В помещении каждой роты и команды, в учебном покое был ротный образ — Спасителя или Божией Матери, или Двунадесятого Праздника, или одного из Святых, принятых нашей Русской Православной Церковью. Этот образ был вделан в большой стоячий резной деревянный киот, перед которым стоял высокий, с лампадой наверху, металлический тяжелый подсвечник, и все это было окружено массивной деревянной резной решеткой. Перед этим образом совершались ежедневно утренние и вечерние молитвы и вечерняя перекличка.
Праздник роты был в день, в который наша Церковь прославляла ротную Святыню. Накануне праздника командир полка в приказе по полку давал разрешение на расход из артельных ротных сумм на улучшение пищи, указывая размер расхода на человека. Офицеры роты прибавляли из своих средств. Улучшение пищи было, обычно, таково: чарка водки, кусок свинины или одна большая сосиска на человека и каждому — сладкий пирог. В последнее время, по Высочайшему повелению, водка была заменена красным вином.
В день ротного праздника занятий не было. В 11 часов утра рота в обмундировании 1-го срока выстраивалась в учебном покое перед Образом во главе со своим командиром и офицерами. К этому же времени собирались и командир и офицеры того же батальона и полковое духовенство с певчими из егерей роты. По прибытии командира полка, после его приветствия роты-именинницы, совершался благодарственный молебен.
По окончании молебна духовенство разоблачалось, вносился столик с пробной порцией праздничного обеда, миской вина и с серебрянной ротной чаркой. Произносились здравицы: начинал командир полка за Державного Шефа полка Государя Императора, за Государынь Императриц, за Государя Наследника Цесаревича, за командира батальона, за командира, офицеров и всю роту-именинницу, а потом продолжали командир батальона, командир празднуемой роты и все присутствующие офицеры. Последняя здравица — фельдфебеля за командира и офицеров роты, за другие роты батальона. Фельдфебель произносил здравицу от егерей роты в витиеватых словах. Все здравицы сопровождались громким, радостным «ура!» всей роты. Этими здравицами заканчивалась официальная часть празднества.
Рота шла в столовую на праздничный обед.
Духовенство и офицеры во главе с командиром полка переходили в помещение ротной канцелярии, где командир и офицеры празднуемой роты устраивали дружескую трапезу. Вино, закуска, еда, сервировка заготовлялись, приготовлялись и доставлялись заботами полкового офицерского собрания.
Два-три часа проходили за этой трапезой в интимной, дружеской беседе; вспоминались разные события из жизни полка и празднуемой роты и их службы. На короткое время командир полка, батальонный и ротный командиры выходили посетить и поздравить семью фельдфебеля.
Вечером часто устраивались танцы, в которых принимали участие дамы-жены офицеров, жены сверхсрочнослужащих и приглашенные — женская прислуга семейных офицеров, которые своими манерами во время танцев старались копировать своих хозяек.
С. Усов
Для поступления в полк в мирное время необходимо было иметь согласие на это Общего Собрания офицеров, созываемого, примерно, каждые 2-3 месяца. Чтобы быть принятым в полк, необходимо было получить не менее двух третей голосов «за» из числа присутствовавших офицеров. Из нашего выпуска 1911 года я представлялся вместе со Скорино 2-м. В Воскресенье 21-го ноября, уже произведенные в камер-пажи, мы отправились на квартиру командира полка, генерала Яблочкина, и, подойдя к нему на установленную дистанцию, по очереди отрапортовали: «Ваше Превосходительство, камер-паж Каменский (Скорино) представляется по случаю желания выйти Лейб-Гвардии в Егерский полк!» Генерал протягивал руку, спрашивал о семье и, обещав поставить вопрос на Общем Собрании, отпустил нас. Затем мы представлялись старшему полковнику — Вансовичу, — повторяли ему свой рапорт, после чего он расспрашивал о материальном положении. Поговорив с нами об общих знакомых по полку, он отправил нас к полковому адъютанту, штабс-капитану Даниловскому. Выслушав наш рапорт, последний долго с нами разговаривал, вспоминая корпус, и обещал уведомить нас о результатах Общего Собрания. Собрание состоялось 5-го января, в Крещенский сочельник. Г. А. Даниловский по телефону позвонил мне в корпус и просил передать эту новость и С. И. Скорино. Последний у меня обедал, а вечером, по приглашению его старшего брата, мы приехали на ужин в Полковое собрание, где нас очень радушно встретили и «очень приветствовали», в результате чего я не был в состоянии на следующий день нести придворную службу на Крещенском параде в качестве Камер-пажа Великой Княгини Ольги Александровны. Хотя я и явился во дворец, но просил на этот день считать меня запасным. Как всегда очень внимательная Великая Княгиня заметила мое отсутствие и то, что меня заменил мой одноклассник Вуич, и спросила его о причине моего отсутствия.
Со дня принятия в полки, по установившейся в корпусе традиции, мы гуляли на прогулках в фуражках того полка, в который были приняты. Принятие в полк всегда отмечалось в корпусе или каким-либо внеочередным журфиксом или угощением всего класса пирожными. Таким образом к Пасхе, когда все уже были приняты полками, в которые они предполагали выходить, весь выпускной класс прогуливался на большой перемене в фуражках своего будущего полка.
Через некоторое время Г. А. Даниловский передал мне полковую камер-пажескую шпагу с выгравированными на ней фамилиями носивших ее камер-пажей, вышедших в наш полк. По поручению Анатолия Оттоновича Штубендорфа, Н. И. Скорино передал своему брату такую же шпагу, на которой были выгравированы фамилии Дзичканица 2-го, Штубендорфа 1-го, Берга, Штубендорфа 2-го. На полученной мною шпаге по моему заказу была выгравирована моя фамилия. Впоследствии я вернул ее Г. А. Даниловскому, который в 1913 году вручил ее Верховскому. Знаю, что С. И. Скорино полученную им шпагу возвратил полковнику Штубендорфу, дальнейшая же судьба обеих шпаг мне неизвестна.
Одновременно со мной и Скорино к нам из корпуса вышел H. Н. Нелавицкий, представлявшийся в полк позднее нас и принятый другим Общим Собранием офицеров. И Скорино и Нелавицкого давно уже нет в живых, да и вообще из всего нашего выпуска, насколько мне известно, осталось всего четыре человека…
В. Каменский
(2 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ...Похожие статьи:
- Братские могилы Симбирцев. – В.Н. Лукин
- Лейб-гвардии Гренадерский полк в войну 1914-1917 гг. Бой у деревни Крупе. – С. П. Андоленко.
- Картина художника Г.К. Бакмансона «Измайловский досуг» – Юрий Солодков
- Орден св. Великомученика и Победоносца Георгия в царствование Павла I – Евгений Молло
- Бунт роты 5-го саперного батальона в Киеве в ноябре 1906 года. – К. Сазонов
- 13-й пехотный Белозерский Генерал-фельдмаршала кн. Волконского полк в гражданскую войну. – И. Горяйнов
- Письма в Редакцию (№114)
- Неизвестное знамя. – С. Андоленко
- Последние дни Первого кадетского корпуса. – М.С.
Loading ...