Мне не раз приходилось встречать в статьях и воспоминаниях различные мнения о виновности полковника Мясоедова. Некоторые же авторы определенно утверждают, что Мясоедов пострадал невинно. Это, мол, тот «стрелочник», на которого можно было свалить вину за наши неудачи в Восточной Пруссии. Так как в высказываниях этих встречаются многие неточности, то позволю себе напомнить о некоторых фактах. Может быть тогда дело Мясоедова будет оценено несколько иначе, чем сделал это польский писатель Мацкевич.
Я лично знал подполковника Мясоедова в бытность его начальником Вержболовского жандармского железнодорожного отделения. В молодости офицер одного из пехотных полков Ковенского гарнизона, женатый на дочери владельца Ковенского гвоздильного завода Тильманса, по рождению немке, он вскоре перешел на службу в Отдельный корпус жандармов.
Нас, офицеров Уланского полка, стоявшего в 20-ти верстах от этой пограничной станции, поражали те крупные связи, которые имел простой жандармский офицер в Германии, и тот широкий размах, с которым он жил. После одного случая в полку его перестали принимать, но молодые офицеры бывали у него, — как бы инкогнито, ибо влекла туда нас обворожительная хозяйка, широкое хлебосольство и интересные приезжие немки.
И вот в один прекрасный день меня, как полкового адъютанта, требует к себе на квартиру командир полка, бывший в ту первую революционную вспышку (1905 г.) Начальником военного района двух пограничных уездов. Застаю там жандармского офицера, прибывшего из Петербурга с секретным поручением штаба корпуса жандармов произвести обыск у подполк. Мясоедова, и получаю приказание заготовить предписание командиру эскадрона в местечке Вержболово содействовать этому офицеру при производстве обыска. Цель такового: найти огнестрельное оружие, которым якобы торгует подполк. Мясоедов, перевозя его тайно через границу. Но за этим скрывалось, как говорили еще тогда, нечто другое, сиречь шпионаж.
Что было обнаружено при обыске — не знаю. Жандармский офицер укатил в ту же ночь, с какими-то вещественными доказательствами, в Петербург. А результат был таков: подполк. Мясоедов вскоре был отрешен от занимаемой им должности и удален из Корпуса жандармов.
Выйдя в запас, Мясоедов делается, видимо для отвода глаз, представителем одной крупной автомобильной немецкой фирмы. Опять широкий образ жизни: открытый дом, постоянные приемы. жена его сближается с супругой Сухомлинова. И Мясоедов свой человек в доме Военного министра. Его нашумевшая в свое время история с редактором «Вечернего Времени» Бор. Сувориным и затем дуэль с Гучковым, — хорошо были известны всем и писалось тогда об этом много.
Грянул гром войны. Завод Тильманса, тестя Мясоедова, закрывают, а его самого, бывшего на подозрении еще в мирное время, высылают вглубь России. Мясоедова призывают из запаса, он надевает мундир подполковника, с зачислением по армейской пехоте и назначается в распоряжение Военного министра ген. Сухомлинова, пользуясь его особым покровительством.
Материал, который мог добыть у Военного министра бывший жандармский офицер, не удовлетворял, видимо, его «хозяев». От него требовали более интересных для них оперативных сведений. Но для этого надо было проникнуть на фронт.
И вот в один прекрасный день в штабе 1-ой армии появляется подполк. Мясоедов с рекомендательным письмом Военного министра, с просьбой о назначении его в штаб армии. Но здесь ему не повезло. Начальник штаба генерал Одишелидзе, по докладу начальника контрразведывательного отделения подполк. Беловодского, знавшею хорошо прошлое своего сослуживца, — ему вежлив отказал. Но Мясоедов не унывает. Возвращается в Петроград и, заручившись новой рекомендацией, направляется в штаб 10-ой армии. Здесь письмо Военного министра возымело свое действие и Мясоедов назначается на штатную должность штаб-офицера для поручений при разведывательном отделении этого штаба.
Непонятно, как об этом мог не знать начальник штаба крепости ген. Бурковский, когда сообщил Б. Бучинскому, что в крепость приехал, «командированный Ставкой жандармский полковник Мясоедов», а не штаб- офицер из штаба 10-ой армии, ничего общего тогда с жандармерией не имевший. Странно, что об этом повторяет дальше и Б. Бучинский, говоря: «К нам в хату вошел высокий, очень представительный, элегантно одетый, жандармский полковник…». Да и Ставка была здесь не причем, ибо все это дело было возбуждено штабом Сев.-Зап. фронта. Откуда и был назначен председателем военно-полев. суда, ген. штаба полковник Л.
Были ли у Мясоедова сообщники? Суд этого не выяснил. На вопрос, поставленный ему об этом председателем суда, он ответил: «Если я их назову, то вы все здесь ахнете».
Действительно ли за спиной Мясоедова стояли такие лица, которых он назвать не мог, или делал только вид, что таковые существуют, стараясь тем воздействовать на суд? Но это его не спасло. Мясоедов был приговорен к повешению.
Все это мне известно со слов генерала Турбина, присутствовавшего на суде.
Варшавский ген.-губернатор князь Енгалычев, в распоряжении коего я в то время состоял, должен был, как пользующийся правами командующего войсками округа, приговор этот утвердить. Не желая, видимо, брать на себя такую ответственность, князь Енгалычев, имевший большие связи в Ставке, телеграфировал Верховному Главнокомандующему Вел. Князю Николаю Николаевичу о приговоре суда. Вскоре от Вел. Князя был получен ответ: «Другого решения быть не может». И приговор был утвержден.
На рассвете Мясоедов был повешен.
Присутствовавший на казни, по приказанию ген.-губернатора, полковник Олсуфьев говорил мне, что Мясоедов держался перед казнью все время подчеркнуто спокойно и самоуверенно, как будто надеясь, что кто-то должен его спасти.
Кн. П. Ишеев.
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Обзор военной печати (№104)
- № 129 Сентябрь 1974 г.
- Хроника «Военной Были» ( № 125)
- Русские военные оркестры. – П. Ишеев
- Моя служба в офицерских чинах (Окончание). – К. К. Отфиновский
- ЗАПИСКИ ПОЛКОВНИКА ПЕРВЫШИНА О 269 ПЕХОТНОМ НОВОРЖЕВСКОМ ПОЛКУ
- «Гебен» был на русских минах 16 октября 1914 года. – А. Н. Пестов
- П А М Я Т И ПОЛКОВНИКА ПРИХОДКИНА (из его артиллерийских рассказов)
- Сверхсрочные. – Мейендорф
Loading ...