Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Monday December 2nd 2024

Номера журнала

Из жизни лейб-гвардии 1-го стрелкового его величества полка. – Барон Будберг



Встреча Нового, 1917 года, в окопах

У меня был славный младший офицер, подпоручик Петр Георгиевич Петров, и мы дружно обретались в одном общем блиндаже, в первой линии окопов.

Двое нар с матрацами, между ними — столик, на котором лежат книги; у ног — железная печь, всегда горячая, и тут же сидит телефонист со своим аппаратом. В то время мы считали блаженством иметь вот такой уголок, такую маленькую комнатку. На дворе мороз, а у нас тепло и уютно. Правда, тогда-то мы, вероятно, и наживали себе ревматизмы, которыми теперь страдаем, но в те времена о таких возможностях никто не думал. Были мы молоды, не знали забот, ни горя.

Был канун Нового, 1917 года. Петр Георгиевич получил утром посылку из Петрограда, и вот сейчас мы решили ее вскрыть. Пользуясь спокойствием на фронте, пришел к нам с соседнего участка «в гости» прапорщик Якобс, большой эстет, курящий папиросы только с пенковым мундштуком.

Наподобие древних римлян мы не сидели, а «возлежали» на своих нарах, ибо стульев не было.

Шампанское, апельсины, персики, гранаты, — все, что было прислано любящими родителями, очутилось на столе.

Пили здоровье Государя Императора, нашего Державного Шефа, пили за Россию, за полк, за близких сердцу…

В те минуты, когда наступал Новый Год, мы, конечно, не задумывались серьезно над тем, что готовит нам судьба. Были мы просто счастливы тем, что мы молоды, живы, что мы — друзья…

Ровно в полночь противник послал нам в тыл несколько тяжелых снарядов. Это был нам его привет.

Последний парад

Мы где-то на Юго-Западном фронте, в какой-то теперь уже забытой деревушке. Август 1917 года.

Это — год революции, злосчастный год, когда погибла великая русская армия.

Жаркое утро. Солнце жжет немилосердно. Сегодня должен приехать начальник дивизии, генерал Верцинский. Будет смотр полку.

* * *

В котором часу был парад, не помню точно, помню только, что в предобеденное время.

Я был ассистентом при знамени, с орлов которого были уже сбиты короны. Черный кожаный чехол был снят, и ветер ласкал георгиевские ленты.

«Слушай на краул!» Полк весь вздрогнул, звякнул одним шумом, и на солнце блеснули штыки.

Справа, вдоль фронта шел генерал, за ним — командующий полком и адъютанты. Остановился, начал говорить.

Но вот где-то на левом фланге качнулся стрелок, винтовка подалась вперед, нарушая равнение.

И грянул гром:

«Как ты смеешь двигаться, когда твой генерал стоит смирно? Ты, стрелок, забыл дисциплину!…»

Генерал был взволнован, в этом плохом равнении он видел расшатанность всей несчастной русской армии… Стрелок был бледен и испуганными глазами смотрел на генерала. Полк, сверкая штыками, хранил гробовое молчание.

Грянула музыка, и выстроившиеся в колонны по-взводно роты проходили церемониальным маршем. Впереди всех знамя. Оно знало дни Правца и Филлипополя, дни, когда полк дрался под Опатовым, Вильно и в равнинах Галицийских. Знамя, которым так гордились и которое так любовно берегли стрелки Его Величества…

В этот последний парад я имел счастье идти рядом с ним, по правую его сторону.

Кончился парад, отгремела музыка. Роты разошлись по хатам. В офицерском собрании шумно и весело. Стучат ножи, подымаются бокалы. Но, я думаю, многим, подобно мне, приходила мысль: как кончится этот «пир во время чумы»?

Звенят бокалы, льется вино…

А по деревне, как тени, бродят стрелки. Мрачные лица, мрачные мысли…

* * *

Уехал генерал, собрание опустело, офицеры разошлись.

А вечером, вернее — уже ночью на 2-ое августа были убиты командующий полком полковник Быков и наш общий любимец, командир батальона капитан Александр Сергеевич Колобов.

Это был, друзья, ваш, как и мой и многих других, последний парад. Вы заплатили своей жизнью за унижение родины, за гибель армии и всех дорогих нашему сердцу традиций, которые так глупо и жестоко были уничтожены.

Барон Будберг


© ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Добавить отзыв