ВОЕННАЯ БЫЛЬ

ПОХОД 1813-ГО ГОДА

11-го декабря 1812 г. Алек­сандр I приехал в Главную Квар­тиру в Вильно. Встреченный Главнокомандующим, Государь, после продолжи­тельного с ним разговора с гла­зу на глаз, пожа­ловал фельдмар­шалу знаки ор­дена Георгия 1-ой степени.

Несмотря на желание Кутузова дать вой­скам длительный отдых, во время которого от­сталые могли бы догнать свои части, а резервы и пополнения влиться в армию, 18 декабря был отдан приказ войскам быть в полной готовно­сти к выступлению. Кавалергарды выступили в поход из Вильно -вместе с полками Лейб Гвардии Конным и Казачьим. При выходе из города Император смотрел полк и остался очень доволен его состоянием.

В присланном затем Цесаревичем рескрипте на имя командующего полком полковника Левашева было сказано: «Объявив сего числа (28 Декабря) войскам, в команде моей состоящим, Монаршую благодарность Кавалергардскому полку за совершенную исправность и чистоту, в коей Его Императорское Величество изволил его найти, я долгом поставляю объявить всем господам офицерам и нижним чинам совершен­ную мою благодарность за тот порядок и уст­ройство, с которыми полк сей во все время сей кампании находился, к чему присовокупляю, что всегда был доволен сим полком, но ныне не нахожу уже слов, как оный благодарить». «Константин».

1-го января, после новогоднего молебна, полк перешел у местечка Пршелай по льду че­рез Неман и вступил в пределы Пруссии. «Мы перешли границу в самый Новый Год», писал отцу М. П. Бутурлин. 25-го к полку присоеди­нился в Плоцке № 2-ой эскадрон из отряда Витгенштейна. Несмотря на подход запасных частей, боевой состав Армии был в большом не­комплекте. «The season continues terribly seve­re — 25° of cold. The Russian Army is reduced almost to nothing. One Battalion of Guards mus­ters only 200» доносил представитель Англий­ского двора при Главной Квартире Вильсон. Кутузов настаивал на приостановке дальней­шего движения хотя бы на две недели, чтобы дать время подойти армейским резервам, но Государь не согласился и приказал продолжать наступление.

В первых числах февраля, по случаю уста­новления медали в память 1812 года, по Армии был отдан Высочайший приказ, в котором было сказано: «Славный и достопамятный год, в ко­торый неслыханным и примерным образом по­разили и наказали дерзнувшего вступить в Отечество ваше лютого и сильного врага! Слав­ный год сей минул, но не пройдут и не умолкнут содеянные в нем громкие дела, и подвиги ваши потомство сохранит в памяти своей… в ознаме­нование сих незабвенных подвигов ваших по­велели Мы выбить и освятить серебряную ме­даль, которая с начертанием на ней прошедше­го столь достопамятного 1812-го года должен­ствует на голубой ленте украшать непреодоли­мый Щит Отечества — грудь вашу… Алек­сандр».

Продолжая свое движение, Армия подошла к Калишу, где 21 марта, в честь приехавшего туда Прусского короля, состоялся парад. «Мы принимали короля с большим парадом», писал отцу М. П. Бутурлин. «Три корпуса войск были в строю. Особенно наш кирасирский имел слав­ный вид на большом поле. Десять полков в од ной линии и, к тому же, день был прекрасный, точно как летом, и до того, что даже жарко бы­ло с полудня».

Перед войсками стоял пешком Фельдмар­шал, не имея больше сил сесть на коня. Это было последнее появление Кутузова перед Ар­мией. 16-го апреля он скончался. При нем на­ходился его бессменный вестовой Кавалергард­ский унтер-офицер Домбровский. После смер­ти Светлейшего ему был выдан аттестат. «Дан сей находящемуся при покойном генерал- Фельдмаршале князе Михаиле Ларионовиче Кутузове-Смоленском, Кавалергардского пол­ка унтер-офицеру Домбровскому в том, что от­личное поведение в службе, исправность его к порученному делу, с доброй волей сопряжен­ное, были лично известны Его Светлости и он неоднократно отдавал ему начальническую справедливость. Во время сей кампании нахо­дился в делах противу неприятеля Августа 24 и 28, при городе Можайске (Бородинское сра­жение), 6 октября при Тарутине, 6 Ноября при Красном и за отличие награжден знаком воен­ного ордена, что, как старейший Его Светлости адъютант, поставляю приятным долгом свиде­тельствовать. Бунцау, Апреля 21 дня 1813 го­да. Гвардии ротмистр и кавалер Дишканец».

Тело покойного Фельдмаршала сопровож­дал по Высочайшему повелению до Петербурга состоявший при нем бывший офицер полка граф Л. И. Соллогуб. Смерть Кутузова была неизмеримой потерей для Армии. «Если бы он был жив, мы не потерпели бы многих неудач, встретившихся впоследствии», записал в своих воспоминаниях Кавалергард князь С. Волкон­ский.

В последующих боях — поражениях союз­ных Армий — у Люцена и Бауцена, полк не принимал непосредственного участия. 24 мая было заключено перемирие на шесть недель, по истечении которого союзники возобновили наступление. Свои полумиллионные силы со­юзники разделили на три армии, причем, не­смотря на то, что Россия совершенно одна са­мостоятельно вынесла на своих плечах всю тя­жесть борьбы с Наполеоном, никто из ее военноначальников не получил в командование ни одну из этих Армий.

Самая многочисленная Главная Армия, ина­че — Богемская, 237.000 бойцов, находилась под начальством Австрийского генерала князя Шварценберга. Силезская Армия — 100.000 че­ловек, под начальством Прусского генерала Блюхера и Северная Армия, 115.000 человек, под начальством наследника Шведского пре­стола Бернадотта.

К этим армиям надо добавить еще Резерв­ную Польскую, находившуюся еще в формиро­вании в Польше исключительно из русских ча­стей под начальством русского генерала Бенигсена.

Кавалергарды Главной Квартиры, при ко­торой находились Император Александр и Ко­роль Прусский, сильно отягчали и без того не­легкую походную жизнь полка. Как из рога изобилия сыпались на полк смотры, парады и разводы караулов. Полковые приказы за 1813 и 1814 годы полны распоряжений Цесаревича, отданных им по Гвардейскому Корпусу и, чи­тая их, можно думать, что они отдавались не в боевой обстановке, когда надлежало напрячь все усилия, чтобы разбить врага, а писались для какого-нибудь парада на Царицыном Лу­гу в Санкт-Петербурге:

«Его Высочество соизволил приказать: да­бы бакенбарды отнюдь ниже рта не носить, кольми паче не запускать под бородой». «На походе сидеть по правилам, поводьев не распу­скать, чтобы кисть левой руки была бы всегда между пистолетами большим пальцем вверх по гриве». «Завтрашнего дня имеет быть поход полку. Расчет сделать таким образом, чтобы лучшие лошади были бы на правых флангах отделений, когда полку будет приказано пара­дировать справа по шести и справа по три». «Кавалергардского полка корнеты Пашков и Шереметом командируются в другие дивизии для показания всем офицерам приема салюто­вания палашем»…

Удачно начатое 13 августа сражение у Дрез­дена, с прибытием туда 15-го самого Наполеона, окончилось поражением союзников, не превра­тившееся в катастрофу и полный разгром Главной Армии только потому, что у францу­зов не было достаточно конницы и, главным образом, потому, что граф Остерман-Толстой своевременно разгадал план Наполеона и, во­преки приказу Барклая, остался на занимаемой позиции. Отступление Армии под проливным дождем («погода была преужасная», пишет Бу­турлин отцу), — было хаотичным. Почти 200 тысячная расстроенная и изнуренная армия от­ступала в непроницаемом мраке, при сильном ветре и дожде, имея грязь по колено. Я такой ночи не запомню».

В течение двух дней 15 и 16 августа, отряд Остермана сдерживал бешеные атаки Вандамма, пытавшегося пробиться в тыл Главной Ар­мии. Положение под конец стало критическим. Но «вдруг что-то блеснуло вдали. При выходе из ущелья засветились медные оклады касок наших кирасир, заиграли трубы и вместе с сим просияла искра надежды в сердце каждого сол­дата. Приспели кирасирокие полки 1-й дивизии, и правое крыло мое стало неодолимым», доносил Остерман Государю.

Согласно диспозиции, 1-ая кирасирская ди­визия, переночевав в Диппольдисвальде, про­должала свое движение к Теплицу, в районе которого ей был назначен ночлег. Как в канун Аустерлица, никто в дивизии не помышлял о бое и все были настолько уверены в относи­тельно мирном переходе, что и начальник всех кирасирских дивизий князь Голицын и началь­ник 1-ой кирасирской дивизии Депрерадович отправились вперед вместе с квартирьерами в Теплиц.

Пока шли горами кругом царила полнейшая тишина и звуки боя в отряде Остермана до пол­ков не доходили. Но едва авангард отряда — Кавалергарды — начал спускаться с гор и втя­гиваться в долину, как сразу стал слышен от­даленный гул канонады. Затем прискакал квартирмейстерский офицер из отряда Остер­мана с просьбой о подкреплении.

Оставшийся за старшего в 1-ой кирасирской дивизии командир Лейб-Гвардии Конного пол­ка Арсеньев, в отсутствии старших начальни­ков, был в нерешительности, что делать, но по­сле настойчивого совета адъютанта дивизии Кавалергарда Бутурлина, приказал полковни­ку Ершову вести Кавалергардов к месту боя.

Полк подошел на рысях к деревне Карбиц и выстроил боевой порядок на левом фланге Тенгинского пехотного полка, занимавшего де­ревню. Предупрежденные Арсеньевым, князь Голицын и Депрерадович прискакали к месту боя, и вслед за ними стали подходить остальные кирасирские полки.

Против строящейся в боевой порядок 1-ой кирасирской дивизии французы выслали своих стрелков и фланкеров и пытались ими перей­ти овраг, разделявший обоих противников.

Депрерадович, с своей стороны, выслал Ка­валергардских фланкеров: 125 человек при че­тырех офицерах: ротмистре С. Ф. Колычеве, штаб-ротмистре Б. И. Белавине и М. И. Бердя­еве и корнете графе П. С. Минихе. Фланкеры завязали перестрелку с французами и не допу­стили их перейти овраг. В 6 часов вечера Кава­лергарды были сменены австрийскими драгу­нами.

В 9 часов вечера подошел Милорадович с гренадерами Раевского, 2-ой Гвардейский пе­хотной дивизией, бригадой Прусской Гвардии и вступил в командование всеми войсками у Кульма. На следующий день бой возобновился атакой французов. Но когда у них в тылу раз­дались орудийные выстрелы обходившей ко­лонны Коллоредо, Вандамм понял опасность своего положения и решился пробиться из ок­ружения.

Он бросил в атаку конницу Корбино. Пер­вое, что ей попалось на пути, была Прусская батарея, уничтоженная в походной колонне. За тем Корбино налетел на Прусскую пехоту, смял ее и обратил в бегство.

Корбино пробился, но пехота Вандамма втянутая в бой, с трудом начала свой отрыв от противника.

Получив донесение от Кавалергардских фланкеров об отходе французов. Депрерадович приказал полковнику Каблукову с дивизионом подкрепить фланкеров. Вслед за ним пошел и полковник Ершов с остальными эскадронами. Увидя подходивший полк, штаб-ротмистры Бе­ляев и Бердяев бросились с фланкерами в ата­ку и захватили два орудия.

Когда полк, вместе с Конной Гвардией, вы­шел на высоту нашей пехоты, Милорадович остановил бригаду. Преследовать французов был отправлен лишь Лейб-эскадрон Каблукова. Каблуков гнал противника на протяжении 6 верст и отбил 20 орудий, из которых 16 оказа­лись прусскими.

Перед деревней Ноллендорф французы пы­тались остановить Кавалергардов, но Каблу­ков стремительной атакой сбил пехоту, захва­тив еще 4 орудия, взяв в плен трех офицеров и 370 солдат, и отбил денежный ящик нашего Гвардейского Экипажа.

Всего под Кульмом было взято в плен 5 ге­нералов во главе с Вандаммом и его начальни­ком штаба генералом Хакс, более 10 тысяч пленных, 81 орудие, из которых 26 были взяты Кавалергардами. Два орла и более 200 заряд­ных ящиков и амуничных фур дополнили тро­феи.

Полк потерял убитыми 2 унтер-офицеров, 2 Кавалергардов и 44 лошадей. Ранеными: штаб- ротмистров барона Арпс-Гофена штыком в но­гу и Белавина пулей, 1 унтер-офицера, 2 тру­бачей, 30 Кавалергардов и 35 лошадей.

Депрерадович был произведен в генерал- лейтенанты, полковники П. И. Каблуков и Ер­шов в генерал-майоры. В командование полком вступил полковник В. И. Каблуков. Штаб-рот­мистры Белавин и Бердяев были награждены Георгиевскими крестами 4-ой степени, поручик С. П. Неклюдов и поручик Д. Е. Башмаков — золотыми шпагами «За храбрость».

Старший вахмистр Василий Денисов, вах­мистра: Василий Олейкин, Никита Ефремов, Николай Федоров, унтер-офицеры: Василий Менщиков, Петр Мартынов, Кавалергарды: Яков Адаменко, Иван Михота, Иван Шульга, Влас Трач, Степан Богун, Алексей Красунов, Матвей Литвин, Иван Рубан, Федор Запеченко, Семен Силенко и Алексей Сапожников на­граждены Георгиевскими крестами. 35 офице­ров и 787 Кавалергардов получили от Прусско­го Короля крест, специально установленный для русских участников этого сражения, так называемый — Кульмский крест.

Во время Кульмского сражения, поручик П. П. Ланской был послан с приказанием. Проез­жая со своим вестовым по полю битвы, сплошь покрытому телами убитых и раненых францу­зов, он услыхал раздирающий крик. Обернув­шись, увидел раненого французского драгун­ского офицера, над которым вестовой Ланского уже занес палаш.

Собрав последние силы, француз сделал над своей головой условный знак, известный среди масонов под названием «A moi, les enfants de la Veuve».

Ланской не был масоном, но как многие в то время, он кое-что из их ритуала знал. «Стой!», крикнул он вестовому, «лежачего не бьют».

Француз безостановочно его благодарил, все время называя братом. «Вы ошибаетесь», ска­зал ему Ланской, «я не масон, mais à duble tit­re de chretien et de Chevalier-Garde, je ne puis rester surd à lappel dun frère dArmes».

Затем отвез его в ближайшую деревню и по­ручил его уходу местного жителя.

Француз все пытался узнать имя Ланского. «Это не к чему. Мы все равно вряд ли с Вами увидимся». «Mais ma mère purrait au moins prier pur celui qui Lui a cnservé son fils». — «Quant à cela pas de refus. Pur vus je suis Che­valier-Garde, pur elle je me nomme Pierre. Et la-dessus bonne chance, camarade, et adieu».

В сражении под Лейпцигом, в знаменитой битве народов, полк находился в резерве и ак­тивного участия в бою не принимал. 7 октября Император Александр и Король Прусский въехали в город непосредственно с атакующи­ми частями.

Король Саксонский смотрел из окон дворца на входящие союзные войска. Король был объ­явлен военнопленным и под конвоем отправлен в Берлин. Управление Саксонским королевством было поручено Кавалергарду князю Реп­нину.

Тяжелая задача выпала на долю Репнина. Разорение Саксонии было полное, большая часть городов и селений была выжжена. В стране свирепствовала эпидемия тифа, местами — холера. Более 50 тысяч раненых разных ар­мий находились в госпиталях, казна королев­ства была почти пуста

Благодаря неутомимой энергии Репнина финансы страны быстро поправились и вместе с ними и общее благосостояние страны.

При назначении на пост наместника Сак­сонского Репнину было приказано разыскать и изъять из обращения фальшивые русские асси­гнации, выпущенные Наполеоном в 1812 году. Угроза ссылки в Сибирь за сокрытие ассигна­ций сильно ускорила их сдачу. В самый корот­кий срок было сдано их на 7 миллионов рублей и на один миллион было найдено и отобрано у придворного банкира Фреге, получившего их на хранение лично от самого Короля Фридри­ха-Августа. Фреге подлежал за сокрытие асси­гнаций ссылке в Сибирь. Заступился за него перед Императором Александром сам Репнин, объяснив поступок придворного банкира, как вызванный верноподданическими побуждения­ми перед своим государем.

После Лейпцигского сражения союзные ар­мии продолжали свое движение в направлении Франции.

Чтобы дать возможность Австрийскому Им­ператору вступить во Франкфурт раньше Им­ператора Александра, Шварценберг изменил распределение и маршруты русских войск. Од­нако Александр I разгадал скрытую причину такого несуразного перемещения русских войск с правого фланга на левый. Он отдал приказ Барклаю немедленно отправить усиленными переходами Гвардейскую кавалерию и все ки­расирские дивизии с их артиллерией к Франк­фурту, никому об этом не донося.

«О прибытии нашей кавалерии к Франк­фурту не объявляйте, ибо Его Величеству угод­но прибыть туда с войсками не позже австрий­цев».

24 Октября весь кавалерийский корпус в полной парадной форме свалился как снег на голову австрийцам и подошел к Франкфурту. Государь, в первый раз за войну, в кавалер­гардском мундире вступил в город во главе сво­их войск за сутки до Императора Франца.

Ноябрь и декабрь прошли в сосредоточении армий для предстоящего перехода француз­ской границы и были использованы полком для перековки лошадей на зимние подковы и для обучения и спайки полученного пополне­ния.

В. Н. Звегинцов

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Исторический архив (№105)
• №110 Май 1971 г.
• № 107 1970 г.
• Письма в Редакцию. – Юрий Солодков, А. Хохлов
• №117 Июль 1972 г.
• ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ ВЫСОЧАЙШАЯ ГРАМОТА
• Военно-историческая комиссия при Гвардейском Объединении. – В.А. Каменский
• Действия уланского Цесаревича полка в бою под Фридландом. – Полковник Вуич 1-й
• Памяти трагически погибших офицеров одного полка. – А. Волков