Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Tuesday March 19th 2024

Номера журнала

Верхом из-под Полтавы на Парижскую выставку. – А. Г.



Во время прош­лых больших манев­ров на юге России, офицеры толковали о качествах русской фронтовой и офицер­ской лошади. Все бы­ли согласны относите­льно ее силы и выно­сливости, а от лошади до всадника — один шаг, и стали вспоминать известные подвиги верховой езды. Упомянули и об австрийском гонведе графе Зубовиче, пят­надцать лет назад совершившем верхом поход из Вены в Париж.

— Я больше сделаю. Я проеду из Лубен в Париж верхом, — спокойно заметил молодой корнет 26-го драгунского Бугского полка М. В. Асеев.

— На какой лошади?

— Да на какой угодно строевой лошади…

Этот разговор был началом поистине изу­мительного по тем временам путешествия. При выборе маршрута Асеев укрепил на карте Ев­ропы шелковинку и протянул ее из Киева в Париж. Это и был путь, которым он про­ехал.

Поход по России, продолжавшийся 15 дней, не представлял затруднений, дорога была глад­кая, но начиная от Богемии, в Баварии, Гессене и далее, почти все время приходилось то подниматься в гору, то с нее спускаться. Ночью, при незнании дороги, корнет не раз рисковал сломать себе шею. Ехал он безостановочно, по одиннадцать часов в сутки, ночью же, при ноч­леге, тоже не особенно приходилось думать об отдыхе. Нужно было поместить двух лошадей, напоить их и накормить. Все это он делал сам из боязни, чтобы лошадей не испортили. На это уходило часа два. А когда все кончалось, пос­ле своего обеда Асеев уходил спать на конюш­ню вместе со своими лошадьми.

Лошади Асеева не были, как говорится, тре­нированы специально. Привыкнув в полку к отличной пище и сравнительно ничтожному движению, им трудно было освоиться с внезап­ным переходом к такой усиленной работе. Имея это в виду, Асеев задался целью приучить ор­ганизм своих кобылиц мало-помалу к такой непомерной работе специальным режимом. Ло­шади его получали сначала только отруби и сено, потом овес пополам с отрубями и, наконец, чистый овес без примеси, изредка с солью. В среднем, лошади съедали по пуду овса и чет­верть пуда сена. Первое время лошади могли делать только по 48 километров в сутки, это постепенно увеличивалось и дошло в последние дни до 115 километров.

Сам Асеев не подвергал себя особому режи­му. В течение всей поездки он спал не больше 5-6 часов в сутки. Усталость он чувствовал то­лько первую неделю. Затем же, он после 11часовой поездки слезал с лошади такой же бод­рый, как и садился. Он пришел к заключению, что меньше лошадь под седлом, тем для нее лучше. Поэтому он ехал так: первые три дня — шагом, потом пять минут рысью каж­дые полчаса, далее пять минут рысью каждые четверть часа и, наконец, шаг и рысь поровну — 10 минут рысью и 10 минут шагом. Скорость при этом получалась 11 километров в час.

Обе лошади Асеева были кобылицы. Одна — «Влага» семи лет, новороссийской породы, обыкновенная строевая лошадь. Другая — «Ди­ана», англо-донской породы, три четверти кро­ви, пяти лет. Обе лошади работали по туркмен­скому способу: первые 40-50 верст «Диана», остальные 40 верст после привала «Влага». Ко­гда работала «Диана», «Влага» пользовалась полнейшей свободой и ввиду своего замечатель­ного ума бежала зачастую в нескольких стах сажен позади. Она ела траву по дороге и пила воду, где бы ее ни встречала, в ручьях ли, бас­сейнах или ведрах мимопроходящих крестья­нок; если же теряла из виду «Диану», то гром­ко и беспокойно ржала и в карьер догоняла своих компаньонов.

На тридцатый день этого необычного путе­шествия вдали, прорезывая синий туман, пока­залась цель путешествия русского офицера — верхушка Эйфелевой башни. Асеев радостно вздохнул и, пришпорив лошадь, въехал в Па­риж. Он оставил за собою 2.457 верст (2.633 клм) и после 339 и ¾ часа сиденья в седле был бодр и весел, точно после обыкновенной прогулки. За путешествие он потерял 4 кило веса, не имел никаких приключений, кроме того, что в Рос­сии его принимали за австрийца (он потерял два дня, задержанный во Владимире-Волынс­ком), в Силезии — за поляка, в Богемии — за мадьяра, в Баварии — за француза и, наконец, во Франции то за прусского дезертира, то за англичанина.

Слух о его поездке облетел весь Париж и всю Францию и он сделался там героем дня. На докладе об этом военного министра Госу­дарь написал: «Молодец! Весьма оригиналь­ная поездка!».

Из газет 1889 года извлек А. Г.

© ВОЕННАЯ БЫЛЬ


Голосовать
ЕдиницаДвойкаТройкаЧетверкаПятерка (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ... Loading ...





Похожие статьи:

Добавить отзыв