Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Thursday March 28th 2024

Номера журнала

Памяти геройски погибших в Цусимском бою офицеров и команд. – Г. Граф



Воспоминания о прелюдии страшных событий, обрушив­шихся на Россию в Японскую войну и заключительный ак­корд ее — Цусимский бой, все более уходят в вечность и все меньше остается участников исторического похода 2-й эскадры Тихого океана и это­го величайшего морскаго боя.

Теперь, когда мы, как жалкие остатки раз­битого корабля, разбросанные по лицу земли, принуждены вспоминать его не офицерами Императорского Флота, а скромными труже­никами-эмигрантами, особенно хочется воспро­извести в памяти не печальные итоги этого боя, в которых меньше всего виноваты экипа­жи эскадры, а образы героев, сражавшихся с бесконечным самоотвержением и погибших смертью славных на своих кораблях.

Этих героев несколько тысяч; их имена дав­но забыты и их отдельные подвиги даже не стали известны миру, скрытые от взоров его исчезнувшими в пучине морской кораблями. Но мы видели, как сражались эти корабли и, по их действиям, может судить о подвигах их команд.

Перед моими взорами так же ярко, как 25 лет тому назад, встает картина боя и славная гибель «Суворова», «Осляби», «Александра III», «Бородино», «Наварина» и несчастной «Кам­чатки»; в моей памяти живы рассказы о герой­ских боях и гибели «Ушакова», Дмитрия Дон­ского» и «Светланы»; я помню истерзанный вид броненосца «Орел»; пусть он сдался, превращенный в исковерканную груду железа, но сражался он исключительно доблестно.

Какая незабываемая, красивая и трагиче­ская картина боя наших главных сил, когда, сражаясь, гибли один за другим головные ко­рабли, а их место занимали следующие, чтобы тоже погибнуть…

Головной броненосец — неприятель сосре­доточил по нему всю силу своего огня — кру­гом ад: снаряды жужжат, разрываются и дождь осколков сыплется во все стороны, по­ражая все на своем пути. Броненосец маневри­рует, стреляет, тушатся пожары, исправляют­ся повреждения… все на своих местах, все во­одушевлены одной мыслью — стрелять, во чтобы то ни стало стрелять; забыто все — опас­ность, раны, смерть, — нет малодушных, нет трусливых, — все слились в одном порыве. Лишь уносятся раненые, оттаскиваются убитые; к орудиям выходят все новые люди, пока еще есть откуда их взять.

Блеск выстрелов и непрерывный грохот ис­ходят из всех орудий; но вот замолкло одно, замолчала башня… Все меньше становится их; наконец, стреляют три, два, одно орудие и все смолкает… Все кончено — броненосец стал не­боеспособен и беспомощно вышел из строя…

Вот внешняя картина боя на броненосце; за­глянем теперь в души тех, которые это пере­живают. Ведь на каждом военном корабле каждый офицер и матрос имеют свои опреде­ленные обязанности, каждый является винти­ком одного механизма, который работает толь­ко тогда исправно, когда они все на местах. От командира до последнего кочегара все должны отдавать всю свою энергию, все знания, чтобы способствовать общему успеху боя. Они долж­ны забыть, что они люди и стать живыми ме­ханизмами, но такими, которые не только дей­ствуют, но и мыслят, применяясь к обстанов­ке; и это самое трудное. Таким образом, раз ко­рабль действует в бою хорошо, значит и весь его экипаж на высоте, значит он сражается ге­ройски… Бой приходит к концу, уже многих нет в живых, еще больше раненых, остальные пережили нечеловеческое напряжение и те­перь переживают отчаяние бессилия — они теперь стали только людьми. Что дальше де­лать? Гибель корабля неминуема — спасения нет, минуты сочтены и все же в их душах те­плится какая-то искра надежды, что, может быть, удастся спастись.

Зловещий крен все увеличивается, охваты­вает невольное желание броситься за борт, в море, авось кто-нибудь подберет и, во всяком случае, жизнь продлится на два-три часа- Но не каждый может и это сделать; из нижних помещений, машин и кочегарных отделений уже невозможно выбраться и придется наблю­дать, как вливается вода, как она все больше заполняет помещения, как под влиянием крена обрушатся некоторые механизмы, как вода медленно подступит к голове, станет трудно дышать и, наконец, последний вздох и… кон­чено. Железная коробка сохранит на вечные времена трупы этих несчастных людей и она одна останется свидетельницей их предсмерт­ных мук и стенаний…

Так сражались и так умирали в Цусимском бою русские моряки; разве можно более слав­но кончить свою жизнь, чем кончили они? Раз­ве не так же геройски вели они себя, как вели команды кораблей в самых победоносных боях? Разве при Цусиме не проявился тот же ве­ликий дух русских моряков и недостойны они той же славы?

Пройдут тяжелые годы и снова возродится флот и этот новый флот должен будет пом­нить Цусимскую драму, ту пользу, которую она принесла ему, и высоко чтить память погиб­ших героев.

(«С эскадрой адмирала Рожественского»)

Г. Граф

 

Добавить отзыв