ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Нельзя отрицать того, что десятимесячная оборона Крыма оказалась возможной лишь при условии господства в море белого флота. Бла­годаря флоту были перевезены в Крым десят­ки тысяч войск из Новороссийска, Туапсе, Со­чи, Одессы, потом прорвавшиеся к морю через Кавказский хребет в Адлер и Грузию кубан­цы генерала Фостикова и наконец 27 июля из Сулина — бригада генерала Бредова. Артил­лерия флота позволила отошедшим в Крым слабым частям Добровольческой армии удер­жать перешейки. В дальнейшем флот произвел несколько армейских десантов, а его демон­страции у вражеских берегов оттягивали си­лы красных от главного фронта. Владея мо­рем, флот обеспечивал спокойствие и безопа­сность крымских берегов и беспрепятствен­ную доставку в Крым снабжения и продоволь­ствия, которые почти полностью шли морским путем.

Господство на море ставило флоту главной задачей не допустить выхода в открытое мо­ре судов красных, что осуществилось, в част­ности, блокадой Одесско — Очаковского рай­она. Для выполнения этой задачи силы флота были вполне достаточны: летом 1920 года они состояли из одного линейного корабля, одного крейсера, двух или трех вспомогательных крей­серов, трех больших и пяти, старых эскадрен­ных миноносцев, четырех подводных лодок, де­вяти канонерских лодок из оборудованных для этой цели пароходов и прочих мелких судов. Но после трех лет войны и революционной разру­хи механизмы на кораблях были сильно изно­шены и ощущался большой недостаток в ма­териальной части, пробелы, которые Севасто­польский порт, разграбленный разными окку­пантами, с его часто бастующими рабочими не мог, не был в состоянии упразднить.

Не все было благополучно и с личным сос­тавом 1), где наблюдался недостаток в опытных обер-офицерах, и далеко не все корабли име­ли полный комплект кадровых офицеров. Мно­гие из морских офицеров находились в армии, где служили, в частности, на бронепоездах, иные стремились уклониться от службы на импро­визированных военных судах, разных «болиндерах», буксирах и «каках», как в шутку на­зывали канонерские лодки, обозначенные ли­терой «К» Для пополнения офицерского соста-

1) «Краткий очерк действий флота при эвакуа­ции». Капитан 1 ранга Гутан, «Морские записки» том 13-й, №2.

ва был учрежден Корпус корабельных офицеров (К. К. О.), состоявший из кондукторов, обладавших хорошими знаниями по своей спе­циальности, из офицеров военного времени из прапорщиков флота, из переводимых на флот сухопутных офицеров и даже кадет Морско­го корпуса. Некоторые из них не имели ника­кого опыта в морской службе 2). Командир кораблей имели чрезвычайно пестрый состав. Матросов старого флота, за исключением части команды эскадренного миноносца «Дерзкий», было самое ограниченное количество. Экипаж давал лишь новобранцев, которых надо было обучать на кораблях, но матроса, и тем более специалиста, нельзя создать за один год. Надо, впрочем, сказать, что «охотники флота» из учащейся молодежи приморских городов, ко­торых было немало на действующих кораблях, благодаря своей культуре и свойственному мо­лодежи энтузиазму довольно быстро изучили палубные, главным образом, специальности. Но они все не были привычны к тяжелой физи­ческой работе. Практики было недостаточно, так как обстановка не давала времени на пла­номерное обучение специалистов, и первая же стрельба была обычно уже боевой. Особенно трудно было с машинными командами, обслу­живавшими сложные и хрупкие механизмы боевых кораблей, и офицерам инженер — меха­никам пришлось не мало трудиться и иногда самим браться за кочегарную лопату. Все же к лету 1920 года на некоторых кораблях, пла­вавших в боевой обстановке уже целый год, как, например, на «Генерале Корнилове», «Дерзком» (на который перешла команда «По­спешного»), «Жарком», «Тюлене» и некото­рых других команды накопили достаточный опыт.

Ввиду того что вооруженные красными су­да по своим малым размерам не представляли объектов для торпедных атак, и действия ко­раблей были направлены против береговых це­лей, то эскадренные миноносцы торпед не име­ли и, за исключением одного случая, действо­вали, так же, как и подводные лодки, только своей артиллерией. Лишь осенью 1920 года «Бес­покойный» и один миноносец типа «Жаркий» получили торпеды

Принимая во внимания трудности восста­новления в то время сложных механизмов под­водных лодок и нефтяных миноносцев, для ко­торых периодически не было нефти, и также отсутствие опытных специалистов, можно за­дать вопрос: не сделало ли командование ошибки, тратя время и материалы на ремонт кораблей этих классов? Не было ли целесооб­разней вооружать в более короткие сроки ком­мерческие пароходы с исправными и более про-

2) Там же.

стыми в обращении машинами, требовавшими меньше команды для их обслуживания? В этом случае имелась бы возможность увеличить ко­личество фактически действовавших кораблей, так как подходящих для этой цели паровых шхун, так называемых «Эльпидифоров», бы­ло более чем достаточно. Примером может слу­жить Азовский отряд, весь почти состоявший из импровизированных канонерских лодок, что не помешало ему, даже имея противником си­льную красную флотилию, владеть этим морем.

Несмотря на все эти дефекты, плавающий личный состав флота в целом с честью преодо­лел все трудности, связанные с боевой службой и плаванием при столь ненормальных услови­ях, когда приходилось бороться и с неприяте­лем, с одной стороны, и с плохим техническим состоянием своих кораблей, с другой, л это, по­рою, при самом скудном питании, а зимой — при температуре ниже нуля 3).

Для поддержки малочисленных частей, обо­ронявших крымские перешейки, 7 января 1920 года был сформирован под командой капитана 2 ранга H. Н. Машукова «Отряд судов Азовско­го моря», оперировавший у Геническа и Арабатской стрелки. С другой стороны, у Перекоп­ского перешейка действовал «Отряд Каркинитского залива». Но здесь мелководный за­лив, в который даже плоскодонные баржи не могли проникнуть, ограничивал действия это­го отряда. Лишь у мыса Карт Казак, пример­но на высоте Юшуни, глубины позволяли во­оруженным баржам стать на якорь и держать под обстрелом местность впереди Юшуньских позиций.

22 января бригада 46-й советской стрелко­вой дивизии пыталась «с хода» ворваться в Крым. 24-го ей удалось подойти к деревне Юшунь, но на следующий день контратакой частей генерала Слащева, поддержанных ог­нем двух барж — болиндеров, вооруженных 6-дм. орудиями, красные были отброшены. Новое наступление красных, предпринятое 31 января, было снова отбито при активном уча­стии артиллерии болиндеров.

В последние дни января, после эвакуации Николаева и Херсона в Каркинитский залив пришел действовавший ранее в Днепро — Бугском лимане отряд капитана 1 ранга В. И Собецкого в составе канонерской лодки «Альма» (1 120-мм., 1 75-мм.), болиндера, парохода — базы и нескольких катеров. Капитан 1 ранга Собецкий вступил в командование объединен­ным отрядом, получившим наименование «От­ряд Каркинитского залива». Для передовой

3) Там же.

базы было выбрано место при входе в залив, в укрытии мыса Сары — Булат, тыловая же нахо­дилась в Ак-Мечети, доступной судам с боль­шой осадкой. 12 февраля при поддержке двух болиндеров наши войска перешли в успешное контрнаступление и, продвинувшись к Переко­пу, вышли из сферы действия корабельной ар­тиллерии. По свидетельству красных, разры­вы 6-дюймовых морских снарядов, кроме по­терь и разрушений, оказывали большое пси­хологическое воздействие на красноармейцев и этим немало способствовали успеху белых войск.

Весной капитан 1 ранга Собецкий заболел и в командование отрядом вступил капитан 1 ранга И. К. Федяевский.

***

С целью ослабить давление, оказываемое противником на крымские перешейки, и дезор­ганизовать его тылы командование приняло решение произвести одновременно два десан­та за флангами занимаемых красными пози­ций. Высаженные войска должны были затем прорваться на соединение с частями, занимав­шими перешейки. Во исполнение этого плана 15 апреля Азовский отряд судов высадил у дер. Кирилловки Алексеевский и Самурский пе­хотные полки, которые прорвались затем в Геническ и соединились с продвинувшимся на­встречу Сводно — стрелковым полком. Второй десант надлежало высадить в порту Хорлы, расположенном в мелководной части Каркинитского залива. Фарватер, ведущий между от­мелями к Хорлам, оканчивался прямым и уз­ким каналом около трех километров длиной, по которому суда могли идти лишь в кильва­терной колонне. Акватория порта была очень мала, и имелось всего лишь две пристани, одна — параллельно высокому берегу, другая — ей перпендикулярно. Все эти условия осложняли морскую часть операции.

В десант была назначена Дроздовская бри­гада под командованием генерала Витковского в составе 1.600 человек, при 4-орудийной ба­тарее. Войска были погружены в Севастополе на пароходы «Веста» и «Россия», паровую шхуну «Павел» и тральщик»№ 412». Нача­льник отряда капитан 1 ранга Федяевский и генерал Витковский находились на вспомога­тельном крейсере «Цесаревич Георгий», эскад­ренный миноносец «Беспокойный» сопровож­дал отряд. В Каркинитском заливе к ним при­соединились малые тральщики «Скиф» и «Березань», буксир «Смелый» и моторный сторо­жевой катер «СКЗ». По данным разведки красных войск в Хорлах не было, и в связи с этим предполагалось подвести оба больших парохода к пристани и прямо с них и высажи­вать десант.

Утром 15 апреля пароходы, имея голов­ным «Цесаревича Георгия», начали прибли­жаться к порту. Внезапно четырехорудийная полевая батарея красных открыла беглый огонь и несмотря на большое расстояние заст­рочили и пулеметы. Имея три 75-мм. орудия, из которых лишь два могли стрелять на один борт, «Цесаревич Георгий» не мог рассчитывать своим огнем подавить батарею. Сигналом нача­льник отряда приказал оставшемуся мористее «Беспокойному» (3 100-мм ), приблизиться и обстрелять батарею, но командир миноносца капитан 2 ранга Романовский, считая, что сре­ди отмелей его длинный миноносец не сможет маневрировать, остался вдали. «СКЗ» (1-37мм. и пулеметы) было приказано идти к бере­гу и своим огнем подавить пулеметы, но вви­ду интенсивного огня красных он не мог этого сделать. Батарея противника открыла огонь, когда наши суда еще не совсем вошли в канал, и это дало возможность им развернуться и отойти в море, где они стали на якорь. Несмотря на падавшие среди судов снаряды, ни по­терь, ни попаданий в корабли не было.

Ввиду неожиданного противодействия про­тивника высадке, был выработан новый план: тральщики «Скиф» и «Березань» получили задачу высадить на пристани авангард силою в батальон, который должен был оттеснить кра­сных от берега и обеспечить высадку с парохо­дов главных сил отряда. Перед рассветом, ма­лым ходом, чтобы уменьшить шум машин, тра­льщики вошли в канал. У входа в порт ход был увеличен до полного, и два пулемета, стояв­шие открыто на обрыве на берегу, открыли огонь по шедшему головным «Скифу». Пуле­метной очередью, прошедшей вдоль тральщи­ка, был убит его командир, мичман Ковалев­ский, и были убитые и раненые среди стояв­ших на палубе один вплотную к другому дроздовцев. Тяжело раненный рулевой, падая, по­вернул штурвал, и «Скиф» врезался в дере­вянные сваи пристани, возвышавшейся над палубой тральщика. Меткой очередью, выпу­щенной из Люиса дроздовским офицером, оба красных пулемета были приведены к молча­нию, в одном месте пристани оказалась лест­ница, по которой дроздовцы стали быстро взби­раться на берег и бросились в атаку. Вошед­ший тем временем в порт «Цесаревич Георгий» дал несколько выстрелов по гребню обрыва, но видя, что дроздовцы почти уже достигли его, прекратил огонь. Красная батарея ускакала за перешеек, где на следующий день была захва­чена дроздовцами. Наблюдавший с марса за бо­ем командир «Цесаревича Георгия» капитан 2 ранга М. В. Домбровский заметил столб пы­ли, поднятый уходившей батареей, и приказал преследовать ее огнем.

Довольно скоро весь полуостров, на котором расположены Хорлы был занят высадив­шимся батальоном авангарда, и после 10 часов утра к пристани подошли пароходы и начали высаживать главные силы и артиллерию. По окончании разгрузки, взяв на борт раненых, пароходы выходили на внешний рейд, где ста­новились на якорь. Переночевав в Хорлах, ут­рем 17 апреля Дроздовская бригада двинулась вперед и после 60-верстного перехода, ведя не­прерывный бой, прорвалась к Перекопу. Пос­ле ухода бригады из порта Хорлы отряд ко­раблей направился в Севастополь, так как мел­ководный залив, вдоль которого шли с боем дроздовцы, был недоступен даже катерам.

Разбирая эту операцию, можно отметить, что по сравнению с десантом, высаженным в Азовском море, артиллерийская поддержка су­хопутных войск огнем корабельной артиллерии была плохо организована и было бы целесооб­разнее иметь в отряде вместо миноносца мел­косидящие канонерские лодки. Неизвестно, впрочем, имелись ли таковые налицо.

** *

После эвакуации Одессы 4) этот порт до само­го окончания гражданской войны имел некий особый статут и был как бы «полунейтраль­ным». Флот установил наблюдение за этим портом, летом 1920 года превратившееся в поч­ти непрерывную блокаду, но в то же время ту­да свободно ходили французские и итальян­ские транспорты с репатриируемыми русскими военнопленными и солдатами «особых» бри­гад с Западного и Салоникского фронтов.

Начавшаяся после Новороссийской эвакуа­ции (конец марта) и укрепления положения в Крыму посылка кораблей в Одесско-Очаков­ский район имела целью вести наблюдение за возможными действиями и предприятиями кра­сных, недопущение морских перевозок между занятыми красными портами и коммерческих сношений с заграницей, диверсионные дейст­вия и высадка мелких десантов, беспокоившие красное командование, высадка на берег и при­ем агентов разведки и попутно, в особенности — в первое время, снятие бежавших с берега на шлюпках людей. Для экономии угля и про­дления таким образом операции корабли, дей­ствовавшие в этом районе, стояли обыкновен­но на якоре в виду Очакова, в Тендровском заливе, выходя время от времени в крейсер­ство вдоль берегов.

Инициатором этих походов был энергичный командир эскадренного миноносца «Жаркий» старший лейтенант Манштейн, которому, пос­ле того, как были исправлены полученные при эвакуации Одессы миноносцем повреждения, не

4) «Эвакуация Одессы в феврале 1920 года». П. А. Варнек, «Военная Быль» № 106.

сиделось без дела в Севастополе и он добился от штаба предписания идти в Одесский район. 1 апреля в Одессу прибыли четыре транспор­та с военнопленными. Ожидая их разгрузки, конвоировавшая транспорты французская ка­нонерская лодка «Лa Скарп» держалась в мо­ре недалеко от берега, что дало возможность шлюпкам с беглецами ее достигнуть Здесь же находился и «Жаркий», которому французы передали снятых со шлюпок людей. Миноно­сец тоже встретил несколько таких шлюпок и, кроме того, захватил и отвел в Тендровский залив несколько фелюг. За один день «Ла Скарп» и «Жаркий» встретили двадцать шлю­пок и фелюг. Вечером миноносец пришел в Тендру и после осмотра груженные главным об­разом сельскохозяйственными продуктами фе­люги были отправлены с вооруженным конво­ем в Севастополь. Там хозяевам уплачивали за груз, и пустые фелюги, если им это нравилось, отпускались назад.

Иногда перед рассветом «Жаркий» подхо­дил ближе к берегу и становился на якорь по западную сторону Очакова. Когда светало, об­наруживались обыкновенно идущие из Одес­сы фелюги, которые миноносец несколькими выстрелами принуждал подойти к своему бор­ту. Когда пришло время возвращаться в Сева­стополь, «Жаркий» привел туда на буксире несколько таких фелюг.

Канонерская лодка «Альма», из отряда Каркинитского залива, высадила однажды на берег несколько человек для покупки прови­зии у крестьян. Красные приняли этот «де­сант» за рекогносцировку для готовящейся операции.

Советское командование отлично понима­ло роль флота в предстоящей кампании и сра­зу же после выхода Красной армии к морю предприняло шаги для создания флотилий и организации береговой обороны. Нетронутые запасы Балтийского флота облегчали эту за­дачу.

Существует мнение о малой компетентно­сти командования Красного флота того време­ни, но если просмотреть список морских нача­льников, относящийся к лету 1920 года, мож­но констатировать, что мнение это ошибочно: командующим морскими силами республики и управляющим делами комиссариата был контр-адмирал А. В Немиц, начальником морских сил Черного и Азовского морей — капитан 1 ранга А. В. Домбровский, командующим Азов­ской флотилией — старший лейтенант Е. С. Гернет, Новороссийской базой заведовал лей­тенант А. А. Кондратьев, начальником отряда судов и обороны побережья северо-западного района — капитан 2 ранга Н. А. Пини, началь­ником дивизиона канонерских лодок Днепро — Бугского лимана — старший лейтенант Хорошхин и наконец «Эльпидифорами» этого ди­визиона командовали мичмана. На вооружен­ных пароходах, правда, почти не было офице­ров, но на должностях специалистов были бо­льшей частью матросы с многолетним стажем.

Красное командование с самого начала опа­салось высадки крупного десанта в Одесско — Очаковском районе, для противодействия кото­рому в районе Одессы находилась, не считая других частей, целая стрелковая дивизия. Вви­ду отсутствия вначале морских орудий, для противодесантной обороны было привлечено де­сять армейских батарей, до 6-дюймового ка­либра включительно. В Очакове была перво­начально установлена четырехорудийная 48-линейная батарея. Из Кронштадта были затре­бованы морские орудия, мины заграждения и прочие материалы, включая замки для оча­ковской 6-дюймовой батареи, которые не то белыми, не то красными были увезены при од­ной из эвакуаций Уже в начале марта 1920 го­да с Балтийского флота прибыло сто моряков с командным составом, которые послужили кадром для создаваемой флотилии. Одновре­менно принимались меры для пуска в ход Ни­колаевских заводов для достройки «Эльпидифоров», для сборки подводных лодок и, в пер­вую очередь, для ремонта и вооружения остав­ленных во время эвакуации мелких судов. 16 апреля вступила в строй первая вооруженная 6-дм. орудием баржа «болиндер», которая бы­ла поставлена против Очакова, за Кинбурнской косой. В конце апреля, желая, очевидно, устроить сюрприз находившемуся в Тендровском заливе миноносцу, плавучая батарея на буксире вышла в залив и на рассвете его об­стреляла. Несмотря на близкие разрывы, ника­ких повреждений миноносец не получил и вы­шел из сферы огня.

3 мая у Очакова произошел инцидент с французами. Канонерская лодка «Ла Скарп», конвоируя русский пароход «Император Алек­сандр 3-й» с репатриируемыми солдатами, име­ла намерение высадить их в Очакове и для пе­реговоров с местными властями направилась к берегу. Когда канонерка подошла на 15 кабе­льтовых, плавучая батарея № 1, не зная наме­рений французов, открыла по ней огонь и вто­рым снарядом попала в середину корабля, по­вредив машину. «Ла Скарп» (командир капи­тан 2 ранга Мюзелье, впоследствии — адмирал, сподвижник Де Голля), имея четырех убитых и 17 раненых, стала на якорь и подняла белый флаг, после чего команда была свезена на бе­рег и объявлена военнопленной. 7 мая прибыла французская эскадра в составе линейного ко­рабля и нескольких других судов и, угрожая бомбардировкой, потребовала возвращения «Ла Скарп» и освобождения ее команды. По распо­ряжению из Москвы это требование было исполнено и 9 мая, взяв канонерку на буксир, французский отряд ушел в Константинополь.

12 мая в Очакове было закончено оборудо­вание трехорудийной 6-дюймовой батареи Ка­не. Четвертое орудие, разбитое в 1919 году сна­рядом с эскадренного миноносца «Поспешный», заменено не было.

3 мая в Севастополе произошла перемена в командном составе и вместо вице-адмирала А М. Герасимова, в продолжение трех Месяцев занимавшего должность командующего фло­том, был назначен вице-адмирал М. П. Саблин, уже в 1919 году бывший на этом посту.

В мае миноносец «Жаркий» снова вернул­ся в Тендровский залив. В ночь на 17 мая, для задержания фелюг, он стал на якорь с запад­ней стороны Очакова и для экономии угля при­тушил котлы. На рассвете 6-дюймовая бата­рея открыла по миноносцу огонь, но ее залпы дали перелеты. Кочегары, поливая уголь неф­тью, начали поднимать пары, а команда вруч­ную выбрала якорь. Поваливший из четырех труб густой дым скрыл миноносец, и, предпо­лагая, вероятно, что миноносец дал ход, батарея продолжала стрелять на перелетах. Когда па­ры были подняты, ее залп лег недолетом, и, нормально, следующий должен был бы быть накрытием, но тут миноносец дал ход и ушел в сторону Одессы. Немного далее его обстре­ляла полевая батарея, но после нескольких от­ветных выстрелов она прекратила огонь.

Продержавшись день в море старший лей­тенант Манштейн решил уничтожить хорошо оборудованный пост службы связи с телефон­ной станцией у Григорьевки. В следующую ночь, посадив на шестерку и двух служивших в команде сухопутных офицеров и десять охот­ников и взяв шлюпку на буксир, «Жаркий» малым ходом зашел, насколько ему позво­ляла осадка, в глубь небольшой бухты, у поста. В 4 часа утра шестерка отвалика от борта и бесшумно подошла к берегу. Одна группа высадившихся подкралась к посту и, ворвавшись в дом, захватила в плен спавших там двух красноармейцев. Коман­дующий группой офицер приказал одному из пленных телефонировать в Одессу и в Очаков, что у Григорьевки стоит эскадра белых и выса­живает десант. После этого годные еще аппа­раты, сигнальные книги и документы были пе­ренесены на шестерку, а все прочее уничтоже­но. Вторая группа, имея подрывные патроны, взорвала несколько телеграфных столбов, и в 6 часов утра десант вернулся на миноносец. Но «Жаркий» не ушел и, не отдавая якоря, стал ожидать дальнейших событий. Прислуга стоя­ла у заряженных орудий и пулеметов.

Ждать пришлось не долго, и вскоре из-за холма, скрывавшего дорогу в Одессу, появи­лась шедшая в колонне кавалерийская часть,

автомобиль и несколько мотоциклистов. Спу­скаясь к берегу, красные увидели миноносец и обстреляли его из пулемета. Это дало сигнал к открытию огня «Жарким». Прямой навод­кой, боковое орудие — картечью, другое — фу­гасными снарядами, а пулеметы — длинными очередями смели красную часть. Ища укрытия за холмом, уцелевшие бросились назад и боль­ше не показывались. Считая, что «Жаркий» наделал достаточно шума и красные, вероятно, подвезут сейчас артиллерию, старший лейте­нант Манштейн ушел в море. Уголь был на ис­ходе, и надо было возвращаться в Севастополь, но для этого было необходимо обогнуть по­ставленное во время войны минное загражде­ние, тянувшееся от Очакова до Одессы. При приближении «Жаркого» к восточной оконеч­ности заграждения, очаковская батарея откры­ла огонь и преградила ему этот путь, но штур­ман миноносца рассчитал, что есть возможность пройти вдоль самой границы заграждения вне досягаемости батареи. Это было сопряжено с известным риском, так как граница заграж­дения в открытом море не может быть точно определена. Приказав команде надеть спаса­тельные пояса и приспустив шлюпки, коман­дир приказал штурману вести миноносец ма­лым ходом по этому пути. Все обошлось бла­гополучно, но на подходе к Севастополю кон­чился уголь, и только взятая накануне с за­держанной фелюги макуха позволила «Жар­кому» дойти до порта. В следующую ночь, имея целью завлечь миноносец в ловушку, пла­вучие батареи красных № 1 и № 2 (1-130-мм) были выдвинуты к острову Березань, но опе­рация эта опоздала.

Вслед за «Жарким» в Тендровский залив был послан однотипный ему «Звонкий» (ко­мандир капитан 2 ранга Г. А. Мусатов), кото­рый производил аналогичные операции, в резу­льтате чего красное командование запретило плавание судов и рыбную ловлю у своих бере­гов, что вызвало большое неудовольствие сре­ди рыбаков.

Один из миноносцев, уходя на Тендру, взял на борт взвод моряков из отряда капитана 2 ранга Кисловского, предназначавшийся для производства диверсионных десантов. Взвод был высажен на Тендровской косе, где могли появиться красные. В мае десант был высажен на шлюпках у Покровки, против Очакова, и ос­тавался там целый день. Это вызвало у крас­ных тревогу, и они отправили через лиман для ликвидации десанта отряд моряков. Но ко вре­мени прибытия красных, наш десант уже ушел.

В связи с планом общего наступления ар­мии, 6 июня, в 10 часов утра, Азовский отряд судов, не встретив сопротивления, произвел вы­садку частей 2-го армейского корпуса у Кирилловки. Успеху операции способствовали наме­ренно распускающиеся слухи о том, что десант будет произведен в Хорлах и у Одессы. Актив­ные действия наших судов в северо-западном районе моря служили, с точки зрения красно­го командования, подтверждением этих слухов и, ожидая высадки главного десанта в Хорлах, красные усиливали свои войска в этом районе, оставив побережье Азовского моря почти без защиты. Чтобы держать противника возмож­но дольше в заблуждении, отряд судов Каркинитского залива утром того же 6 июня произ­вел демонстрацию у порта Хорлы, и три воору­женные баржи, став на якорь, обстреляли порт. Вскоре полевая батарея красных открыла от­ветный огонь, и суда, отойдя от порта, остава­лись в видимости целый день.

7 июня наши войска прорвали Перекоп­ские позиции красных и, быстро продвигаясь по Северной Таврии, 12-го вышли к Днепру у Каховки, а на следующий день заняли распо­ложенный против Херсона город Алешки. В перспективе дальнейшего наступления армии в Новороссию, овладение широким, в 50 клм. длиной, Днепро — Бугским лиманом приоб­ретало большое значение, но для овладения им и для прохода туда достаточно сильного отря­да судов было необходимо нейтрализовать за­щищавшие вход в лиман очаковские батареи.

В первые же дни наступления армии отряд судов Каркинитского залива, оставив там на всякий случай болиндер «Б2», перешел в Тенд­ровский залив, и его дивизион вооруженных барж (начальник старший лейтенант Реймерс) был поставлен в Егорлыцком заливе, отделен­ном от лимана узким перешейком. Выставив на берегу лимана связанные телефоном наблюда­тельные посты, баржи имели возможность об­стреливать значительную его часть. Оборудо­ванная в Севастополе дунайская баржа «Б1» была вооружена двумя 130-мм. орудиями, имев­шими дальность стрельбы около 16 клм., и дву­мя зенитками и имела радио, позволявшее ей держать связь с кораблями в Тендровском за­ливе. На перешейке, у селения Покровка, был высажен небольшой отряд моряков. Капитан 1 ранга Федяевский перешел на «Звонкий», и отряд, приказом от 3 июля, был переименован в «3-й отряд судов».

Еще до начала наступления армии, в Сева­стополе были подготовлены команды, имевшие мелкие орудия и пулеметы для вооружения двух речных отрядов судов на Днепре. Коман­ды вышли на запад вслед за войсками и в ожи­дании возможности сформировать флотилии включились в оборону берега Днепра.

1-й Днепровский Речной отряд под коман­дой капитана 2 ранга Рыкова направился в район нижнего Днепра, где при занятии Голой Пристани был захвачен буксирный катер «Ни­колай», на котором установили 1 47-мм. орудие. Такое же орудие, за неимением других су­дов, было поставлено на маленькую баржу, то­гда как для разведок в лимане взяты две пару­сные фелюги!

Из местных партизан с кадром моряков был образован «морской кавалерийский от­ряд», ведший разведку вдоль берега. 30 июня часть отряда под командой старшего лейтенан­та Фомина, совместно с полуэскадроном мариу­польских гусар, которым командовал бывший кадет Морского корпуса штабс-ротмистр А. Векслер, огнем своих многочисленных пулеметов отбили попытку красных переправиться по ос­тровам Днепра у Алешек. Таким образом, мор­ские команды с помощью вооруженных барж, усиленные в июле десантной ротой крейсера «Генерал Корнилов» и в начале августа ро­той линейного корабля «Генерал Алексеев» и стрелковой ротой Черноморского экипажа, обес­печили фланг армии вдоль лимана.

Судьба 2-го Днепровского речного отряда, образованного из части команды (числом около ста человек) разоруженного к тому времени вспомогательного крейсера «Цесаревич Геор­гий», под командой его бывшего коман­дира капитана 2 ранга М. В. Домбровского, сложилась трагично. В предвидении взя­тия Александровска он был направлен на Днепр для создания там флотилии. Поход­ным порядком отряд пришел в село Водя­ное, лежащее почти напротив Никополя. Здесь он имел частые перестрелки с занимавшими противоположный берег красными и произвел несколько ночных поисков на дубках на дру­гую сторону, После начавшегося наступления Красной армии отряд получил приказание от­ходить. У селения Малая Белозерка он встре­тился с Донским стрелковым полком и, посту­пив под начальство командира полка, занял по­зицию перед селением. На следующий ден 15 августа 1920 г. отряд был атакован крупными силами красной конницы, которая, несмотря на пулеметный огонь, буквально раздавила отряд и захватила много пленных. Мичману А. А. Ге­ринг с десятком матросов удалось достичь селе­ния, через которое они стали пробиваться, ведя огонь из единственного имевшегося пулемета Люиса и бросая ручные гранаты.

Бросив в скакавших всадников последнюю гранату, был убит прапорщик флота Гасенко, и в конце этого неравного боя невредимыми остались только мичман Геринг, фельдфебель Федор Будяков и знаменщик, кадет 2-го корпуса Гепферт, спрятавший знаменный флаг себе под рубаху. Но красная конница, которую тесни­ла с севера донская дивизия генерала Калини­на, в Малой Белозерке не задержалась и, бро­сив пленных, ушла к югу.

На следующий день мичман Геринг занял­ся розыском раненых и сбором уцелевших лю­дей, которые в большинстве были раздеты и разуты красными. Раненым нашли одного лишь мичмана Казанского, который позже скончался в Симферополе. Капитану 2 ранга Домбровскиму тоже удалось бежать из плена, и через два дня он прибыл на сборный пункт в Мелитополь. Впоследствии он был назначен командиром «Ростислава».

Постепенно 3-й отряд судов усиливался.

Вскоре в Тендровский залив прибыл эскад­ренный миноносец «Капитан Сакен» (коман­дир капитан 2 ранга А. А. Остолопов), имев­ший два 120-мм. орудия, и также четыре сто­рожевых катера, тогда как «Звонкий» был отправлен в Скадовск, через который шло снаб­жение частей, находившихся у южной части Днепра. В середине июля отряд был усилен эскадренным миноносцем «Дерзкий» (капи­тан 1 ранга Н. Р. Гутан), и прибыли четыре тральщика, отлично натренированных началь­ником дивизиона, специалистом трального де­ла капитаном 2 ранга князем В. К. Тумановым. На случай прорыва в лиман в первую очередь предназначались канонерские лодки «Кача» и «Альма». Все снабжение отряда, до котель­ной воды включительно, высылалось на тран­спортах из Севастополя, но впоследствии у Тендровской косы была поставлена баржа — база «Тилли».

Сосредоточение кораблей в Тендровском заливе и производимые ими демонстрации убеждали красное командование в подготовке большой операции и высадки десанта, и оно приняло меры для усиления обороны. Уже 30 мая в Николаев из Каспийского моря прибы­ли 4 гидросамолета ( в дальнейшем их число было удвоено), а в Очаков был доставлен на­блюдательный аэростат. Второй гидроавиацион­ный отряд формировался в Одессе. В лимане уже действовало три плавучих батареи, но 15 июня, в бою с полевой батареей у Алешек на плавучей батарее № 2 снарядом было сбито орудие. Из вооруженных 75-мм. орудиями бук­сиров создавался дивизион канонерских лодок, а оставленные в Одессе не вполне достроенные «Эльпидифоры» № 413 и № 414 в ночь на 18 июня перешли, не будучи замеченными, в Ни­колаев, где каждый из них был вооружен дву­мя 130-мм. орудиями. №413 вступил в строй в июле, а №414 — в августе. Николаевский остров, лежащий у входа в лиман, во избежа­ние захвата его десантом, как это произошло в 1919 году, был занят батальоном пехоты, и в июле на нем были установлены два 130-мм. и одно зенитное орудия. Созданная таким обра­зом там батарея получила название «перво­майской». В то же время трехорудийная бата­рея того же калибра была установлена в Люстдорфе, у Одессы, и начались подготовительные работы для создания двухорудийных 8-дюймовых батарей из снятых с «Андрея Первоз­ванного» орудий, одной — у Одессы, другой — на острове Березань.

Работы, производившиеся на Николаев­ском острове, были замечены из Покровки, и 2 июля стоявшие в Егорлыцком заливе баржи подвергли остров бомбардировке. Впоследст­вии баржи неоднократно обстреливали как ост­ров, так и суда красных, появлявшиеся в лимане. 11 июля вооруженный буксир красных обстре­лял Прогнойск, но после открытия огня с бар­жи ушел полным ходом к противоположному берегу.

19 июля, южнее Большого Фонтана траль­щики красных поставили заграждение в 192 мины образца 1912 года. На следующий день итальянский эскадренный миноносец «К. А. Рашио», конвоировавший при транспорта с воен­нопленными, взорвался на мине и, переломив­шись, затонул. Во второй половине июля ка­тера красных, работая по ночам, закончили постановку к западу от Кинбурнской косы 80 мин крепостного типа. Мины были поставле­ны вдоль отмели, которую большие корабли обыкновенно обходили, но они преграждали вход в лиман с этой стороны судам с малой осадкой. В августе было поставлено загражде­ние по другую сторону Очакова, на меридиане мыса Аджиаска и у Сычевки, и было усилено заграждение у Одессы. Всего до окончания гражданской войны красные поставили в Одесско-Очаковском районе 1.300 мин загражде­ния. В заключение можно отметить, что бере­говая оборона красных к концу июля начала принимать серьезный характер, и прорыв от­ряда наших кораблей в Днепро-Бугский ли­ман и затем бой с флотилией красных, при от­сутствии войск для занятия очаковских бата­рей, превышал, вероятно, возможности наше­го флота того времени. Вместе с тем красные продолжали усиливаться.

17 июля, имея на борту, кроме нормального состава команды, еще в полуроту гардема­рин Морского корпуса, вышел из Севастополя крейсер «Генерал Корнилов» (капитан 1 ран­га В. Потапьев). Зайдя по пути в Ак-Мечеть, куда в качестве стационера и для тренировки команды был послан крейсер»Алмаз», и затем в соседнюю бухту Ярылгач, 20 июля крейсер пришел в Тендровский залив и, приблизившись к Кинбурнской косе, открыл в 17 часов 30 ми­нут огонь по Очакову. Дав несколько залпов (всего 18 выстрелов), как бы в подтверждение своего прихода, крейсер отошел и стал на якорь в заливе. «Первомайская» батарея ответила на этот «привет» семью выстрелами и, хотя сна­ряды упали вблизи крейсера, попаданий в ко­рабль не было. На следующий день десантная рота «Генерала Корнилова» под командой по­ручика Высочина была свезена на берег и за­няла район Прогнойска. С той поры «Генерал Корнилов» оставался на Тендре до самой эва­куации, и капитан 1 ранга Федяевский поднял на нем свой брейд — вымпел.

В ночь на 24 июля на правом берегу лима­на, в селении Станиславка и других, вспыхну­ло крестьянское восстание. Оно было начато преждевременно, без согласования с ожидав­шимся наступлением нашей армии. Повстанцы захватили паровой катер «Игрушка», кото­рый пришел, прося помощи, в Прогнойск. Уз­нав об этом, старший лейтенант Реймерс сооб­щил по радио капитану 1 ранга Федяевскому о восстании, но слабые силы, разбросанные по берегу лимана и, главное, отсутствие плавучих судов не позволили нам поддержать повстан­цев. Лишь «Игрушка», взяв на буксир шлюп­ки, груженные боеприпасами, во второй поло­вине дня отправилась назад, но в пути ее встре­тила канонерская лодка красных «Харьков», имевшая два 75-мм. орудия, которая открыла огонь и погналась за ней. На помощь «Игруш­ке» подоспели «Б1» и «БЗ», прогнавшие «Ха­рьков», но от оказания другой помощи пов­станцам пришлось отказаться.

Один миноносец произвел только демонст­рацию у Сычевки и обстрелял красные войска, замеченные на берегу. С помощью своей фло­тилии, которая высаживала десанты в тылу повстанцев, красным удалось через полтора су­ток ликвидировать восстание, но как редкость для того времени нужно отметить, что ночью повстанцам удалось сбить гидросамолет крас­ных.

Начиная с июля авиация красных начала налеты на корабли, вначале единичными гид­росамолетами. Одна бомба попала в канонер­скую лодку «Кача», проделав небольшую ды­ру в верхней палубе.

В связи с начавшимся 25 июля наступле­нием армии, для отвлечения красных сил и для выяснения возможности прорыва отряда судов в лиман была произведена 29 июля энер­гичная бомбардировка очаковских батарей. В 7 часов 20 минут утра «Генерал Корнилов» со стороны Кинбурнской косы открыл залповый огонь по «Первомайской» батарее. «Кача» и «Альма», делая вид, что идут на прорыв, при­близились к входу в лиман и несколько позже, демонстрируя высадку десанта, обстреляли Карабуш. Миноносцы также приняли участие в бомбардировке, а подводная лодка («АГ 22»?) была послана к Одессе. Для усиления своих ба­тарей болиндеры красных № 1 и № 2 были вы­сланы к входу в лиман, но они были обстреля­ны из Егорлыцкого залива баржами и отошли. «Б1» и «БЗ» также стреляли по «Первомай­ской» батарее. С промежутками бомбардиров­ка продолжалась семь часов, и корабли израс­ходовали около 650 снарядов. Два-три раза,

когда крейсер временно прекращал огонь ба­тарея на острове оживала и давала несколько залпов. Кроме того, «Генерал Корнилов» был дважды атакован гидросамолетом, заставив­шим его маневрировать, уклоняясь от бомб.

Не считая тревоги, созданной у красных, опасавшихся начала большого десанта, непо­средственные результаты бомбардировки ока­зались незначительными. Среди прислуги ба­тарей имелись небольшие потери, но ни одно орудие уничтожено не было, несмотря на раз­рывы снарядов почти вплотную к ним. Дейст­вительно, при условии хорошего укрытия бру­стверами и броневыми щитами лишь прямое попадание в лицевую часть щита могло дать результат. Можно также отметить, что «Гене­рал Корнилов», на котором не хватало двух орудий, переданных на бронепоезда, имел бортовой залп из семи 130-мм. орудий, что по опы­ту боев флота с берегом давало скорее преиму­щество очаковским батареям, имевшим в это время пять 6-дм. и 130-мм. орудий. Это, конечно, при условии, что их прислуга не пряталась бы в казематы после первых близких разры­вов, как это имело место в Очакове. Для унич­тожения этих береговых батарей необходимо было применить снаряды большого калибра, в полтонны весом, и это явилось задачей при­шедшего 1 августа, под флагом вице-адмирала Саблина, линейного корабля «Генерал Алек­сеев», действия которого были описаны в «Во­енной Были», в № 101-м.

(окончание следует)

П. А. Варнек

ОТ РЕДАКЦИИ

Покорная просьба в статье П. А. Варнека «Эвакуация Одессы» в № 106 журнала испра­вить: вместо «Живой» — читать «Жаркий» Та-же ошибка допущена и в других местах этой статьи.

© ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Голосовать

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

 Loading ...

Uralgranit39.ru Купить Керамогранит в Калининграде uralgranit39.ru. uralgranit39.ru

Похожие статьи:

• Действия флота в северо-западном районе Черного моря в 1920 году (окончание, №109) – П. А. Варнек
• Сведения из формулярного списка эскадренного миноносца «Жуткий». – Н. С. Чириков
• ПОСЛЕДНИЕ… – А. Штром
• ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ (№108)
• ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ (№113)
• Три похода в Хорлы в 1920 году. – Г. А. Усаров
• На немецких минах на Дунае. – А.Н. Пестов
• У берегов Кавказа (Окончание). – П. Варнек
• Образование флота Добровольческой армии. – П.А. Варнек