31 июля текущего года польская газета «Варшавская Жизнь» поместила следующую заметку:
«Новое приобретение Военного Музея.
Собрание музея Польской Армии обогатилось найденным недавно русским полковым штандартом времен 1897-1914 гг. Нашли и выкопали его из земли в деревне Хвалибоги солдаты капитана Гуни, воинской части из Олыптина. Этот штандарт был, вероятно, зарыт в 1914 году, когда две дивизии армии генерала Самсонова были окружены немцами в районе Нидзица-Влельбарк. Внутри штандарта был спрятан орден св. Георгия и ленты. Ткань очень пострадала от времени и требует тщательной реставрации».
Вырезку из газеты нам любезно прислала вдова известного русского нумизмата и знатока русской военной старины, офицера 4-го уланского Харьковского полка, Георгиевского кавалера В. Рихтера, Я. В. Рихтер.
Находка русского штандарта, спасенного неизвестными героями, событие немаловажное. Следовало штандарт этот определить. Но для этого надо было многое выяснить. В нашем распоряжении были только две данных: Олыптин, это бывший Алленштейн, и «1897» — одна из юбилейных дат, стоявших на полотнище.
С такой датой не было ни одного штандарта в русской кавалерии. Дело шло, вероятно, не о штандарте, а о знамени.
Поляки сохранили свою врожденную любезность, и в ходе разных исторических изысканий их музеи всегда аккуратно отвечали нам на наши запросы.
На наше письмо, посланное директору музея, мы получили очень любезный ответ и даже просимую нами фотографию найденного полотнища.
С первого взгляда стало ясно, что перед нами не штандарт, а полковое пехотное знамя. Полотнище очень пострадало. Полковая икона стерлась совершенно, не оставив никаких следов. Но вокруг нее была ясно видна надпись вдоль бортов: «За Севастополь въ 1854 и 1855 годахъ».
На лицевой стороне хорошо сохранился вензель Императора Николая II и, в углах, вышитые двуглавые российские орлы.
К сожалению, юбилейные года под вензелем сильно стерлись, да и фотография не отличалась четкостью.
Промучившись с лупой над этими годами, мы пришли к заключению, что цифра «7» не соответствовала действительности. От года основания полка сохранилась только одна последняя цифра, которая была или «6», или «8», а год юбилея позволяли определить ясно только три первых цифры «189».
Лента по борту была темная, но какого именно цвета, установить было невозможно.
Несомненно, знамя было образца 1894 г., то есть выданное между 1894 и 1900 г. Надпись отличия была расположена вокруг иконы, а не под ней, на Георгиевской ленте, как это делалось на знаменах образца 1900 г.
Отдельно находилась Георгиевская лента с двумя тяжелыми кистями и прекрасной сохранности орден св. Георгия 3-й ст., выломанный из копья.
Алленштейн напоминал раньше всего о трагедии XIII корпуса. В 1-й пехотной дивизии все знамена были обр. 1900 г., а в 36-й, хотя и все полки имели Георгиевские знамена «За Севастополь», но только 141-й пех. Можайский полк имел знамя подобное найденному, но с датами «1796-1896».
Раньше всего следовало точно определить юбилейные даты и цвет борта полотнища (красный для 1-го полка дивизии, синий для 2-го, белый для 3-го и зеленый для 4-го).
Вновь опрошенная дирекция музея ответила, что даты удалось расшифровать, а именно «…8-1898», а цвет борта зеленый.
Во всей русской армии только 6 полков имели Георгиевские знамена «За Севастополь», образца 1894 г., с надписью под вензелем «1798-1898».
14-й пех. Олонецкий — борт синий 30-й пех. Полтавский — синий 47-й пех. Украинский — белый 55-й пех. Подольский — белый 135-й Керчь-Еникальский — белый 147-й Самарский — белый Из наших поисков сразу можно было исключить четыре последних полка, имевших на своих знаменах белые борты. К тому же знамена 55-го, 135-го и 147-го полков были вывезены из России при эвакуации белых армий, а 47-й никогда не дрался в Восточной Пруссии.
С зелеными бортами подобные знамена были только в 64-м пех. Казанском и в 116-м пех. Малоярославском полках. Но на первом стояло «1700-1800-1900», а на втором «1797-1897». Оставалось предположить, что цвета со временем изменились и синий цвет был принят за зеленый.
Тут пришла на помощь Я. В. Рихтер. Она лично осмотрела знамя и вот что она написала:
«Знамя очень пострадало, в особенности оборотная сторона. Она, можно сказать рассыпается, поэтому невозможно разобрать, что на ней изображено. Только по краям видны надписи «За Севастополь в 1854 и 1855 годахъ». Цвет бортов зеленый с синим оттенком, но под влиянием сырости и темноты он мог измениться. Числа же и орнаменты определенно синего цвета. Лицевая сторона лучше сохранилась (парчевая вышивка), по углам – государственные гербы, а в центре, под вензелем Государя, юбилейные даты. Неясны первые три цифры, а последняя «8» ясная, четки также «1898». Георгиевские ленты сохранились хорошо, а Георгиевский крест в прекрасном виде».
Так как цвета надписей и узоров соответствовали во всех полках дивизии, кроме третьего (борт белый, надписи и узор красные), то не трудно было прийти к заключению, что борты интересующего нас знамени были синие.
Таким образом знамя безусловно принадлежало или 14-му пехотному Олонецкому полку, или 30-му пехотному Полтавскому.
Оба эти полка имели совершенно тождественные полотнища, даже икона на них была одинаковая (Св. Петр и Павел).
Оба они входили в состав 2-й армии. Олонецкий полк был в VI корпусе ген. Благовещенского, а Полтавский в XV, генерала Мартоса.
VI корпус окружен не был, но Олонецкий полк выдержал тяжелые бои и потерял половину своего состава, причем некоторые его части были окружены и погибли целиком. Возможно, что попавшее в критическое положение знамя было зарыто и тем спасено от позора плена. О судьбе его в печати мы не встречали никаких данных, даже в рапорте генерала Пантелеева.
30-й пех. Полтавский полк погиб почти целиком. Древко от его знамени, без навершия, было найдено немцами в обозе. Полк. Ашехманов в свое время писал, что по приказанию командира полка, полк. Гаврилицы, полотнище было разрезано и куски его поручены офицерам, которые хранили их в плену.
Осенью 1914 г. в лагере под Виллингеном немцы нашли в вещах пленного офицера кусок полотнища, один из четырех угловых двуглавых орлов, и поместили его в Цейхгаузе, с надписью «вероятно, 29-го пех. Черниговского полка», что не соответствовало действительности, так как знамя Черниговского полка было спасено и вернулось в Россию.
Русское знамя, зарытое в 1914 г. на полях боев Восточной Пруссии и найденное поляками в июле 1969 г. (Фотография Музея Польской армии).
Хотя немцы и не указали фамилии и полка офицера, но можно предположить, что он был Черниговцем. Отсюда и предположение, что кусок полотнища принадлежал этому полку. Но вокруг орла находилась синяя полоска, что позволило Ашехманову предположить, что он был от знамени 30-го пех. Полтавского полка.
Все это казалось допустимым. Черниговцы и Полтавцы дрались бок о бок и к концу боев перемешались. В момент разделения полотнища вокруг полковника Гаврилицы могли быть и офицеры Черниговского полка. Один из них мог взять на хранение кусок полотнища братского полка.
Для окончательного опознания знамени необходимо было установить, где, точно, оно было найдено.
Пришлось сравнивать немецкие старые карты с современными польскими. Оказалось, что Хвалибоги — это тот самый Каннвизен, к югу от которого застрелился генерал Самсонов, в районе которого остатки XV корпуса, а среди них и Полтавцы, тщетно пытались пробиться чрез немецкое окружение, замкнувшееся на дороге Нейденбург (Нидзица) — Вилленберг (Влельбарк).
У Каннвизена частей Олонецкого полка быть как будто бы не могло.
Итак, найденное поляками в этом году русское знамя безусловно принадлежало Полтавскому полку. Оно было зарыто по приказанию полковника Михаила Ивановича Гаврилицы.
Все историки единогласно утверждают, что Полтавский полк дрался с исключительной храбростью и в бою 23 августа у Орлау, и особенно в боях 27, 28 и 29 августа под Ваплицем, где им было взято немало пленных и трофеев. Зарыв свое знамя, он спас его от совершенно незаслуженного этим славным полком бесчестия плена.
В докладе правительственной комиссии ген. Пантелеева было указано, что «знамена пехотных полков 24-го Симбирского, 30-го Полтавского и 32-го Кременчугского по показаниям некоторых из чинов этих полков, возвратившихся в Россию, были зарыты в Германии и места их нахождения точно известны».
Знамя Полтавского полка пролежало в земле 55 лет!… И вернулось в ту же Варшаву, из которой оно вышло в поход в 1914 году.
Таким образом, версия, сообщенная полк. Ашехмановым о хранении в плену кусков этого знамени и которую мы воспроизвели в нашей статье о знаменах армии Самсонова (см. «Военную Быль» № 74), не соответствует действительности.
Но тогда, какому знамени принадлежал угол, найденный немцами в лагере под Виллингеном?
Кусок этот, судя по вышивке орла, безусловно принадлежал полку, имевшему знамя образца 1894 г., второму полку в своей дивизии (синяя кайма).
Такой полк во 2-й армии был только один, а именно — 22-й пехотный Нижегородский 1). Об его знамени ген. Пантелеев доносил Государю Императору: «От знамени 22-го пех. Нижегородского полка спасены юбилейные ленты и скоба, но о самом знамени этого полка точных сведений не имеется».
Возможно, что полковник Захарий Александрович Мейпариани приказал знамя разделить между офицерами, среди которых был и один Черниговец. Несшие ленты и скобу пробились в Россию, а другие попали в плен. Во всяком случае ни одна часть знамени Нижегородцев, кроме этого угла (если наше предположение подтвердится), в руки немцев не попала.
Полк. П. Н. Богданович пишет: «Прекрасный, боевой Нижегородский полк был грозным оружием в руках его доблестного командира полковника Мейпариани».
Может быть среди читателей «Военной Были» есть лица, знающие что-либо об обстоятельствах спасения этих знамен. Будем им признательны за их указания.
С. Андоленко
_________________
1) Мы имеем в виду полки, входившие в состав окруженных корпусов. В Восточно-Прусской операции принимал участие и 62-й пех. Суздальский полк (знамя обр. 1894 г., борт синий), но, насколько нам известно, знамя его особенной опасности никогда не подвергалось.
(2 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ...| Страховочные привязи Привязи пояса Страховочные Страховочные привязи. alturizm.ru |
Похожие статьи:
Loading ...