ВОЕННАЯ БЫЛЬ

УЧАСТИЕ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

Настоящая ста­тья написана в про­должение и допол­нение статьи о 4-ом гусарском Мариупо­льском Императри­цы Елисаветы Пет­ровны полку, помещенной в, № 103 «Военной Были».

Она составлена по запискам генерал-майора Петра Вла­димировича Чеснакова, командира Мариупольского полка, и от­части по личным воспоминаниям составителя настоящей статьи.

Существует громадная литература по гра­жданской войне, издано по этому поводу мно­го воспоминаний, ценных исторических спра­вок и трудов, но пусть, надеемся, эта статья послужит скромным дополнением к уже имею­щимся в печати историческим данным. Очерк возрождения полка в Добровольческой армии.

В декабре 1917 года, вследствие создавшегося в связи с большевистским переворотом положе­ния, все офицеры 4-го гусарского Мариуполь­ского Императрицы Елисаветы Петровны полка разъехались в разные стороны, унося с собою смутные надежды собраться вновь в род­ной полковой семье. О возможности ехать на юг, где зарождалась Добровольческая армия, никто не знал. Единственный, случайно по­священный в это дело ротмистр Леонтий Яновский, ушедший из полка еще в сентяб­ре в Ставку, связи с полком не имел, и этим объясняется, почему большинство офицеров сразу же не отправилось на юг. Однако по мере осведомленности о событиях, отовсюду и разными путями стали пробираться в До­бровольческую армию мариупольские офицеры, и к концу 1918 года в различных частях ее насчитывалось до 23 мариупольцев. У всех было горячее желание положить начало воз­рождению полка, но формирование регуляр­ных кавалерийский частей командованием До­бровольческой армии все еще не определилось, а ходатайства в этом направлении у Донского атамана, генерала А. П. Богаевского, также пока успеха не имели.

Только в начале 1919 г., в связи с разворачи­ванием частей Добровольческой армии, в ря­дах 3-го конного полка зародилась ячейка мариупольцев, — взвод эскадрона командир взвода штабс-ротмистр Гордеев, офицеры штабс-ротмистр Серов, штабс-ротмистр Гирман, штабс-ротмистр Пригара, поручик Кублицкий-Пиотух, корнет Кондубович), укомп­лектованный преимущественно добровольцами. Но разворачивание взвода шло очень туго.

Почти одновременно с этим и в Донской армии зародилась пока скрытая ячейка ма­риупольцев: верный своему обещанию помочь возрождению полка Донской атаман генерал Богаевский, принимая во внимание доблест­ную службу в рядах Добровольческой армии полковника Леонтия Яновского умершего 23 марта 1919 г. в Ростове на Дону от сыпного тифа, разрешил братьям, ротмистру Михаи­лу Яновскому (выпуска в полк 1913 г.) и еса­улу Степану Яновскому, формирование особой партизанской сотни имени полковника Леонтия Яновского, как ячейки будущих мариупольцев. Сотня эта под командой есаула Степана Яновского скоро закончила формиро­вание и приняла участие в боевых действиях против большевиков. Разбросанные во взводе 3-го конного полка и особой партизанской сот­не мариупольцы сознавали необходимость ско­рейшего соединения и предпринимали к это­му всевозможные хлопоты, но пока безрезуль­татно.

Прибывший в апреле 1919 г. в Доброволь­ческую армию бывший командир полка гене­рал-майор Чеснаков несколько раз обращал­ся к начальнику штаба В. С. Ю. Р. с ходатай­ством о восстановлении полка, но ввиду осо­бых соображений высшего командования по раз­вертыванию регулярной кавалерии вообще, — безуспешно. Однако подобное же ходатай­ство у Донского атамана нашло полное прин­ципиальное сочувствие, и 30 мая в Екатерино­даре генерал Богаевский, обещая помочь вос­становлению полка, просил немного подождать и дать ему собраться со средствами.

Вскоре по приказу Донского атамана был сформирован и ушел на фронт особый эскад­рон под командой ротмистра Михаила Яновско­го на присоединение к особой партизанской сот­не, а в июле они были сведены в дивизион Мариупольского гусарского полка, временно командующим которым был назначен подпол­ковник Степан Яновский.

20 июля 1919 г. генерал-майор Чеснаков, по­лучивший назначение командиром бригады в 1-ую кавалерийскую дивизию и проезжавший к месту службы через Ростов на Дону, был вы­зван командующим Донской армией генера­лом Сидориным в Новочеркасск, где ему было предложено вступить в командование начав­шим формироваться в Донской армии Мариу­польским гусарским полком. Генерал Чесна­ков согласился при условии, что генерал Сидорин исходатайствует у Главнокомандующе­го перемену состоявшегося его назначения, и 23 июля последовал приказ о назначении гене­рал-майора Чеснакова командиром Мариу­польского гусарского полка. С этого дня фор­мирование полка пошло темпом, который допу­скали предоставляемые к тому средства и воз­можности.

Формирование штаба полка и эскадронов. Пунктом формирования полка первоначаль­но был выбран Новочеркасск, куда и стали со­бираться мариупольцы, состоящие в различ­ных частях В. С. Ю. Р. Штаб полка сформи­ровался к 6 августа в следующем составе:

Командир полка генерал-майор Чеснаков, помощник по строевой части подполковник Яновский (временно на фронте с дивизионом), помощник по хозяйственной части ротмистр Шаров (до его приезда из Кавказской армии — штабс-ротмистр Пашкевич), полковой адъю­тант — штабс-ротмистр Новицкий (Литовский улан, прикомандированный к полку), полковой казначей — штабс-ротмистр Соцевич, полковой квартермистр — поручик барон Шперлинг.

Немедленно было приступлено к форми­рованию 1-го лейб-эскадрона под командой рот­мистра Пашкевича и 2-го эскадрона — ротмист­ра Олиференко. Дивизион подполковника Яновского переименован в 3-й имени полков­ника Леонтия Яновского эскадрон, коман­дир ротмистр Яновский Михаил. Тогда же было возбуждено ходатайство о присоединении к полку взвода 3-го Конного полка, предназ­наченного для развертывания в 4-й эскадрон. Одновременно было приступлено к формирова­нию пулеметного эскадрона, обучение и снаб­жение которого материальной частью принял на себя представитель Британской миссии при Донской армии. За отсутствием свободных кадровых офицеров, знающих пулеметное дело, ко временному командованию эскадроном до­пущен был поручик Григорьев, Туземного кон­ного полка. Младшим офицером — поручик Бондаренко. Начальником команды связи на­значен, прикомандированный к полку штабс-ротмистр Лавров. Трубаческий взвод был сфор­мирован к 20 августа, главным образом стара­ниями штабс-ротмистра Соцевича, из добро­вольцев города Ростов на Дону, инструменты были куплены на средства, отпущенные Дон­ским атаманом. Капельмейстр — чиновник Ка­лужский.

Пополнение полка — а) офицерами: к 15 августа в полку числилось коренных мариупо­льцев: командир полка генерал-майор Чеснаков, полковник Сухин (в командировке в Сочи), рот­мистра Шаров, Козубский (в командировке в Крыму), Олиференко, Яновский Михаил, штабс-ротмистра Пашкевич, Гордеев, Зенович, Карганов, Пригара, Рудичев, Серов, Гирман, поручики Черныш, барон Шперлинг, корнеты Мелентьев, Лерхе (в командировке при Став­ке), Коренковский (прибыл 12 сентября), Мар­ков (прибыл 18 сентября), поручик Качиони (в командировке во Владикавказе).

Из коренных мариупольцев, бывших в дру­гих частях Добровольческой армии, к этому времени умерли: полковник Янов (от сыпного тифа), полковник Леонтий Яновский (то-же), полковник Балицкий (убит под Ростовом), штабс-ротмистр Знаменский (умер от сыпного тифа), поручик князь Вадбольский (умер от хо­леры) и корнет Русецкий (убит).

Переведенные в полк из различных частей в период службы в Добровольческой армии: подполковник Степан Яновский, штабс-ротми­стр Соцевич, поручик князь Чегодаев, кор­неты Векслер, Фельдман, Якубовский и Мазаев.

Прикомандированы к полку до перевода: полковник Москвин (Туземного конного полка), 2 августа 1919 г., назначен начальником шта­ба бригады, штабс-ротмистр Новицкий (5-го уланского Литовского полка), Русанов (2-го лейб-гусарского Павлоградского полка), пору­чик Кублицкий-Пиотух 4-го драгунского Новотроицко-Екатеринославского полка), корнет Ни­китин (Туземного конного полка), поручик Кондубович (3-го конного полка), штабс-капитан Лавров (лейб-гвардии Гренадерского полка) и ротмистр Нестеровский (12-го драгунского Стародубовского полка).

Командиром полка было установлено обяза­тельное двухмесячное прикомандирование офи­цера и перевод его в полк только после этого срока и по удостоению штаб-офицеров и коман­диров эскадронов. Согласно этому, 20 октяб­ря были переведены в полк штабс-капитан Лавров, ротмистр Нестеровский, поручики Кондубович и Никитин и штабс-ротмистр Кублицкий-Пиотух. Было обращено особое вни­мание на подготовку молодых людей из до­бровольцев, имеющих соответствующий обра­зовательный ценз. Мера эта дала впоследствии пополнение отличными молодыми офицерами, произведенными за боевую службу.

6 сентября прибыл в полк полковник Белевцов (вып. 1897 г.) 10-го полковник Сухин (вып. 1902 г.), 14-го прибыли подполковник Новов (вып. 1897 г.), ротмистр Гречишников (вып. 1906 г.), корнеты Савин (из запаса) и Ильинс­кий (вып. 1916 г.).

Ввиду прибытия старших, были произве­дены следующие перемещения: полковник Сухин был назначен помощником по строевой ча­сти, полковник Белевцов и подполковник Но­вов (предназначенный на должность команди­ра Запасного кавалерийского дивизиона) — штаб-офицерами, подполковник Яновский — командующим 5-м эскадроном, начавшим фор­мироваться 15 октября, ротмистр Гречишни­ков — полковым квартирмейстером, корнет Савин — заведующим нестроевыми эскадрона­ми. 20 октября штабс-ротмистр Лавров назначен полковым адъютантом вместо ушедшего из полка штабс-ротмистра Новицкого. Команду связи принял корнет Ильинский.

б) гусарами: в Ростове на Дону, в квартире штабс-ротмистра Соцевича открыто было бюро для записи и приема добровольцев, отсюда-же рассылались вербовщики добровольцев в раз­личные пункты Юга России. Временные бюро были открыты в Харькове, Киеве, Елисаветграде и Екатеринославе. Благодаря этим мерам, в полк прибыло около 400 добровольцев. Боль­шие затруднения чинились органами Добро­вольческой армии, которые всячески препят­ствовали посылке укомплектований в полк, формирующийся при Донской армии, нередко направляя партии пополнений в другие части, преимущественно в 5-й кавалерийский корпус.

Многие добровольцы, узнав из объявлений о формировании полка, сами являлись в Ново­черкасск и вступили в ряды эскадронов.

Из числа мобилизованных в Донской обла­сти полк получил пополнения: первый раз в середине августа, со сборного пункта в Таган­роге; по выбору командира полка из двух ты­сяч человек было отобрано 150 иногородних, из них 50% на разные нестроевые должности; дру­гой раз, в конце сентября, из запасных частей Донской армии прибыло около 120 иногород­них.

Кроме того, в ряды полка влился 3-й эскад­рон, около 130 человек, и взвод 3-го конного пол­ка, 40 человек. Таким образом, к 10 ноября 1919 г. в полку числилось около 850 гусар, из них 60% добровольцев, 30% мобилизованных иногородних и 10% казаков, главным образом оставшихся в 3-м эскадроне. Прибывающие в полк люди немедленно разбивались лично ко­мандиром полка и поступали в эскадроны. Прием производился с большим разбором и тщательной сортировкой, вследствие чего % дезертиров был самый ничтожный, и случаев перехода к противнику был только один (гусар 2-го эскадрона в нашей разведке под местеч­ком Уразово 25 ноября 1919 г.). Несмотря на то, что главный контингент гусар старого пол­ка был из малороссов, уроженцев областей, занятых В. С. Ю. Р., из старых гусар в полк никто не явился. В начале сентября прибыл только подпрапорщик Иван Осипович Рожко, воспитанник полка и бывший штаб-трубач. Подпрапорщик Рожко был зачислен ординар­цем к командиру полка и командирован в Киев для набора пополнений (привел около 50 человек).

в) лошадьми: Пополнение лошадьми шло очень туго. Полку был отпущен аванс в 3 мил­лиона рублей на покупку лошадей, но не бы­ло дано право на платную реквизицию, вы­сокие же вольные цены исключали всякую возможность успешной покупки лошадей на месте. Пришлось обратиться в отдаленные зи­мовники Донской области и главным образом на Кавказ. Большая часть закупленных там лошадей до полка не дошла; вследствие спешного выступления полка на фронт и рас­стройства транспорта, лошади эти, находясь более 1 1/2 месяцев в вагонах, частью пали, большинство попало в другие части, и в полк дошло только 10 лошадей из зимовников Королькова (прибыли на Стрелецкий завод) и 40 лошадей на фронте, в дер. Таволжанке 27 ноября. Главным кадром послужило 140 лоша­дей, прибывших в полк с 3-м эскадроном. В период стоянки на Стрелецком государственном конном заводе из конского запаса Донской ар­мии было получено всего 30 лошадей. Тогда же по инициативе командира полка, приняв­шего на себя ответственность, было приступ­лено к принудительной реквизиции лошадей у населения. Мера эта дала наибольший и наилучший процент поступивших и служив­ших в полку лошадей, но была сопряжена с большими затруднениями, — постоянными раз­борами недоразумений с жителями, большим расходом офицеров во временной ремонтной комиссии и гусар для привода лошадей. Часть лошадей была куплена на ярмарках в Беловодских деревнях, в районе государственных конных заводов. Особое внимание было об­ращено на офицерских лошадей, платили сра­внительно высокие цены, зато офицеры вы­ступили в поход с хорошим конским соста­вом..

Всего к 15 ноября удалось посадить на ко­ней 2 взвода в каждом эскадроне и запрячь минимальный обоз. Пулеметный эскадрон имел всего лишь 30 лошадей под пулеметами и небольшим числом прислуги. За время пе­рехода в Валуйки было куплено еще 40 ло­шадей.

Необходимо отметить энергию и большую помощь главных ремонтеров полка, полковни­ка Белевцова, проведшего все ремонтирова­ние в районе конских заводов, подполковника Яновского, покупавшего лошадей в зимовни­ках Донской области, и корнета Королькова, содействовавшего полку как непосредственно, так и через своих родственников, коннозавод­чиков Донской области.

Командующим Донской армией генералом Сидориным полку была подарена отличная лошадь завода Е. И. Выс. Великого Князя Ни­колая Михайловича, конь «Командарм», уби­тый в бою 8 декабря под командиром лейб-эскадрона ротмистром Пашкевичем.

Первоначальное снабжение полка необходи­мыми средствами.

В отношении снабжения необходимыми средствами полк попал в странное положение: Донское командование охотно и полностью шло навстречу всем требованиям полка, но само мало получая от Снабжения В. С. Ю. Р. и не успевая удовлетворить казачьи части, а также будучи связано с постоянными запро­сами в Круге, не могло с этим не считать­ся, а потому вынуждено было, снабжая полк, прибегать к различным комбинациям, что час­то и сильно тормозило дело. Командование Добровольческой армии, вернее — органы снаб­жения ВСЮР. почему-то установили взгляд на регулярную часть формирующеюся в Донской армии, как на чужую, и решитель­но во всем полку отказывали. Фактически непосредственно от Снабжения В. С. Ю. Р. полк получил 300 английских палашей и 50 пик, и то лишь потому, что он них отказались части 5-го кавалерийского корпуса. Характерною ил­люстрацией может служить следующее: у отправляемого в конце августа на присоедине­ние к полку взвода мариупольцев 3-м конным полком было отобрано все имущество, — вооружение, седла, лошади, большая часть обмундирования, полученные им главным об­разом путем военной добычи у противника. При таких неблагоприятных условиях снабже­ния приходилось затрачивать много времени на косвенные ходатайства через Донского ата­мана и на различные комбинации лишь бы добиться успеха, что значительно задержива­ло формирование.

Денежные отпуски шли широко и исправно, но за деньги уже не все можно было приобрести.

а) Вооружение. Снабжение винтовками шло успешно и артиллерийское ведомство Донской армии отпускало их в требуемом числе; не­сколько стесняло разнообразие их образцов, — винтовки были пехотного, казачьего и дра­гунского образцов; не хватало штыков, шом­полов и ружейных принадлежностей. Шашка­ми отпуска не было. Удалось получить 300 ан­глийских палашей и облегчить их в своей оружейной мастерской; часть шашек была принесена добровольцами. Пиками — удалось в различных складах и станицах разыскать около 150 пик.

б) обмундирование. Исключительно вслед­ствие личного приказания Донского атамана полк в половине августа получил 750 ком­плектов английского обмундирования, со снаря­жением, бельем и обувью, и 400 шинелей, что дало возможность одевать прибывающие по­полнения.

Большие затруднения пришлось испытать перед выступлением в зимний поход по снаб­жению теплым бельем и одеждой. С трудом было получено 250 комплектов теплого белья, 150 полушубков и 200 плохих шинелей. Все это прибыло 14 ноября вечером, за несколько часов до выступления. Эти обстоятельства ка­тастрофически отразились впоследствии на са­нитарном состоянии полка, — плохо снабжен­ные теплой одеждой, не имея запасной смены белья, гусары, особенно пешие, отправленные по железной дороге, мерзли, простуживались и почти все переболели сыпным тифом, частью погибли, частью попали в госпиталя и остались на произвол судьбы, и только небольшой % их вернулся в полк.

в) Конское снаряжение. Седла натурой не отпускались. На выданный полку аванс в 500 тысяч рублей (по расчету на 1000 седел) надо было приобрести их частной покупкой, но на территории В. С. Ю. Р. седел кавалерий­ского образца было мало, и цены на них стояли очень высокие. Шорная мастерская в Ростове на Дону, находившаяся в ведении генерала Копачева, изготовить седла полку отказалась. Пришлось обратиться к случайным покупкам, переделывать казачьи ленчики, приспосабли­вать казачьи седла и таким образом кое-как седлаться. За три дня до похода было получено 56 кавалерийских седел английского образца из Константинополя (из общего заказа в 500 седел) и 30 новых казачьих седел от Снабже­ния Донской армии. Оголовья, недоуздки и конские щетки изготовлялись главным обра­зом средствами полка.

г) Особые меры для обеспечения полка раз­личными предметами.

Командиру полка удалось путем частных сборов и займа собрать 1.000.000 рублей, пере­данных 24 августа таганрогскому купцу Г. С. Фельдману, который обязался поставить полку из заграницы седла, часть вооружения, матерьял для белья и обмундирования и др. Из все­го этого полком почти накануне зимнего похода было получено 56 седел, все прочее, по заявле­нию Г. С. Фельдмана, было реквизировано у не­го военными властями В. С. Ю. Р. Удалось приобрести партию желтого сукна, изготовить трафарет, и все гусары носили, как в старом полку, цветные погоны с шифровкой «Е. Р.» Заботами штабс-ротмистра Соцевича в Росто­ве на Дону были заказаны полковые нагруд­ные знаки, которые носили все офицеры и ко­торыми награждались наиболее достойные по службе гусары.

Медицинская часть. Распоряжением Сани­тарного Инспектора Донской армии был назна­чен старший врач полка, на которого были воз­ложены заботы по формированию санитарной части. В ближайшие дни был открыт полко­вой околоток, — 2 фельдшера и 2 сестры ми­лосердия, Наталия Дмитриевна Яновская и Ни­на Александровна Яфа, переведенные в полк из Передового отряда имени генерала Алек­сеева. Полковой сестрой состояла также Лю­бовь Николаевна Нестеровская, супруга ротми­стра Нестеровского, который на Стрельцовском заводе был хозяином офицерского собра­ния.

В каждый эскадрон был назначен фельдшер, снабженный медицинской сумкой. В начале сентября назначенный доктор заболел тифом и был эвакуирован. 8 сентября прибыл в полк доктор Фищуков, принявший исполнение обя­занностей старшего врача до 25 октября, когда он был эвакуирован в Харьков для окончания государственных экзаменов. Прибывший вме­сто него доктор Когтев вскоре заболел и даль­ше, до января 1920 г. полк оставался без врачей. Снабжение медицинскими и перевязочными средствами было достаточное; не хватало санитарной двуколки, ее заменяли простой по­возкой.

Ветеринарная часть и ковка.

6 сентября прибыл в полк ветеринарный врач и приступил к организации своего дела. Был открыт ветеринарный лазарет, в каждый эскадрон назначено по одному фельдшеру с набором. В лазарете лечилось несколько че­соточных лошадей и около 30 лошадей 3-го эс­кадрона с набивками. При лазарете была от­крыта кузница, где работали и обучались эскадронные кузнецы. Кроме того, для обу­чения кузнечному делу в Новочеркасск было командировано 5 учеников. Обеспечение куз­нечными наборами было сравнительно удовлет­ворительное, но все же не хватало рашпилей и ковочных ножей; подковы и гвозди (фабрич­ного изготовления) — были слишком больших номеров, — все это не позволяло поставить ковку на должную высоту. Большую помощь по ве­теринарной части и ковке оказал полку ве­теринарный врач Стрельцовского завода как своими опытом и знаниями, так и средствами завода.

Переход полка в район Чертково.

Приказом по Всевеликому Войску Донскому от 26 августа 1919 г. за № 1306 окончательно бы­ло закреплено формирование полка и утвер­ждено историческое имя его: МАРИУПОЛЬ­СКИЙ ГУСАРСКИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ полк. Указывалось на то, что номер будет добавлен впоследствии по номеру дивизии, куда полк будет зачислен в со­став Российской Армии. Приказом по полку за № 10 от 27 августа 1919 г. генерал-майора Чеснакова Донской атаман генерал-лейтенант Богаевский и командующий Донской армией генерал-лейтенант Сидорин были занесены в списки полка и зачислены в лейб-эскадрон.

Того же 26 августа полк вместе с клястицкими гусарами был сведен в Отдельную кава­лерийскую бригаду. В виду того что первый под­готовительный период формирования закан­чивался и надо было скорей собрать все части полка и приступить к боевой подготовке эскад­ронов, командир полка решил перевести полк в район ст. Чертково, где стояли и формиро­вались клястицкие гусары. 31 августа, одним эшелоном, штаб полка, лейб — и 2-ой эскад­роны в 7 час. вечера отправились по железной дороге, из Новочеркасска на ст. Чертково. В этот день, впервые после 2 летнего перерыва мариупольцы услышали свой полковой марш, исполненный своими же трубачами.

Утром 2 сентября эшелон прибыл на ст. Чер­тково и походным порядком отправился в дер. Стрельцовку, намеченную для расквартирова­ния полка, куда и прибыл к 6 ч. вечера. По до­роге в дер. Великоцкое эшелон встречали и че­ствовали обедом клястицкие гусары.

4 сентября прибыл на присоединение к пол­ку взвод мариупольцев из 3-го конного полка в составе 5 офицеров и 38 гусар и составил кадр 4-го эскадрона. 5 сентября прибыл с фронта на переформирование 3-й эскадрон, — 5 офи­церов, 147 гусар и 140 лошадей. После смотра командиром полка часть казаков, пожелавших вернуться в казачьи части, были отправлены по назначению, и эскадрон был уравнен в рядах с другими; часть лошадей переведена в другие эскадроны, негодные к службе выбракованы.

Размещение полка в дер. Стрельцовке ока­залось Лесным и крайне неудобным как для ведения занятий, так и для поддержания внутреннего порядка вследствие разбросанно­сти гусар по 3-5 человек в крестьянских избах, поэтому 7 сентября полк перешел в располо­женный в 1 1/2 верстах и почти пустовавший Стрелецкий государственный конный завод. Здесь части полка разместились достаточно широко и удобно, казарменным порядком в при­способленных конюшнях.

С 9 сентября в полку введен был полный внутренний порядок и начались регулярные занятия: в 6 ч. утра — подъем. 6-7 ч. — убор­ка, 7-7 3/4 ч. утренний осмотр и чай, 8-11 ч. — занятия, 11-12 ч. — уборка, 12 ч. — обед, 12-2 ч. — отдых, 2-5 ч. — занятия, 5-6 ч. — уборка, 6-7 ч. — ужин, 8 1/4 ч. — перекличка, заря и общая молитва, 9 1/2 ч. — тушатся огни.

Строевая подготовка.

Занятия велись по утвержденному коман­диром полка расписанию; до прибытия лоша­дей — гимнастика, вольтижировка, пеший строй, владение оружием, пешее по конному учение, полевая служба; по мере прибытия лошадей — езда, сначала в манеже, потом преимущественно в поле, и взводные учения — уставные и по полевой службе.

Сильно нарушали планомерный ход заня­тий большие наряды за приемом и покупкой лошадей и для привоза различных предметов снабжения.

Упражнений в стрельбе пройти не успели. Всем офицерам ежедневно от 11 до 12 ч. произ­водилась езда, по субботам — полевая езда по искусственным препятствиям.

Вообще этот период жизни полка был поч­ти схож с нормальным укладом быта кавале­рийской части в условиях мирного времени, лишь большие наряды и лихорадочная деятель­ность во всех эскадронах и командах указыва­ли на то, что полк готовится к скорейшему вы­ступлению в поход.

18 сентября полк посетил Донской атаман генерал-лейтенант Богаевский в сопровожде­нии Инспектора конницы Донской армии гене­рала майора Трамлина (Анатолия). После не­большого учения и осмотра казарм и конюшен, горячо любимый всеми мариупольцами быв­ший командир полка завтракал в офицерском собрании и три часа незаметно протекли в воспоминаниях о жизни старого полка и на­деждах на близкое счастливое окончание борьбы с большевиками. После завтрака ге­нерал-лейтенант Богаевский снимался в груп­пе всего полка и отдельно с гг. офицерами.

26 сентября приказом по Донской армии полк был включен в состав 1-й сводной кавалерий­ской дивизии (полки: Чугуевский уланский, Мариупольский и Клястицкий гусарские, Ту­земный конный и казачий конно-артиллерий­ский дивизион, — все формировавшиеся в рай­оне ст. Чертково и Миллерово).

22 октября в день бывшего тезоименитст­ва Шефа полка, Императрицы Елисаветы Пет­ровны, лейб-эскадрон справлял свой эскадрон­ный праздник. Молебен, парад, улучшенный обед гусарам, после которого в помещении эскадрона — танцы и игры; вечером в офицер­ском собрании ужин с традиционной гусарской жжёнкой.

В числе гостей полк посетил старший мариуполец, бывший командир 1-го эскадрона генерал-майор Хартен, горячо приветствовав­ший возродившийся полк. В этот день телеграммой Донского атамана бывший командир лейб-эскадрона в старом полку подполковник Новов и теперешний его командир штабс-ротмистр Пашкевич были произведены в следующие чи­ны.

Выступление на фронт.

4 ноября получено было приказание изго­товиться к спешному выступлению на фронт. Приказание это застало полк в следующем по­ложении: еще не была закончена посадка на коней вторых взводов (за исключением 3-го эскадрона, в котором было около 60 шашек), обучение гусар не закончено, лошади в рабо­ту совершенно не втянуты, теплого белья и одежды не имелось; шинелей не хватало на 50%; пулеметный эскадрон формирование не закончил и в полк не прибыл; ожидался привод из зимовников и с Кавказа 300 лошадей, быв­ших уже в пути. — Все это указывало на пол­ную несвоевременность срывания несформированной и еще недостаточно сплоченной кава­лерийской части прямо в бой. Эти соображе­ния неоднократно докладывались командиром полка командующему армией с просьбой дать возможность дождаться привода лошадей и более основательно подготовиться к тяжело­му зимнему походу, на что требовалось око­ло месяца. Командующий армией, в принци­пе вполне разделяя эти соображения, все же приказал выступить не позже 15 ноября и к 23-му быть в районе Валуек на основании категорического требования Главнокомандую­щего, которому все вышеприведенные доводы докладывались.

Действительно, с одной стороны стратеги­ческая обстановка складывалась для В. С. Ю. Р. трагически — наступление конных красных армий требовало полного напряжения сил, с другой — отправление прямо в бой при край­не тяжелой обстановке, без своей артиллерии (конно-артиллерийский дивизион дивизии со­вершенно не был готов к походу), еще несформированных частей вряд ли было целесообразно, тем более, что примерно через ме­сяц части эти представили бы собой большую силу.

Впоследствии, когда нами были проигра­ны решающие бои под Ростовом на Дону, вы­сшее командование сознало свою ошибку, счи­тая, что если бы Сводная кавалерийская диви­зия была бы сбережена и формирование ее за­кончено, то ростовские бои легко могли бы иметь иной исход.

Удалось только исходатайствовать отправ­ление конных частей походным порядком, что­бы втянуть конский состав и попутно утвердить важнейшие отделы полевой службы.

Полк стал спешно готовиться к выступле­нию. Пешие гусары, подлежащие отправке по железной дороге на Валуйки, были сведены в два сводных эскадрона.

5-й эскадрон, далеко не закончивший фор­мирования, также отправился как запасный эскадрон полка. Часть гусар, около 50, менее подготовленных, были выделены в запасный кавалерийский дивизион.

К этому времени на почве недостатка теп­лой одежды в полку начались заболевания ти­фом (сыпным и возвратным); заболели коман­диры 2-го эскадрона ротмистр Олиференко (тиф) и 4-го эскадрона штабс-ротмистр Гордеев (ревматизм), ротмистр Гречишников (тиф), штабс-ротмистр Карганов (тиф), корнет Каринковский (тиф), старший медицинский врач и до 40 гусар, в том числе вольноопределяющийся Шишков.

Поздно вечером 14 ноября, накануне вы­ступления, в полк прибыло небольшое коли­чество теплого белья, полушубков и шинелей, что дало возможность одеть гусар, идущих по­ходом. Большой % гусар, отправляющихся по железной дороге, был не только без теплого белья, но даже не все имели шинели.

(продолжение следует)

корнет Л. Шишков

© ВОЕННАЯ БЫЛЬ