестно по какой причине направление ветра изменилось. Теперь он был явно противным и, чтобы войти в порт, надо было лавировать. Черная туча все приближалась и уже покрыла почти все небо. Сразу стало темно, как в сумерки. Бот шел, легко меняя галсы, и до входа оставалось уже совсем недалеко. И вот в каких-нибудь двухстах или трехстах метрах ветер совершенно спал и парус заполоскал. Наступила зловещая тишина. Михаил испугался и немедленно спустил парус. Не успел он его закрепить как следует, как налетел первый шквал. Казалось, что можно было видеть как со страшной быстротой двигался ветер по поверхности воды. Быстрота его движения подымала почти половину каждой волны на воздух. Бот бросало во все стороны и стало заливать. Не теряя ни минуты, Михаил стал откачивать воду своей парусиновой шляпой. Отданный якорь не достал до дна, но дело было в том, что он сильно тормозил ход шлюпки и не позволял ей стать лагом к волне.
К счастью, вихрь спал также быстро, как и налетел. Откачав почти всю воду, Михаил стал подымать парус. Сначала он думал, что никогда не сможет справиться с мокрым, тяжелым парусом, но все обошлось, и мокрый парус был поднят на достаточную высоту. Бот снова пошел к порту, который был теперь от него очень далеко, — мили три. Но через два часа бот уже проходил мимо «Георгия Победоносца». Парус почти просох, полегчал, и удалось выбрать фал до места.
Когда бот подходил к трапу «Генерала
Алексеева», на корабле играли повестку.
— Ну что? — спросил старший офицер, — все благополучно?
— Так точно.
— А где вас застал ветер?
— Во внешнем порту, господин Старший лейтенант.
— Аварий нет?
— Никак нет.
— Ну идите.
После ужина Михаил рассказывал приятелю свою эпопею. «А все — таки старший офицер ничего не заметил. Паруса-то были мокрые, а ведь дождя не было…»
Гардемарин Н. Кулябко-Корецкий
(2 votes, average: 4.00 out of 5)
Loading ...Похожие статьи:
- Из флотских воспоминаний (№116). – Н. Р. Гутан
- Учебное судно «Великая Княгиня Ксения Александровна». – Г.А. Усаров
- Хроника «Военной Были» (№113)
- Из флотских воспоминаний (№115). – Н. Р. Гутан
- Из флотских воспоминаний. – Н. Р. Гутан
- Судовой жетон линейного корабля «Севастополь». – В. П. фон-Вилькен
- Линейный корабль «Три Святителя». – В.В. Скрябин
- Из флотских воспоминаний (Продолжение, №111). – Н. Р. Гутан.
- «Крейсерок» (Из далекого прошлого). – Леонид Павлов
Loading ...