ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Из воспоминаний Начальника Штаба 27-й пехот, дивизии

Гибель XX армейского корпуса в Августов­ских лесах, если и не была столь чувствитель­на для престижа русского командования, как катастрофа с армией Самсонова под Танненбергом, то все же, понесенные нами потери бы­ли чрезвычайны.

Немцы захватили 9 генералов, они все це­лой группой находились вместе, окопавшись в лесу, возле фольварка Млынек, почти всех офицеров, около 60 тысяч солдат, 290 орудий и, конечно, все обозы. Одиночным порядком про­рвались немногие, что то около восьми офице­ров (среди них оказался полковник Белолипецкий и штабс-капитан Шаповальников). Они прятались в лесу, в картофельных ямах, и, че­рез несколько дней, двигаясь по ночам, вышли к своим.

Моя эпопея продолжалась дольше, не то 16 не то 18 дней. Я ни за что не хотел расставать­ся ни с лошадью, ни с моим преданным Колес­никовым, ни с братом моих друзей Махровых. По трехверстной карте я определил место, где мы будем в наибольшей безопасности — уро­чище Козий Рынок, в непроходимой чаще и в болоте. Шли шаг за шагом два дня, продира­лись через кусты и заросли, ночью спали на земле, под соснами, прямо в снегу. На второй день, пехотный капитан заявил мне:

— Господин полковник, положение наше безнадежно, есть нечего, люди предпочитают сдаться.

— Сдавайтесь, отвечаю, — ваше дело. Мы сдаваться не будем.

Он собрал людей и исчез. Мы остались од­ни — шесть человек, шесть лошадей и, на вто­рые сутки, добились до Козьего Рынка. Так именовалось это место в дремучему лесу.

Как бы ни мучились и чувствовали себя измотанными физически, — наше моральное состояние нельзя было и сравнить с состояни­ем попавших в плен. Уже по окончании войны стало известно, что все генералы XX корпуса так, целой группой, и были направлены в Су- валки для представления Командующему гер­манской армией генералу Эйхгорну (впослед­ствии, убитому террористом в Киеве). Затем, их всех перевезли в В. Пруссию и посадили в крепость, кажется в Торн. После октябрьского переворота, они все вернулись в Россию. Бул­гаков жил в своем бессарабском имении; что было с другими, я не знаю. Известно только, что генерал Джонсон, во время гражданской войны, командовал какой-то частью под Воро­нежем, попался ночью большевикам, ворвавшимся в дом, где он ночью был ими при­стрелен.

Добравшись до надежного убежища, солда­ты соорудили шалаш из елочных ветвей для меня и Махрова, а себе шашками вырыли, к вечеру второго дня, землянку. Лошадей рас­седлали, спутали им ноги и предоставили пи­таться, чем хотят. Мороз усиливался, болото замерзло, по нему протекал какой-то ручей, из которого брали воду для чая и поили лошадей а по утрам умывались.

Есть было нечего. Наконец решили убить одну лошадь, ту на которой ездил денщик Махрова. Ее мясом питались, делая на углях шашлыки. Пока не съели лучшие куски, на­ходили, что только из кавказского барашка мог получаться подобный деликатес.

Лошади копытами старались отрывать тра­ву и сдирали кору с молодых лиственных де­ревьев. У одного из прапорщиков оказался чайник, у меня — чай, можно было согревать­ся. После «шашлыка» и чая, гаванская сигара (по одной в день), являлась для меня редким десертом, иногда давал и Махрову «затянуть­ся». Чтобы не замерзнуть, мы с ним положили между собой, срубленную шашкой, сосну и жгли ее день и ночь, поворачиваясь к огню то одним боком, то другим.

Плохо было без хлеба и соли. На третий день, я рискнул послать разведку в ближай­шую лесную деревню. Называлась деревня Черный брод и там стояли какие-то немецкие части. Однако, денщик Махрова оказался лов­ким и осторожным парнем и, несмотря на при­сутствие немцев, умудрился притащить ночью каравай черного хлеба, соли и даже охапку се­на для лошадей. Польские мужики содрали с него за это 10 рублей но, зато, мы были хоть немного обеспечены хлебом и солью.

Наше сидение, вернее лежанье на елочных ветвях в шалаше, в болоте и снегу, продолжа­лось более двух недель. К концу третьей неде­ли в чаще леса усилилась артиллерийская стрельба и послышались сильные взрывы в районе Августовского канала. Как позже вы­яснилось, это немцы уничтожили на канале шлюзы. Посланные к шоссейной дороге Августово — Гродно артиллерийские подпрапорщи­ки вернулись радостные и возбужденные:

— Ваше Высокобрагородие, немцы, наверное, будут отступать — все их повозки повернуты оглоблями к Августову.

Так оно и случилось. Русское командование перешло из Гродно в наступление и отбросило немцев к Сувалкам, очистив Августовский лес.

26 февраля мы вошли в связь с казачьими разъездами и, возблагодарив Господа Бога, оседлали отощавших коней и двинулись в путь через тот же лес, к своим, в Гродно, где находился штаб 10-й армии с новым Команду­ющим генералом Радкевичем и его начальни­ком штаба — Поповым.

Сперва, генерал Попов, затем и сам Коман­дующий встретили меня, как выходца с того света. В числе пленных, объявленных немца­ми, я не состоял, и меня считали убитым. На­чались расспросы, поздравления и всякие обе­щания, для дальнейшего продвижения по службе. Получив отпуск и предписание составить подробный рапорт о действиях XX корпуса, я, по дороге в Петербург, остановился на два дня в Вильне у своего бывшего, по Туркестану, На­чальника артиллерии, знавшего меня еще ка­детом. Там же я и написал отчет о трагической эпопее наших войск и приложил к нему за­писку генерала Булгакова о награждении меня Георгиевским крестом. Отчет этот был направ­лен Великому Князю Андрею Владимировичу, которому, как юристу, было поручено произ­вести дознание о действиях 10-армии Сиверса, в связи с гибелью XX корпуса.

В. Дрейер

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Конная атака 14 августа 1915 г. под господским двором «Жмуйдки». – Игорь Черкасский
• Мелочи, сюрпризы и курьезы походной и боевой жизни (№117). – В. Цимбалюк
• Совпадение ли? – И.И. Бобарыков
• Служба в Донской артиллерии (Окончание) – М.Т. Чернявский
• 24-пехотный Симбирский генерала Неверовского полк (Продолжение, №109). – В. Павлов
• Моя служба в офицерских чинах (Окончание). – К. К. Отфиновский
• ТАВРИЧЕСКИЕ ГРЕНАДЕРЫ. – В. Н. Биркин
• Мелочи, сюрпризы и курьезы походной и боевой жизни (№111). – В. Цимбалюк
• Смотры в Чугуеве 1900-1904 гг. – Г.Т.