ВОЕННАЯ БЫЛЬ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

По времени формирования, военные учи­лища на восток от Волги, можно разбить на три периода: училища Оренбургское, Хабаров­ское, Читинское, Морское, Инструкторские школы Тюменьская и на Русском Острове во Владивостоке, Уральская школа прапорщи­ков (самотеком) — до января 1919 года. Вто­рой период, когда военно-учебные заведения формируются по распоряжению Военного Ми­нистерства: училища 1-ое артиллерийское, 2-ое артиллерийское техническое, Инструктор­ские Школы в Екатеринбурге, Челябинске (пехотная и кавалерийская), Иркутское, Том­ское военное училище — в мае-июне 1919 г. по­следний период октябрь 1921 года: Корниловское училище во Владивостоке, Гардемарин­ские курсы Сибирской флотилии и загранич­ные формирования: Шандунское училище и Юнкерская рота 65-й дивизии Китайской ар­мии — опять-таки частный почин местных на­чальников.

Случайность формирования, бессистемность, непродуманность, отсутствие понимания за­дач и целей приводили, как правило, к тому, что выпуски производились уже тогда, когда армия, в сущности, в офицерах не нуждалась и они становились рядовыми бойцами. Сдела­ны во время только выпуски: Школы на Рус­ском Острове — 15 февраля 1919 года, Орен­бургского училища — 3 июля того же года, в августе Хабаровского училища (21 юнкер) и сентябре — Екатеринбургской Школы. Един­ственно правильной и продуктивной можно считать работу Тюменьской Школы, впоследст­вии, развернутой в 16-ю Сарапульскую диви­зию. Уже первый выпуск Школы на Русском Острове разсыропливается по трем дивизиям, которые, не имея хорошо сбитых кадров, ока­зались малобоеспособными и дали высокий процент перебежчиков к красным.

Как строевые части, военные училища оправдывают надежды, возлагаемые на них; поведение в бою юнкеров безукоризненно. По­ловина юнкеров челябинцев, выполняя зада­чу, гибнет в бою, но училище не отходит. Та­кую боеспособность, во всех армиях, проявля­ют немногие части. Екатеринбургская Школа, в течение двух месяцев, от 13 июля 1919 года — единственная основа и опора Сибирской Ар­мии. Юнкера Оренбургцы и Иркутяне гибнут,

вследствии измены и бегства командующих ими генералов, Школа на Русском Острове яв­ляется оплотом Владивостока, пока позорное поведение ее Начальника не приводит ее к бунту. Читинское училище, выходя дважды на фронт, оправдало возлагаемые на него надеж­ды. 1-ое Артиллерийское и 2-ое Техническое гибнут, вследствии предательства генерала Розанова. Екатеринбургская Школа, Томское Военное Училище и Челябинская кавалерий­ская школа — единственно боеспособные ча­сти, прикрывающие с тыла движение беспоря­дочной орды, в которую превратились войско­вые части, после оставления нами Ново-Николаевска и Томска.

Понимания, что военные училища являют­ся политическим оплотом режима — не было. В одних городах — Томск, Иркутск, Владивосток — сбиваются по два училища, другие, как Красноярск, остаются без военных училищ и это облегчает задачу эс-эров по захвату этого города, в результате чего, 60 тысяч человек попадают в плен к красным.

Военное напряжение, при внутренней борь­бе, можно определить числом юнкеров в воен­ных училищах. На Востоке, оно было невели­ко, по сравнению с тем что можно было бы получить от Сибири, Урала и Поволжья. Все­го, до конца 1920 года, военные училища и школы прошло около 6.500 юнкеров, а мог­ло быть взято до 20 тысяч, при создании же общеобразовательных курсов, число это мож­но было довести и до 40-45 тысяч. Это> была- бы та потребная тыловая армия, которая бы и без чехов обеспечила города, а политически показывала бы остальному населению, что, с нашей стороны, нет укрывательства белоруч­кам, что вся тяжесть борьбы не перекладыва­ется на плечи только крестьян, как писал в газетах Омска, в августе 1919 года, английский генерал Нокс.

Армии, сильные морально, имеющие креп­кие кадры и свою народную, национальную идеологию, могут, без обладания многочислен­ной техникой, одерживать блестящие победы, как одерживала наша армия осенью 1915 го­да и в 1916. Армии, слабые морально, полити­чески неустойчивые, как в Сибири, должны были, в технике, иметь ту поддержку, которая им не доставала при их духовном состоянии. И, тем не менее, техника — самое больное ме­сто армии Сибири, что можно видеть из при­лагаемой таблицы.

Урал — июль 1919 г. у нас у красных

Тобол — сент. 1919 г. у нас у красных

Пулеметов

Орудий

Бронепоездов

Бронеавтомобилей

Самолетов

1.300 210

1.800 365

1.300 300 6 3

15

2.580 530 7 28 42

629 228 3

12

1.150 195 3 7 19

Таким образом, как видно, инженерно-тех­нические войска не имели должного вооруже­ния и, фактически, отсутствовали на полях сражений. Как пример нищеты техники ука­зывается, что в бою 8 июня 1919 года, 5 само­летов, в два налета, сбросили 9 пудов бомб!

Все причастные к вооружению Сибирской армии генералы Степанов, Будберг, Ханжин, Д. Лебедев и бессменный помощник военного министра, пробывший на этом посту весь 1918 и 1919 год, генерал Сурин, ни одним словом, не обмолвились о том, почему не были купле­ны танки, автомобили и бронемашины, поче­му этих машин не оказалось даже при наступ­лении на Тобол? Только в советской литерату­ре, Спирин отмечает, что 15 октября 1919 г. Адмирал Колчак требовал покупки танков. Сколько было куплено их и сколько поставле­но — неизвестно, только в феврале 1920 года, во Владивостоке было три танка, попавшие в руки красных, вывезших их, вместе с золо­том, в Благовещенск. Два из них были унич­тожены бронепоездом «Каппелевец», в бою за ст. Волочаевку, 11 февраля 1922 года.

Техническая нищета сказывалась не толь­ко в отсутствии материальной части, но и в самой мысли о применении боевых машин на поле боя: военные училища имеют только два инженерных взвода, давших один выпуск — Оренбургское — 80 чел. и Читинское, в двух выпусках — 15 и 9, итого 24 подпоручика. Ин­женерные взводы не имели, для обучения, ни броне-автомобилей, ни танков. Что делала, сколько и как готовила Гатчинская Авиацион­ная школа, размещенная в гор. Спасск-Приморье, — неизвестно, занималась же она до ок­тября 1922 года, когда имела для полетов пол­дюжины годных самолетов.

Эту прореху инженерного дела пытался как-то залатать генерал Нокс, который в ин­структорских школах имел 2-ые роты, кото­рые изучали саперное дело, 3-й роты — связь, 4-ые — автомобильное дело. Что можно было изучить в течение 4-х месяцев, как это дело было поставлено, что оно дало — неизвестно. Материальная же часть или была незначи­тельна или вовсе отсутствовала.

Несколько лучше было поставлено дело с артиллерией. Оренбургское училище, в пер­вом выпуске (июль 1919 г.) дало 60 подпору­чиков, Читинское, в двух выпусках (январь и сентябрь 1920 г.) 42 и 53. 1-ое Артиллерийское дало, в январе 1920 года — 200 и должно было дать около 150 2-ое Артиллерийское Техниче­ское. Но и здесь, как видно, не имелось ниче­го, чтобы указывало на правильную основную идею, на постановку дела на разумных нача­лах: при явной необходимости подготовки по­полнения офицерского состава артиллерии было бы проще свести батареи Оренбургского и Читинского училищ в трех-батарейные ди­визионы, при одном Оренбургском училище. Омск, как правило, увлекается широтой раз­маха и не думает о практических потребно­стях текущего момента.

Кавалерийские училища, сотни и эскадро­ны училищ также незначительны: сотня и эс­кадрон Оренбургского — 150 юнкеров, 80 юнке­ров Челябинской школы, сотня Читинского, давшего, при трех выпусках, 140 хорунжих и Хабаровское — 21 хорунжий — это все, что было сделано для пополнения казачьих и ка­валерийских частей. При этом нужно помнить, что сотня и эскадрон оренбуржцев, в Иркут­ске, имели лошадей что-то около трех десят­ков. Если могли быть затруднения с инженер­ной материальной частью, с пушками, то отсут­ствие лошадей у юнкеров кавалерийских учи­лищ полностью ставит вопрос о личности и де­ятельности Начальника училища и его заведу­ющего хозяйственной частью.

Несмотря на вопиющую необходимость ознакомления юнкеров с основами государствостроения и знакомства с главными политиче­скими идеями, в этом направлении, ни в одном училище ничего не предпринималось. Только лишь в Читинском училище, до выхода на Нерчинский фронт, бессистемными и беспрограммными внеклассными докладами проводилось что-то вроде ознакомления юнкеров с полити­ческими вопросами. После возвращения с фронта и это было заброшено, даже на обще­образовательном курсе, вообще не утружден­ном изучением каких бы то ни было наук.

Пренебрежение к политическому воспита­нию было следствием косности и положения, что армия, вне политики, что дело офицера чисто военно-техническое, что он обязан сле­по выполнять приказания старшего начальни­ка, так как разбираться в этом — преступно, тогда как разбираться в том, что преступно а что не преступно, как это трактует Дисципли­нарный Устав, можно только имея твердую и четкую идеологию, которая с февраля 1917 г. в России была упразднена и признавалась в нашей армии — преступной.

Не было и борьбы с материалистической пропагандой безбожия. Никакого внимания не отводилось на ознакомление с основами Право­славия, все сводилось к оставшемуся шабло­ну: по часу в субботу и в воскресенье в церковь и пара дней для отбытия номера с говеньем. Впрочем, много-ли делали, тогда в Сибири, для защиты и внедрения Православия, сами церковные иерархи?

Преемственной связи одного выпуска с другим, училищной спайке юнкеров не прида­валось никакого значения. Только в двух учи­лищах, Читинском и Морском, были старшие и младшие курсы. Все остальные училища име­ли только по одному курсу, по выпуске кото­рого, набирался следующий.

Все это, вместе взятое, указывает, что упра­вление военно-учебными заведениями Сибири прочно держалось шаблона и не утруждало свою голову творческими мыслями. Единствен­ное в чем оно проявило свой почин это была безпощадная эксплоатация кадетских корпу­сов, которых было тогда в Сибири — шесть: 1-й Сибирский, Иркутский, Хабаровский, Оренбургский-Неплюевский, 2-й Оренбургский и Псковский. По окончании учебного 1918-1919 года, было приказано кадетам, перешедшим в 7-й класс, немедленно начать занятия, для то­го чтобы окончить курс к Рождеству 1919 го­да. Для прочих мужских учебных заведений, подобного же распоряжения отдано не было.

Шаблона придерживаются прочно и неукос­нительно. Сформированным в 1922 году воен­ному училищу и гардемаринским классам при­казано было придерживаться программ мирно­го времени, созданных для других условий и в другой обстановке. Даже в Шантунге, загра­ницей, программа мирного времени остается незыблемой.

Все это вело к подготовке военных техни­ков, а не народных, национальных руководителей и воспитателей рядовой армейской мас­сы. Иногда, у хороших начальников, массу мож­но было поднять на подвиги и она их давала, но затем, следовал срыв, так как твердой, ве­ками выработанной, национальной идеологии не было, как не было и твердой, ясной, чет­кой, государственной, справедливой социаль­ной программы, которая могла бы бороться с коммунистической демагогической пропаган­дой.

Как вывод из всего написанного можно сказать, что благодаря полной безыдейности верхов, постоянной борьбе за власть и иным превходящим обстоятельствам, формирование военных училищ в Белой Сибири запоздало, по крайней мере, на девять месяцев, то, что бы­ло сформировано, — было незначительно по количеству, а вследствии краткости времени обучения, не могло быть и удовлетворитель­ным по качеству. Незначительность времени для спайки выразилось в эмиграции, напр., от­сутствием издания памяток и журналов. Толь­ко одно Читинское военное училище имело свое Объединение, журналы и бюллетени.

Заканчивая работу, необходимо отметить, что начата она поздно, что оставшихся в жи­вых чинов училищ и школ очень мало, что пе­чатных воспоминаний о жизни в училищах и школах почти нет и начисто отсутствуют ка­кие-либо архивные данные. Поэтому изложен­ное нуждается в обильных поправках, пояс­нениях, дополнениях, за которые приносится вперед самая глубокая и искренняя благодар­ность.

Безчисленные могилы, смертью венчанных, чинов армий Сибири, Урала и Поволжья; на их безвестные могилы, среди которых и мо­гила моего отца, подполковника Петра Ивано­вича Еленевского, этой работой я благоговейно возлагаю наш венок.

А. Еленевский

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Учебное судно «Великая Княгиня Ксения Александровна». – Г.А. Усаров
• Школа-приют Заамурского Округа Пограничной Стражи. – Сергей Латышев
• Письма в редакцию (№121)
• Письма в Редакцию. (№111)
• К 150-летию основания Николаевской Инженерной Академии и училища. – П. В. Шиловский и С. В. Широков
• Чугуевское военное училище. – В. Альмендингер
• КАДЕТСКИЕ КОРПУСА
• Письма в Редакцию (№103)
• ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ (№111)