Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Thursday December 5th 2024

Номера журнала

История одной ложки. – К. Р. П.



В старости, в свободные минуты, всплывают в памяти разные, даже незначительные, эпизоды прожитой жизни, о которых вспоми­наешь с теплым чувством и которыми хочется поделиться с соратниками.

Это случилось там, где местные жители го­ворили: «У нас петухи на три губернии поют», на стыке Харьковской, Полтавской и Херсон­ской (если не ошибаюсь) губерний.

Как-то вечером командир сводно-гусарского полка (4 эскадрона Изюмцев, 2 Черниговских и 1 л. гв. Гродненского гусарского полка) полу­чил приказание срочно выслать 2 эскадрона для захвата большого красного обоза, шедшего с сильным прикрытием. Назначенные 2-ой и 4-ый эскадроны Изюмских гусар, промаячив всю ночь в указанном районе, выставляя заста­вы на перекрестках и не обнаружив и следа пресловутого обоза, с восходом солнца двину­лись на присоединение к полку.

Проходя мимо богатого хутора, решили сде­лать привал и закусить. Хозяин, кряжистый старик, был у себя царь и бог. Во все стороны полетели дочки, невестки, внучки, и в один миг был накрыт стол — для офицеров в доме, гуса­ры же расположились во дворе.

Чего только не было подано. И яичница- глазунья и какое-то тающее во рту сало, и сыр, и творог, и сметана, и мед. Голодные, как вол­ки, мы принялись за еду.

Я обратил внимание на поданную мне ложку. Вылитая из олова с символом веры, надежды и любви на ручке, она мне понравилась и я по­просил хозяина мне ее продать. «Никак нет, господин офицер, это мне память, сын на гер­манской войне ее в окопах отлил». Ну, память — так память.

Плотно закусив и поблагодарив радушного хозяина (от какого-либо вознаграждения он на­отрез отказался) мы двинулись в дальнейший путь. Я стал перед эскадроном, ожидая пока вытянется в ворота 2-ой. Вдруг ко мне подхо­дит старик и говорит. «Да, господин офицер отдайте-ж мою ложку». Я сразу не сообразил. «Какую ложку?» «Да ту, что вы хотели ку­пить». Я рассердился. «Слушай, хозяин, ты уже с седой головой, а мелешь ерунду. Что ты думаешь, что командир гусарского эскадрона будет ложку красть?». «Да оно так, а ложки нэма». «Нема, нема, закатилась куда-нибудь твоя ложка, найдется, не золотая» — и я повел свой эскадрон за вытянувшимся вторым.

Прошло несколько дней. Полк ночевал в какой то деревушке. Денщики 4-го эскадрона варили суп и накрывали на стол. Я обратил вни­мание на своего, Максима Голощапова, просто­ватого, но расторопного очень преданного гуса­ра. У него на лице было выражение самодо­вольного лукавства.

Сели за стол. И вот тут-то мой Максим кла­дет у моей тарелки злополучную ложку со сло­вами: «Вот тебе, господин ротмистр, твоя лож­ка». (Он мне говорил «ты» и я ему не препятст­вовал). У меня дух захватило. «Как тебе не стыдно ложки воровать, да еще память о сы­не». «Да у него таких памятей штук пять, а те­бе она дюже понравилась». «А ты слышал, как он меня перед эскадроном просил ложку от­дать? Ведь он будет думать, что я ее украл». «А пущай думаеть, это ведь не ты украл, а я».

Что можно было возразить против такой ар­гументации? Выругав его и упомянув о грехе воровства, я принялся хлебать свои щи.

Много десятков лет прошло с того дня. По­теряна Родина, нет ни моего полка, ни родного угла в Витебской губернии. Гол, как сокол, по­кинул я родную землю. Ушла молодость. А зло­получная ложка от меня не отстала и служит моей жене для набирания соли. И я порой с нежностью смотрю на эту неразлучную подру­гу и вспоминается мне невозвратное прошлое.

К. Р. П.

Добавить отзыв