О кадетской жизни, истории кадетских корпусов, о кадетских воспитателях и начальниках вспоминали многие и, видимо, в дальнейшем появятся и новые подобные воспоминания. Но не этим я намерен поделиться с читателями, и пусть они меня извинят за то, что я в военном журнале дам краткие наброски о потешных войсках нашего века. Ведь, насколько я смог проследить, о потешных почти ничего в журнале не было сказано. Пусть мои воспоминания хотя бы частично заполнят этот пробел.
Заметим в самом начале, что потешные части не являлись, в сравнении с кадетскими корпусами, учебными заведениями; они, в дополнение к общему образованию, получаемому в гражданских учебных заведениях, давали лишь элементарную военную подготовку и, вместе с тем, зачатки военного воспитания.
Состояние в потешных войсках можно скорее сравнить с состоянием в других организациях молодежи, организациях внешкольного воспитания, как например, в организации «Разведчик» или в скаутской организации. Но, позволю себе заметить, что эти последние два вида юношеских организаций во многом уступают воспитанию гражданина в потешных войсках.
Мне приходилось не раз слышать от совершенно штатских по своему складу и образу жизни людей весьма примечательное утверждение о том, что если даже в будущем войн не будет и как-будто бы в армиях нужда отпадет, то независимо от этого необходимо будет сохранить воинскую обязанность (уже не повинность). Эти люди признают важную роль воинской службы в деле воспитания и формирования человека и гражданина. И вот, мне кажется, состояние в потешных и отвечает этой роли. Да и история потешных войск ясно определяет их роль в формировании первых солдат и в формировании регулярной армии. Потеха стала делом и потешные войска, как показала история, вовсе не были игрушкой.
В начале XX века произошло возрождение петровской идеи, когда были воссозданы потешные части. К сожалению, литература по этому вопросу отсутствует, и я вынужден ограничиться лишь тем, что было создано в Петергофе, где я тогда учился в гимназии имп. Александра И. За давностью лет не смогу точно установить, в каком именно году происходило в Петергофе воссоздание потешных войск, именно сформирование трех потешных батальонов, — думается, это было в 1907 или 1908 году.
В память петровских потешных полков в Петергофе были сформированы Преображенский, Семеновский и Измайловский батальоны численностью по одной тысяче мальчиков каждый. Форма: безкозырки этих гвардейских полков, но вместо обычной кокарды мы носили особый вензель из перекрещивающихся наклонных двух латинских заглавных букв «Р», и связывающей их поверху буквы «Е». Этот вензель обозначал:
Peter Primus — Ekaterina Seconda.
Если не изменяет мне память, такой же вензель имелся и на пряжке ремня. Погоны были соответствующих цветов, они нашивались на обычные гимнастерки. Отделенные командиры — ефрейторы, и унтер-офицеры потешные носили белые лычки, расположенные так же, как и в армии.
Руководили всей воспитательной работой офицеры 148-го (кажется такой номер) Каспийского пехотного полка, стоявшего в Новом Петергофе. Батальоном руководил капитан, его помощником был поручик или подпоручик; ротами руководили унтер-офицеры того же Каспийского полка; взводами и отделениями командовали потешные. В батальоне потешные распределялись по-ротно в соответствии с возрастом так, что в I роте были самые старшие ребята, в IV роте — самые младшие.
Я попал в Измайловский батальон и вскоре же был назначен командиром отделения. Руководителем нашего батальона был капитан H (к сожалению, его фамилия не сохранилась в памяти) — крайне дельный, образцовый офицер и талантливый воспитатель.
Время обучения потешных — каникулярное, т. е. в летние месяцы. Программа обучения: строй, гимнастика, фехтование ружьем, полевая служба, знакомство с армейской винтовкой и пулеметом, знакомство с элементами топографии и фортификации. Мы проходили строевой устав пехоты, производили построения, но главное внимание уделялось в нашем батальоне полевым занятиям и полевому уставу. Мы изучали действия одиночного бойца, отделения, взвода, роты и, в целом, батальона. На местности мы проводили все элементарные полевые действия: движение в походе, охранение в движении и на привале, действия в оборонительном и наступательном бою. Мы шли цепями, мы обходили огневые укрепленные точки «противника», мы производили атаки. Мы имели и вооружение — нестреляющие деревянные ружья.
Но не только этим занимались с нами офицеры, они попутно вели большую воспитательную работу: рассказывали о задачах русского офицерства и русской армии, рассказывали эпизоды из русской военной истории, говорили о чести русского воина и т. под., что воспитывало в нас сознание российского гражданина. Впрочем, наш капитан выращивал в нас также и личность. Он весьма внимательно и терпеливо относился и к достижениям и & промахам каждого из потешных. Добрым ласковым словом помогал нам. Вспоминаю его во время выполнения одной задачи в поле. Мы вели «наступление», он подошел к моему отделению и потребовал от меня объяснения, как намерен я выполнить поставленную задачу. Когда я объяснил свое решение, капитан одобрил его и разъяснил также, как выполнение этого решения вливается в выполнение общей задачи всего батальона. Спокойное по тону, четкое и внятное его объяснение, отеческое его внимание способствовали восприятию даже у самых бестолковых потешных. А его разбор задачи в составе всего батальона и положительная оценка моего решения перед всем батальоном — рождала и укрепляла во мне уверенность в своих воинских способностях и поднимала мой авторитет как командира, хотя и самого маленького.
Когда я попал в славную Гвардейскую школу (Николаевское кавалерийское училище), то прохождение здесь тактики было значительно предопределено тем фундаментом, который был заложен за время пребывания в потешных. Мне было легко освоить тактику, т. к. ее элементы, можно сказать, уже содержались в моей крови.
Занятия гимнастикой, знакомство с винтовкой, пулеметом Максима, их разборкой и сборкой, знакомство с фортификацией и элементами топографии, как и занятия некоторыми другими делами, проводились непосредственно в Каспийском полку с применением наглядных пособий и самого оружия; строевые же занятия проводились на так называемых Переднем или же на Заднем плацах, расположенных около кадетских летних лагерей.
Наша учеба в потешных батальонах, в мое время, завершалась строевым и гимнастическим смотрами, причем смотры производил военный министр Сухомлинов. Сейчас я отношусь к его роли и к его способностям занимать пост военного министра в предвоенные годы весьма критически, но тогда ореол ближайшего помощника Государя меня приводил в волнение: военная четкость смешивалась с моей природной скромностью и склонностью к смущению. Когда, после упражнений на гимнастических аппаратах, я в числе отличенных приблизился к Сухомлинову, душа, как говорится, ушла в пятки. Однако внешне я оставался четким потешным. Мадам Сухомлинова приколола к моей гимнастерке эмалевый значек с изображением Государя. Когда позже я получил первый офицерский боевой орден, я вспомнил свою первую военную награду — значек отличного потешного.
Может быть, не малую роль имела эта потешная выучка и в том, что я окончил Гвардейскую школу с хорошим баллом. Правильное военное воспитание в потешных, возможно, послужило тому, что я — из гимназистов — сравнительно быстро прошел в училище стадию «сугубого зверя», став «благородным корнетом».
В заключение помяну тех, кто, послужив сперва потешным, в дальнейшем, уже будучи солдатом или офицером, в Первую Мировую войну, пал на поле брани. Мир праху их, слава их именам!
М. Залевский
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- О конной артиллерии в Российской армии. – К.В. Киселевский
- №118 Сентябрь 1972 г.
- Бунт роты 5-го саперного батальона в Киеве в ноябре 1906 года. – К. Сазонов
- О мобилизации коня. – М. Залевский
- Письма в Редакцию. (№111)
- День кадетской скорби 16 июня 1952 года. – М. С.
- Братские могилы Симбирцев. – В.Н. Лукин
- Обзор военной печати. – А. Туроверов
- 24 пехотный Симбирский генерала Неверовского полк (окончание). – В. Е. Павлов.
Loading ...