В 1912 году приказом Главного Управления Военно-Учебными Заведениями выпускные кадеты задерживались после сдачи экзаменов на 4 недели для строевых занятий при общем войсковом лагерном сборе частей своего гарнизона. В дополнение к приказу было разъяснено, что мера эта направлена не столько на строевую подготовку кадет, что ждало их еще в Военных Училищах, сколько на ознакомление с полевой жизнью войск, распорядком жизни, укладом быта и т. д. Это разъяснение открывало Директорам известное поле инициативы, которая могла проявляться сообразно местным условиям.
В этом, 1912 году шла война между Турцией и балканскими славянами — Сербией, Болгарией и Черногорией. Война для Славян была победоносна и их войска стояли уже на аталджинских позициях, откуда последним ударом открывался путь в Константинополь. Эта военно-политическая ситуация открывала для России соблазнительную возможность вмешательства в войну, которая могла бы привести к разрешению исторической задачи — овладению проливами. Старый лозунг — «Крест на Святую Софию» снова стал национальным символом, находящим широкий отклик в патриотических кругах. Одесский Военный Округ, включающий в себя 7-й и 8-й армейские корпуса, расположенные в бассейне Черного моря, был частично мобилизован и в войсках началась подготовка к десантной операции, в тесном контакте с Черноморским флотом.
Как известно, усилиями мировой политики, сохранявшей так наз. «Европейское равновесие» и всегда враждебной России, таковое вмешательство было не только остановлено, но и Балканские союзники были поссорены между собой, вследствие чего между Болгарами и Сербами возгорелась война. Прямым последствием ее было выступление Болгарии через 2 года против России на стороне Центральных держав.
В эти дни «боевые» настроения кадет были особенно приподняты и из Одесского корпуса было немало попыток бегства на войну. Все эти обстоятельства, в связи с подготовкой войск к военной операции, помешал в первый год точно привести в исполнение приказ Главного Управления. Однако приказ все-таки надо было исполнить. И он был исполнен самым неожиданным образом. После сношения со Штабом Командующего Черноморским флотом, кадетская рота была погружена на пришедший специально за нею минный крейсер и отправлена в Севастополь. Кадеты видели все эскадренные эволюции флота, артиллерийскую и минную стрельбу и т. д. Наконец, на шлюпках были высажены «десантом» около Балаклавы», откуда походным порядком прошли до Севастополя. Посетили Инкерман, древний Херсонес, с его раскопками, замечательный по живописности Георгиевский монастырь и обошли всю линию «Обороны», с ее знаменитым Малаховым курганом. Очень сильное впечатление произвела Панорама обороны, работы знаменитого Рубо, на Историческом бульваре на 4-м бастионе. Ночевали эти дни на крейсере и на нем же были доставлены обратно в Одессу-
В 1913 году на правом фланге лагерного сбора Одесских войсковых частей уже был выстроен специальный барак, и кадеты включились, наравне с войсками, в армейскую жизнь, неся всю тягость полевой службы. Однако, и здесь инициатива Директора внесла оживляющее разнообразие. С согласия Штаба Округа Директор снесся с Начальником 14-й пех. дивизии, вследствие чего кадетская рота была погружена в поезд и привезена в Бендеры, где стоял лагерь дивизии. Кадет принял 56-й пех. Житомирский полк, как располагающий самым большим и наиболее благоустроенным Офицерским Собранием. Кадеты прибыли в воскресенье. Конечно, в этот день никаких занятий не полагалось. Но никто не ожидал, что полк встретит кадет великолепным обедом, а вечером веселым летним балом, на который собрались все барышни дивизии, жившие на прилагерных дачах. Чудесный большой зал Собрания, прекрасный парк вокруг с беседкой, фонтаном, уютными уголками, гирлянды разноцветных фонариков, гремящая музыка и, наконец, радушное гостеприимство г. г. офицеров — все это создало незабываемую атмосферу. Кадеты почувствовали семью армии и для них стало ясным, что когда, через 2-3 года, по окончании Военных училищ они приедут в полки молодыми офицерами, они сразу войдут в «свой дом». Бал затянулся до 12 час- ночи. Спать кадеты отправились в солдатские палатки, предусмотрительно разбитые для них распоряжением командира полка. Спать однако пришлось недолго. В 5 час. утра запели горнисты и кадеты узнали, что дружба-дружбой, а служба- службой. Еще только несколько часов тому назад они танцевали и веселились, а сейчас надо становиться в строй и на жаре, в поту, в пыли и жажде на целый день включиться в маневры дивизии.
Распоряжением командира полка кадетская рота была придана 1-му батальону и с ним выступила в. поход. Начальник дивизии решил, однако, иначе. Он нашел, что, если кадеты наряду с войсками будут участвовать в маневрах, то они ничего не увидят, кроме своих собственных действий. Между тем охват всего маневра мог бы дать им поучительную картину. Поэтому он приказал кадетской роте состоять при его штабе, чтобы в решительную минуту столкновения двух бригад быть на его наблюдательном пункте. Таким образом кадеты были очевидцами всего двухстороннего развертывания боевых действий, ориентацию штаба, методов войскового управления, получая разъяснения от штабных офицеров. Видели перебежки цепей, накапливание, передвижения резервов и т.д.
Маневры были двухдневные. Поэтому к вечеру первого дня штаб расположился на ночлег в каком-то обширном молдаванском селе, где для ночлега кадет было отведено место в большом фруктовом саду. Ординарцы штаба разбили для кадет палатки, привезли воз соломы и кадеты начали устраиваться. Страда целого дня, жара, пыль, духота и огромная масса впечатлений почти заставили забыть о голоде. Каким же приятнейшим сюрпризом оказалась подъехавшая вдруг походная кухня, из которой струился изумительно аппетитный запах борща. Обед был обыкновенный, солдатский — щи и каша. К этому великолепный черный ржаной хлеб. Много позже, уже в эмиграции, поседевшие бывшие кадеты узнали, что наш русский солдатский хлеб в Европе называется «Пумперникель» и продается как деликатес, нарезанный тонкими квадратными ломтиками и тщательно упакованный в серебряную станиолевую бумагу. Русский солдат получал такого хлеба 3 фунта в день. Никогда потом, в самых изысканных ресторанах никому не казались блюда более вкусными, чем эта солдатская, слегка продымленная, крутая гречневая каша с поджаренным луком и с грубым говяжьим салом, по-армейски называемым «сбой». Но главное очарование было, конечно, в порции мяса, нанизанного на палочку, с додатками для веса в 22 золотника. И какое наслаждение было потом долго мыться холодной колодезной водой, которую сами поднимали в деревянном ведре на длинном скрипучем «журавле», выливая ее в длинный желоб, из которого поили скот. Была, конечно, предпринята разведка сада, в надежде добавить к обеду также и десерт. Но все было еще совсем зеленое и кадетские животы слава Богу, остались без неприятных последствий.
Утомленные, возбужденные воинским пафосом и счастливые, кадеты вскоре заснули мертвым сном, а на заре снова запели горнисты и начался второй день маневров. Опять жара, опять пыль и пот, опять перебежки, накопления, подход резервов и, наконец, генеральная атака. К этому моменту Начальник дивизии отослал кадет обратно к Житомирскому полку, и в составе 1-го батальона кадеты, с неистовым криком «ура», пошли в штыки.
Затем при штабе кадеты прослушали весь разбор маневров, с докладами начальников отдельных частей, данных разведки, решения местных задач и т. д. К вечеру вернулись в полковой лагерь. Был тот же солдатский обед, или ужин. Для разнообразия картофельный суп с лапшей.
Снова крепкий, здоровый сон, а на утро опять в поле. Кадеты присутствовали при стрельбе. Хотелось и самим пострелять, но не дали. А вечером в парке у Собрания собралось много нарядных дам и полковых барышень и многие кадеты тут же решили через два года выходить именно в этот полк, так как сердца были «до гроба» пронзены кудрявыми Верочками, Танечками и Ирочками.
На утро был назначен обратный поход. Правда, не до Одессы, до которой было почти пять уставных переходов, а только до Тирасполя, куда от лагеря было всего 14 верст и где должны были погрузиться в вагоны. Полк, как всегда, с утра был на занятиях, и только хозяин Собрания приветствовал кадет завтраком. Пришел командир полка. Поблагодарил кадет за доставленное полку удовольствие принимать их гостями и выразил надежду, что через два года, по окончании училища, многие из них выйдут в славный 56-й Житомирский полк.
После завтрака рота выступила. Попутно осмотрели старую, почти неразрушенную турецкую крепость на берегу Днестра. Подивились на ее неприступные стены и башни и с трудом могли вообразить, как могли взять ее с налета, одним коротким штурмом доблестные войска Румянцева.
Перешли двухэтажный Днестровский мост и расположились привалом на широком плёсе, куда выходили огороды и баштаны села Парканы. Началось купание. Кадетский привал был немедленно окружен толпой деревенских мальчиков. Пришел и местный священник. — Куда же вы, по такой жаре? Пойдем ко мне на усадьбу, хоть по кружечке кваску грушевого или хлебного выпьете!…
Начальство отказалось, ссылаясь на необходимость во время прийти в Тирасполь, чтобы попасть к поезду. Священник ушел. А через полчаса, когда кадетская колонна, вытягиваясь из села, выходила на широкую, пыльную дорогу, сзади нее оказалась повозка с укутанным рогожами бочонком. Мальчишка, правивший невзрачной лошаденкой, все время весело кричал: — Кваску, кваску, паничи! Шипучего, поповского!!
Подойдя к Тирасполю, были встречены конным ординарцем, который доложил, что командир полка приказал господам кадетам «завернуть» в казармы на обед. В обширных” и очень благоустроенных казармах Житомирского полка, представлявших целый городок, на лето оставалась нестроевая рота, производившая ремонт, чистку и т. д. У входа в городок кадеты были встречены командиром этой роты и приглашены на обед в садик Офицерского Собрания, где уже были накрыты столы и около них
хлопотало несколько дам — офицерских жен, не выехавших в прилагерные дачи. Обед был самый простой — борщ и котлеты, но неожиданно он закончился мороженым. После короткого отдыха, рота сверх 14 верст перехда сделала еще 3 версты до вокзала и погрузилась в вагоны. Нечего и говорить с каким огромным и поучительным багажом кадеты вернулись в корпус. Нечего и говорить также, какую огромную и воспитательную пользу принесло им это близкое соприкосновение с армией, куда через 2-3 года они сами должны будут влиться молодыми офицерами.
***
Было это в 1913 году. Немного времени прошло с тех пор, как эти юноши, с кадетскими погонами на плечах, проделывали такие романтические походы, где для них разбивали палатки, угощали мороженым и устраивали балы. Через год, в 1914-м уже гремели орудия войны, а с 1915-го эти самые строевые кадеты уже отбывали свой лагерный ценз в ближайших боевых тылах. Многие возвращались с Георгиевскими медалями, а были и те, кто гордо носил на своей груди и солдатский крестик. Были и раненые и убитые. И возвращались они уже не в Военные Училища, а в ускоренные школы прапорщиков, откуда через 6, а в последствии даже и через 4 месяца выходили новоиспеченными офицерами и, виду огромной убыли в офицерском составе, почти сразу же получали в командование роты. Но прошло еще немного времени и эти скороспелые ротные командиры вновь стали в строй простыми рядовыми, имея своими соседями и старых заслуженных полковников, а иногда даже и генералов Жестокая и кровавая страда гражданской войны уровняла всех. Границы были стерты. Все стали только солдатами за Россию. Над всем царила беспредельная жертвенность, вера и сверхчеловеческое напряжение воли. И в эти небывалые железные ряды широким потоком полились струи уже не возмужалых юношей, готовых завтра стать юнкерами, а 13-ти, 14-ти летних мальчиков, едва только вышедших из детского возраста. Они говорили басом, чтобы казаться старше. Они изнемогали под тяжестью солдатской пехотной винтовки. Они не мечтали о балах и мороженом- Они совершали огромные, никакими уставами не предусмотренные переходы. Они тонули в реках, замерзали в снегах, безропотно голодали, переживали отчаяние безнадежности… Они усеивали своими детскими костями просторы Дона, Кубани, Таврии… Они ходили в штыковые атаки, метали ручные гранаты, сидели на пулеметах, на орудиях, на бронепоездах… Они обессмертили свое имя, ибо слово «Кадет» стало самым ненавистным и самым яростным символом для революционной черни. И национальная история России впишет, уже вписала их безвестные имена в самые светлые и самые жертвенные скрижали своей героики. И новые поколения очистившейся и возрожденной России почтительно склонят головы перед их бессчетными и безыменными могилами.
Владимир Новиков.
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Н А Ш С Т Я Г
- Письма в Редакцию. (№111)
- ХРОНИКА ЖИЗНИ ОБЪЕДИНЕНИЯ.
- Рота Его Высочества Морского Наследника Цесаревича кадетского корпуса. – Б. А. Щепинский
- ВОСПОМИНАНИЯ ВОСПИТАТЕЛЯ О ПЕРВОМ КАД. КОРПУСЕ Продолжение. – Н.ДОННЕР.
- КАДЕТУ – А.ГЕНКИН.
- № 126 Январь 1974 года
- Кадетский корпус в Сараево. – А. Г. Невзоров
- КАДЕТСКИЕ КОРПУСА
Loading ...