ВОЕННАЯ БЫЛЬ

О ЧЕМ ПИСАТЬ?

(Вместо рецензии)

Отец «ВОЕННОЙ БЫЛИ» и ее редактор уже неоднократно обращался к нам, прося во­споминаний о боевых действиях нашей армии. И, благодаря целому ряду уже напечатанных воспоминаний об участии полка автора, его ро­ты, эскадрона, батареи в боях, наша военная история обогатилась ценнейшими вкладами. Надо, ведь, нарочито подчеркнуть, что здесь, в эмиграции, мы можем писать совершенно свободно повинуясь только своей памяти и со­вести, чего часто нельзя сделать даже самым добросовестным военным писателям в Совет­ском Союзе. Эта-то свобода писания и делает боевые описания наших сотрудников бесцен­ными для истории Русской Армии.

Но я позволю себе считать, что бытовые очерки имеют много большее воспитательное значение. Чисто исторические очерки боевых действий могут увлечь только либо еще жи­вых участников тех же боев, либо военных ис­ториков, кропотливо восстанавливающих пол­ную картину того или иного боя, того или ино­го боевого периода. Масса же читателей, волей неволей удерживает из таких очерков только героические моменты или чисто бытовые кар­тинки фронтовой и боевой обстановки.

Вот почему я считаю, что, в смысле переда­чи новым поколениям всех лучших традиций и заветов нашей армии, самыми ценными яв­ляются рассказы, посвященные описанию ге­ройских поступков как целых частей, так и от­дельных солдат и офицеров, воспоминаниям о наших начальниках и сослуживцах, своим примером ведших нас по путям долга «добле­сти, добра и красоты» и, наконец, просто опи­сания нашего военного, флотского, училищно­го и корпусного быта.

При том любовном описании, которое дает каждый автор, вспоминая кто нашего «Отца кадет» Великого Князя Константина Констан­тиновича, кто генерала Хамина, кто генерала Самсонова, кто приезд Государя в полк, кто съемки в «Славной Школе», кто производство в офицеры, и так без конца, у самого читателя не может не создаться какой-то привязанности к описываемым героям или к изображаемой жизни, а из этой привязанности вытекает и стремление подражать ей или им.

Здесь я не могу не остановиться специально на «Оловянном солдатике» Н. Турбина, поме­щенном в №59 «ВОЕННОЙ БЫЛИ».

Заметили ли вы, дорогие братья-читатели «БЫЛИ», какое значение имеет этот рассказ в нашей военной литературе? Заметили ли вы, что в нем, с подкупающей простотой, выведе­ны МЫ САМИ, каждый из нас, таким каким он был мальчиком, кадетом, юнкером, моло­дым офицером! Вовка играющий в солдатики с Зиночкой, послушно за ним следующей, Вов­ка, читающий ей подвиг князя Андрея из «Вой­ны и Мира» и сам, только и живущий мечтой об осуществлении им самим такого же подви­га? И Зиночка, с вдруг сжавшимся сердцем, думающая «а вдруг война? Вовка полезет в огонь и в воду. Он такой — или с крестом или под ним…» Вовик, совершающий подвиг и осу­ществляющий свою (и каждого из нас) мечту о Георгиевском крестике, но платящий за это до­рогой ценой, выходящий из госпиталя кале­кой и, в своей скромности и чистоте, не смею­щий больше надеяться на счастье осуществлен­ной любви «Видишь, какой я… безногий сол­датик (как тот оловянный, которого когда-то Зиночка не дала кадету Вовке выкинуть, а бе­режно спрятала в заветную шкатулочку)… Взять и выбросить или положить на ватку в твою заветную шкатулочку и спрятать в са­мый темный угол шкафа».

И тут Зиночка, лучший тип русской жен­щины и жены офицера, совершит свой подвиг любви, готовой на постоянную жертву буду­щей супружеской жизни с героем — калекой и заключает Вовика на всю жизнь в свои объя­тия.

Ведь Вовик и Зиночка — это ТИПЫ, это во­площение того, чем были мы и подруги нашей юности, выведенные так просто, что как-будто читаешь свои собственные воспоминания в да­вно забытом и вдруг найденном дневнике. А вдумаешся — каждое слово драгоценный ка­мень и ни одного из них не выкинешь, не по­вредив картине. Картине, в которой, как в зер­кале чистой воды, выведена наша детская и юношеская жизнь с ее простотой, чистотой и, не поддающимся никакому сомнению, идеа­лом — послужить любой ценой Родине. И ря­дом с нами, в незабываемом финале, такая же чистая, простая и жертвенная Зиночка.

Исполать тебе, неведомый мне писатель, Николай Турбин. Твоим рассказом ты до глу­бины души растрогал нас, но что еще беско­нечно ценнее, ты рассказал всем поколениям России, идущим за нами — чем мы были, чем мы жили, во что мы верили и чему служили.

Все это было, но, право, кажется сказкой в окружающем нас западном мире. Чудной сказ­кой кажется. И одно утешает только — созна­ние, что эта чудная сказка будет понятной там, на Родине и непременно взволнует и увлечет к подражанию не одно молодое сердце. Созна­ние это мое совершенно обосновано. Никакие жесточайшие режимы не смогут переделать русскую душу, и в 1964 году она отзовется на те же призывы, которым отвечали наши души в 1913 году. А потому, чудная для нас и родная сказка об «Оловянном солдатике» будет своей и на родной земле и это то есть лучшая и един­ственно возможная для нас форма служения Отечеству.

И если повесть о Вовике и Зиночке уже не нуждается в повторении, то сколько есть, на­верное, еще в памяти многих из нас (особенно старших) возвышающих душу воспоминаний из их молодости в нашей России, которым на­до обязательно появиться на страницах «БЫ­ЛИ», чтобы передать наши идеалы идущим за нами сыновьям и дочерям Великой России.

В. Будде

Ген. А. П. БОГАЕВСКИЙ — Воспоминания 1918 г. Ледяной поход. Париж 1963 г.

21 сентября ст. стиля, в бою под Марграбовым, убит был командир 4 гусар. Мариуполь­ского полка полковник Кириллов. Популяр­ность покойного в полку была очень велика. Офицеры говорили между собой, что подобно­го убитому — командира не сыщешь, но, вско­ре же, новый командир привлек сердца всех офицеров и гусар. Это был Африкан Петрович Богаевский.

Ум, такт, скромность, благородство, добро­желательное отношение к подчиненному — вот отличительные черты характера Африка- на Петровича.

Вся его небольшая книга, обнимающая тя­желую сверх-героическую эпопею белой борь­бы, пропитана этими, свойственными автору, качествами. Это несомненно воспоминания ли­чных переживаний, но, не взирая на это, нигде его личное «я» не выдвигается на первый план. Автор чрезвычайно осторожен в своих сужде­ниях, когда они клонятся к обвинению. К при­меру: признавая досадные несогласия между генералами Корниловым и Алексеевым, Афри­кан Петрович чрезвычайно деликатно обходит острые углы. Также и в отношении генерала П. X. Попова он предоставляет критику его действий беспристрастной истории, но тут же отмечает заслугу генерала Попова перед Вой­ском, подчеркивая, что «Степняки» спасли честь Донского казачества. А. П. Богаевский не скупится на похвальные оценки тем, кто этого, действительно, заслуживает.

Книга читается очень легко, аккуратно из­дана, ей предшествует стихотворение Н. Евсе­ева «Первопоходникам» и украшена она пор­третами белых вождей и героев Ледяного и Степного походов.

А. Л.

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Военно-историческое издательство «Военная Быль» (№116).
• Обзор военной печати (№119)
• Обзор военной печати (№109)
• О конной артиллерии в Российской армии. – К.В. Киселевский
• Обзор военной печати (Полк. М.Н. Левитов «Корниловский Ударный полк» — материалы для истории Корниловского ударного полка. Париж, 1974 г.) – К.П.
• Обзор военной печати («Женщина — воин» и др.)
• №117 Июль 1972 г.
• Обзор военной печати (№102)
• Письма в Редакцию (№ 128)