Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Tuesday December 3rd 2024

Номера журнала

СБОРНЫЙ ЗАЛ ПЕРВОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА – К.Д.



Читая повествование Николая Николаевича Доннер, где он, так живописно, вспоминает группу маленьких кадет, набравшихся храбрости и проникнувших вечером в темный Сборный зал, чтобы удостовериться действительно ли император Павел выходит из портрета, нужно сказать о том какую многогранную роль играл этот зал в жизни кадет Первого кадетского корпуса.

15-го августа. Подъезжаем к Церковному подъезду. Отец ведет меня по нескончаемым коридорам и вот мы в Сборном зале, где уже построены роты на молебен. Нас, штафирок, кое-как устанавливают рядками на левом фланге. Молитва. Тягостная минута прощанья с родителями. Нас ведут по ротам. Добросовестно стараемся попасть в ногу, под грозные окрики капитана Перегородского.

Время идет. Мы уже заправские кадеты, знакомые с “баландой”, “темной” для фискалов, товарищеской солидарностью и гордостью своим мундиром. Первый снег, встреченный криками “ура” и вот мы снова в Сборной зале. Стоим шпалерами вдоль стен. Зала полна блестящей публики. Военные мундиры, нарядные дамы. Штатские во фраках и смокингах. В конце Сборного зала, на эстраде Рощина-Инсарова. Украшение концерта, привлекшего столько публики. “… Это было давно, я не помню, когда это было, может быть никогда…” На нас маленьких кадет, эта мелодекламация произвела совершенно неожиданное впечатление. Мы едва удержались от хохота. Отец мой, сидевший недалеко в публике, долго вспоминал как мы “оценили” эту блестящую артистку.

Снежки, каток, катание с гор на лубках. Подходит время корпусного праздника – 17-го февраля. Наш Сборный зал стал ареной военного поля, где весь корпус (больше 600 человек) производит репетицию парада, под командой нашего обожаемого директора “Дяди Пупа” – генерала Григорьева. Младшие кадеты, чуть ли не в лицо, называли его “Дядей Пупом”, когда по вечерам он запросто приходил в 4 роту с нами беседовать. “Только не перестарайтесь” кричит он проходящим церемониальным маршем ротам.

Наш ежегодный бал. На эстраде духовой оркестр. У входа в Сборный зал, художественные плакаты, с расписанием танцев. Кадеты-распорядители, огромными бантами на груди, носятся по залу, организуя порядок и дирижируя танцами. Гостей встречают у Церковного подъезда и, после проверки пригласительных билетов, сопутствуют им до Сборного зала. 4-я рота жмется корфузливо по стенкам или около стульев родителей, не реаясь приглашать барышен на танцы. Подходит полковник Антонов, ведет меня за руку и представляет барышне старше меня. Волей-неволей приходится танцовать. Не проронив ни одного слова, обойдя кругом обширную залу, отвожу барышню на место и возвращаюсь к отцу. “Станцовал”, говорю я с гордостью и облегчением. Внизу в столовой столы ломятся от тортов и пирожных для приглашенных. У дверей дежурят старшие кадеты, следя чтобы малыши, без гостей, не проникали в столовую.

Вот год подходит к концу. Нужно показать наши успехи не только в учении, но и в музыке. Снова Сборный зал, со своей эстрадой. Публика скромная – родители. Духовые оркестры, хоры, солисты на скрипке, рояли, баритоне, кларнете, корнете, декламаторы сменяют друг друга. Но гвоздь концерта – это балалаечный оркестр. Действительно сколько мелодичных звуков можно извлечь из этого несложного национального инструмента. От “пикколо” до гигантского “баса” под управлением известного всему Петербургу, Маркузе – успех необычайный. И апофеоз концерта – хор почти всего корпуса (за исключением окончательно безголовых, оставшихся в публике) под управлением преподавателя пения Петра Михайловича Доброва. Да, только наш Сборный зал мог выдержать столько звуков, не поражая уха снисходительной публики.

Не считая себя вправе отклониться от темы – наш Сборный зал – я на этом ставлю точку.

К.Д.

Добавить отзыв