А. А. ГЕРИНГ — Материалы к библиографии русской военной печати за рубежом. Издание «Военно-Историческая Библиотека «Военной Были». Париж, 1868 г.
А. А. Герингом издан чрезвычайно ценный труд, который в наше время подведения итогов работы зарубежной России особенно важен, так как показывает, как много сделали русские исследователи в области русской военной и морской истории.
Библиография занимает 134 страницы и касается книг и статей значительного объема, исключая статей в журналах и газетах так что можно сказать, что данные охватывают только часть накопленного материала. Какова судьба некоторых трудов можно заключить из лаконических примечаний: «Никогда не было напечатано», или «Осталось в рукописи», или «Издано в малом количестве экземпляров на ротаторе».
Период, захваченный библиографией, идет от 1 декабря 1920 года по наше время. Она делится на отделы: военный, военно-морской, журналы и повременные издания и казачьи повременные издания.
К сожалению, надо сказать, о чем упоминает составитель в предисловии, что отклик русской «общественности» был почти нулевой. Военные организации и Объединения не прислали сведений о своих изданиях, хотя точные библиографические указания необходимо сохранить для будущего. Автору пришлось проделать всю работу самому с помощью лишь нескольких преданных делу сохранения памяти о былой славе русской армии людей. Для будущей «золотой книги» Зарубежной России работа А. А. Геринга является необходимым источником.
П. Ковалевский
ПОЛКОВНИК Ф. И. ЕЛИСЕЕВ, САСШ, Нью-Йорк, 1967 год. Оренбургское казачье военное училище
В пяти брошюрах, напечатанных на ротаторе, Елисеев написал не историю, но очень подробные и интересные воспоминания об этом единственном общеказачьем училище.
Правда, была еще казачья сотня в Николаевском, в С. -Петербурге (тоже общеказачья) и Новочеркасское военное училище — для Донского войска. Оренбургское училище было училище особое, и эта особенность была не только общеказачья.
Все было в нем слегка по-другому.
Начиная от формы: фуражка с козырьком (юнкера тогда носили «бескозырки») и, кажется, шинель не серого солдатского сукна. Пишу это по памяти, Елисеев об этом еще не говорит.
Да и сам «состав» юнкеров был другой (в те времена 1910-13 г.) — более «великовзрослый». На первый («общеобразовательный») класс принимали вольноопределяющихся 2-го разряда и урядников учебных команд, но по довольно строгому экзамену. В 1910 году держало «вступительный экзамен» 150 человек, «а вакансий было немного больше 30».
«Старший портупей-юнкер Плюхин (выпуска 1911 г.), имея три Георгиевских креста и медаль (русско-японской войны 1904-1905 г.), поступивший в училище в 1908 году сверхсрочным подхорунжим (Оренбургского войска), все три года продолжал получать положенные по его званию подхорунжего 30 рублей в месяц и 3 рубля за Георгиевские кресты…»
«Чуть выше среднего роста, простое лицо воина со степным загаром, закрученные рыжеватые фельдфебельские усы в стороны и чуть вверх — вот его внешний вид. Думаю, что ему тогда было около 33 лет. Он был холост. Неразговорчив. Замкнут. Возможно, был добр, так как юнкеров не цукал и почти не наказывал, но юнкера сторонились от него, так как и возраст и замкнутость характера не располагали к общению. На сменной езде он не был красочен. Сидел он на длинных стремянах и лошадью управлял на длинном поводе, что среди казаков, горцев и ковбоев определялось признаком наездничества».
Юнкер Плюхин был выдающимся джигитом.
«Прыжки через седло он делал чисто, уверенно, на коротких руках, как на гимнастике, и при этом сам себе подсчитывал: раз… два… три.
В общем, ему с первых же классов был присужден золотой жетон за джигитовку».
Он его и получил.
Все это (но не форма, конечно) создавало другую внутреннюю обстановку, более солидную, серьезную и строго военную. Юношеских и полудетских юнкерских шалостей не было. О них просто не думали. Думали о своей будущей роли казачьего офицера и к ней старательно и деловито готовились.
Нам наиболее известны две книги воспоминаний об училищах: Куприна — «Юнкера» (о Московском Александровском) и Краснова — «Павлоны» (о Петербургском Павловском).
Почти то же самое, но не то. Не то долгое и глубокое писательское дыхание… Ф. И. Елисеев ближе к П. Н. Краснову, но не к его таланту повествования и безукоризненному русскому языку, а к восторженной любви к «военному ремеслу». Желанием все прошлое подробно запомнить и настойчиво хранить. Может, кое-что идеализируя.
У Елисеева замечательная память, и многие подробности жизни училища он описывает как бы видел это совсем недавно.
Нас особенно радостно удивила глава «Что пели юнкера в стенах училища» с перечислением не только песен и их содержания, но с многими текстами старинных песен, теперь забытых.
Есть у Елисеева и свои писательские «срывы». Они почти всегда имеют в своей основе неправильный русский язык. С ним он не всегда в полном согласии. И это — жаль.
Но воспоминания его написаны так захватывающе бодро, что ошибки эти сразу не замечаешь. Но их надо избегать в дальнейшем, особенно теперь, когда «литературная небрежность» стала нормальным явлением.
Пятая брошюра (последняя кончается переходом юнкера Елисеева с общеобразовательного класса на первый специальный.
Будем ждать дальнейших воспоминаний.
А. Туроверов.
(Не оценивали)
Loading ...| Tatufoto.com Мужские эскизы тату змея tatufoto.com. tatufoto.com |
Похожие статьи:
- Обзор военной печати (№119)
- Обзор военной печати (№105)
- Книгоиздательство «Военный Вестник». – Б. М. Кузнецов
- Обзор военной печати (№109)
- Обзор военной печати («Женщина — воин» и др.)
- Нагрудные знаки Русской армии (дополнение). – С. Андоленко.
- Обзор военной печати (№117)
- Обзор военной печати (№120)
- №117 Июль 1972 г.
Loading ...