Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Monday October 14th 2024

Номера журнала

Охрана границ Российских. – Павел Шапошников



В Императорской России мало кто знал о службе войск, назначенных для непосредствен­ной охраны границ их Великой Родины. Не зна­ли не только люди гражданского состояния, но и г.г. военные, служившие в полках, располо­женных во внутренних гарнизонах их страны. Видели изредка появляющихся (в отпусках) офицеров с палево-зелеными верхами фуражек, солдат в бескозырках такого же цвета, уходя­щих в запас после четырехлетней службы где-нибудь под Калишем, в Польше, под Архан­гельском или на Кольском полуострове, на бе­регах Белого моря или Ледовитого океана, почти девять месяцев в год покрытых снегами, или из-под горы Арарата, что на границах турецко-персидского Курдистана, или с пустынных, со­жженных солнцем песков афганской границы, из под Асхабада, Мерва, Кушки, из-под мрач­ных Гималаев с горными вершинами, покрыты­ми вечными снегами. Попадались заамурцы, с сопок Манджурии…

Этим ограничивалось знакомство населения России с охранителями ее границ, день и ночь, буквально, стоящими на постах, зорко всматри­вающимися в темноту ли дождливых, холодных полярных ночей, в даль ли песчаной пустыни, в Туркестане, под палящими ли лучами солнца — на границах Империи Российской — «от хладных финских скал до пламенной Колхиды»…

Я цитирую Пушкина. И он же сказал: «мы, русские, ленивы и нелюбопытны». Нельзя со­всем согласиться с этим. Не все русские «лени­вы и нелюбопытны», но те, от кого зависело описание героической, тяжелой службы погра­ничника, т. е. от писателей и, я бы сказал даже, от правительства Империи — действительно были ленивы и нелюбопытны. Только один П. Н. Краснов слегка затронул в одном своем ро­мане жизнь пограничного поста на китайской границе, — да и то казачьего, а не специально пограничного, из солдат пограничного корпуса.

Впрочем, пенять не на кого: штатские писа­тели занимались, в большинстве, подготовкой революции, перемены того, что сложилось века­ми, а военные — не знали, а потому и не видели ничего достойного их пера в быте каких-то «по­граничников». То ли дело: гусар, драгун, гре­надер… Звучит не по-русски — («стражник») — значит — красивее… Да и что там заманчивого для писателя в описании того, как подстрелит пограничника какой-нибудь курд, афганец или хунгуз?.. То ли дело: балы, звон шпор, запах тон­ких духов, мраморные плечи дам, манящие взо­ры из-под дорогого шелка, парады историче­ских формах: приятней читать.

Краткий исторический обзор охраны границ государств

С древнейших времен государства старались охранить свои границы не только от явных, во­оруженных, нападений соседей, но и от проник­новения малых групп или отдельных людей, не принадлежащих к основному населению стра­ны.

Китайцы построили стену в несколько тысяч километров длиною для защиты от своих запад­ных соседей еще до начала нашей эры.

Охраняла свои границы и Римская Империя. Остатки стены императора Траяна существуют и сейчас на границах Румынии и России. Она за­щищала Империю от вторжения скифов, даков и других многочисленных племен, живших в пределах южной России.

Юлий Цезарь, продвигаясь по Галлии, нынешней Франции, строил крепости на конечных точ­ках своего продвижения. А когда Рим достиг Рейна, он построил крепости по всему протяже­нию его долины. Кроме гарнизонов военных, со­стоявших из профессиональных солдат, постав­ленных для охраны границ, он заселил окрест­ности этих крепостей мирным населением для развития сельского хозяйства и торговли, для прокормления легионов и для освоения терри­торий. Так как незадолго до этого (начало 1-го века, эпоха императора Веспасиана) была поко­рена Римом бунтующая против него Иудея, то большинство поселенцев в новых городах-кре­постях были евреи, переселенные туда из Иу­деи. Так возникли города Кёльн, Франкфурт, Страсбург. Необходимо заметить, что евреи той эпохи отличались воинственностью. Много их было в легионах, продвигавшихся в тевтонские пространства (нынешняя Германия).

На этом можно закончить исторический об­зор охраны границ в древнейшие времена. Пе­рейдем к более поздним временам — к Москов­ской Руси.

Последняя охраняла только свои южные и восточные границы от набегов татар: казанской, астраханской и крымской орд и племен ногай­ских, кочевавших между Азовским и Каспий­ским морями в нынешних пределах ставрополь­ских степей и низовьях Дона. Но охрана была организована не Москвой, а местным населени­ем, которое заметно увеличивалось путем пере­селения из Московии, после поражения татар­ской главной орды Мамая на Куликовом поле в 1381 году.

Образовалось казачество Донское, которое и охраняло юго-восточные пределы Руси Москов­ской.

Но от верховьев Донца и до Чернигова, при­близительно по линии нынешних городов Изюм, Путивль, Курск, до польской границы около Чернигова и вверх, к Смоленску, — границы ни кем не охранялись. На юг простиралось Дикое Поле, номинально находившиеся под владыче­ством Польши, до города Лубны Полтавской губернии (владения князей Вишневецких в XV веке), а на запад — Польско-Литовское Коро­левство. Вход в пределы Руси был открыт.

Только в царствование Ивана Грозного стро­ятся кое-какие заставы на больших путях к Москве. Строятся деревянные остроги, в них по­селяются «ратные» люди, получившие с эпохи Грозного название «стрельцов».

Во время короткого царствования Бориса Го­дунова (1596-1604) отношения с Польшей пор­тятся еще более, чем при Грозном (со времени Ливонской войны, закончившейся в 1574 г.). Для охраны западной границы учреждается «Корчемная Стража» — приграничная полиция, проверяющая право на переход границы в обе стороны. На границе Дикого Поля чаще строят­ся заставы, увеличиваются гарнизоны городов Путивля, Кромы. Изредка посылаются конные отряды вдоль границы. Устанавливаются сиг­нальные посты с вышками, на которых зажига­ется солома в случае появления татар или но­гайцев около границы.

В царствование Алексея Михайловича, с 1640-х годов, т. е. с восстания левобережной Украины под водительством Хмельницкого, право­славное население Малороссии стало в большом количестве перебегать в пределы Московского Царства. Оно селилось, главным образом, у гра­ницы. Таким образом основались и развились города Изюм, Сумы, Ахтырка. Южная же часть Курской области вся была отведена для их по­селения. Селились и на восток от р. Донца, в нынешней Воронежской губернии. Из них обра­зовались полки слободские, при Петре I пре­вращенные в драгунские, а впоследствии, в цар­ствование Екатерины, — в гусарские. Они нес­ли службу охраны не границ, а южных обла­стей России, вместе с присоединенной Малорос­сией, отодвинувшихся к югу, к побережью Черного моря, тогда еще находившегося во вла­дении турок. Границы определялись не линия­ми, обозначенными столбами, а естественными рубежами: реками, горами, населенными пунк­тами. Переход границы был почти свободен для отдельных людей и небольших групп, и только крупные отряды войск неприятеля могли быть замечены и остановлены пограничными гарни­зонами, расположенными в городках и крепо­стях. При малочисленности населения и отсут­ствии дорог и других путей сообщения — как в Московии, так и в соседних государствах — это было достаточно.

Война Петра 1-го со Шведами в начале 18-го века, войны с Турцией и Швецией в последую­щие царствования того же века (в особенности войны Екатерины Великой) раздвигают преде­лы уже России, а не Московской Руси. Она до­ходит на западе до Балтийского, на юге до Чер­ного морей, а на востоке до р. Амура и степей Туркестана. Все больше и больше увеличивает­ся население, улучшаются пути сообщения с соседями, увеличивается потребность в более частых переходных пунктах границ и, следова­тельно, в большем количестве людей, контро­лирующих переход границы.

Собираются инвалидные команды из солдат, прослуживших до 40-летнего возраста, раненых в боях, больных, слабосильных. Они-то, глав­ным образом, и размещаются в пограничных гарнизонах для службы охраны границ.

Так охранялись границы до 1819 года.

Таможенная стража

В 1819 году, после Венского Конгреса (в 1815 году) и всевозможных свиданий императора Александра 1-го с правителями тогдашней Ев­ропы, Россия начала усиленно развивать ком­мерческие сношения с Западом. Появилась не­обходимость их регулировать. Поэтому был из­дан Таможенный Устав, который прежде всего был применен на границах Царства Польского, Пруссии и Балтийского моря. Был учрежден «Таможенный Присмотр», возложенный на Та­моженную Стражу, состоящую из военных ко­манд.

В 1827 г. Император Николай 1-й, после вос­стания декабристов (14 декабря 1825 г.) и замет­но увеличившегося революционного настроения в Польше — реорганизовал Таможенную Стра­жу и усилил ее полевыми войсками.

Граница, от Балтики до Бессарабии включи­тельно, была разделена на таможенные округа, состоящие из бригад и полубригад, разделенных на роты, в которых половина была на конях, другая — пешая. Чины офицерам были дарова­ны кавалерийские: корнет, поручик, шт-ротмистр, ротмистр.

Неизвестно, как охранялись в это время гра­ницы финляндская, черноморская, кавказская, средне-азиатская и сибирская. Надо полагать, что войсковыми частями: казаками и инвалид­ными командами (например, в Оренбургском крае, в Киргизской орде).

В 1878 г. Таможенная Стража была переиме­нована в Пограничную, и тогда же были обра­зованы бригады Пограничной Стражи и на кав­казской границе — от Батума до Каспийского моря. А с покорения Геок-Тепе (1881 г.) установ­лена охрана границы от Каспия до гор Гиндукуша. Собственно-таможенный надзор перешел в руки гражданских чинов и вольнонаемной стражи, а охрана линии границы осталась в во­енных руках. В эту же эпоху истории погранич­ной охраны начали проводиться точные линии границ, обозначенных столбами и прочими зна­ками точных разграничений.

В 1892-95 гг. части Пограничной Стражи бы­ли выделены в Отдельный Корпус Погранич­ной Стражи. Тогда же была образована Балтий­ская Флотилия Отдельного Корпуса Погранич­ной Стражи. Введены катерные флотилии при бригадах Пограничной Стражи на Черном и Бе­лом морях. Установлен особый флаг Морской Охраны Пограничного Корпуса.

С 1897 года началась постройка Восточно-Китайской железной дороги для соединения вновь присоединенного к России Квантунского полуострова с крепостью Порт-Артур. Установ­лена в Манджурии полоса отчуждения, по ко­торой проходила железная дорога.

Для охраны ее учреждена «Охрана Восточ­но-Китайской железной дороги», состоящая в ведомстве Министерства Финансов. Она носила особую форму (желтое приборное сукно). Раз­делялась на сотни. Формировалась из солдат и казаков, отслуживших срок действительной службы. Офицеры — по переводу из строевых кавалерийских и пехотных частей Российской Армии. Во время Японской войны (1904-5 гг.) эти сотни принимали деятельное участие в бо­ях: в Порт-Артуре (полковник Бутусов) и в Манджурской Армии.

По Портсмутскому договору с Японией (1906 г.) Россия уступила последней Ляодунский по­луостров вместе с крепостью Порт-Артур и же­лезной дорогой до станции Куанчендзы и поте­ряла право держать полевые войска в полосе отчуждения. Чтобы обойти этот пункт договора, был образован Заамурский Пограничный Округ со штабом в г. Харбине. Из чинов охраны же­лезной дороги были сформированы: из конных сотен — 6 Конно-Пограничных Заамурских пол­ков и 6 пеше-пограничных, расположенных по линии жел. дороги от границ Сибири до ст. Ку­анчендзы. К ним придали все полагающиеся вспомогательные части: полевые артиллерий­ские бригады, конно-горный арт. дивизион, са­перов и 1-й Заамурский железнодорожный ба­тальон.

Форма одежды — обще-пограничная — уланский мундир темно-бутылочного цвета, без кантов на спине, палево-зеленые обшлага. Фу­ражка — палево-зеленый верх с темно-синим околышем. Парадная форма — высокие папахи с зеленым верхом (в 1912 г. в Заамурском Ок­руге введены шапки «нансеновки», с отложны­ми наушниками).

Пополнение пограничных войск — как За­амурских, так и на других границах — солда­тами по набору, как и во все армейские полки. Выбирались люди почти исключительно из кре­стьян и грамотные. Ловкость, физическая вы­носливость, умственное развитие новобранца — играли главную роль при наборе. Неграмотных почти не было.

Офицерским составом Корпус Пограничной Стражи пополнялся: бригады — начиная с Бе­ломорского Особого Отдела и до границ Афгани стана (кажется, 32-я Закаспийская бригада) — переводом из всех частей Армии и Гвардии. При переводе в Отдельный Корпус Пограничной Стражи требовалась отличная аттестация. Пло­хо аттестованные не принимались. Выбор был достаточно большой, число желающих переве­стись было больше числа вакансий.

Заамурские части пополнялись выпусками из военных, пехотных и кавалерийских, учи­лищ. Г.г. офицеров привлекала независимость служебного положения. Корнет почти сразу же получал в командование отряд — должность, равная командиру эскадрона в полку, значи­тельно увеличенное по сравнению с армией жа­лованье. Но самое главное — привлекала роман­тика и своеобразность этого рода военной служ­бы. Она действительно была «военная», — с ее постоянными тревогами на линии границ, ча­стыми перестрелками с контрабандистами. В особенности были неспокойны границы Кавка­за и Средней Азии. Были случаи перехода гра­ницы целыми отрядами хорошо вооруженных курдов, афганцев. Убитые и раненые солдаты- пограничники были почти ежегодно в этих ме­стах.

Происходили почти бои на линии Китайской жел. дороги, у Заамурцев. Давались даже награ­ды, как за бои: офицерам — ордена с мечами, солдатам — георгиевские отличия.

Западная граница, финская, берег Балтики, германская, австрийская и румынская были бо­лее спокойны, но… лошадь командира отряда должна была быть постоянно полуоседлана, так же, как и чинов дежурной части отряда, обязан­ных, по первой же тревоге, нестись к угрожае­мому месту.

Кроме того, командир отряда был обязан не менее одного раза в день и раз ночью объехать свои унтер-офицерские посты и расписаться. В холод, буран, дождь офицер ехал по границе от поста к посту; между ними стояли пешие часо­вые и патрулировали конные дозоры.

Императоры Александр ІІІ-й и Николай II-Й высоко ценили службу своих пограничников. Император Александр ІІІ-й был шефом 3-й Либавской, а Николай ІІ-й — Крымской бригады Пограничной Стражи. В царствование послед­него Императора был образован отдельный по­граничный дивизион, со стоянкой в Петербурге.

Строевое обучение пограничника — кавале­рийское, как во всех кавалерийских частях. Подготовка младшего командного состава про­изводилась в учебных командах при штабах бригад. Туда же прикомандировывались и вновь переведенные в Корпус офицеры, для прохож­дения курса специально-пограничной службы и для усовершенствования в езде и умении ко­мандовать кавалерийскими частями. Только по­сле экзамена, очень строгого, офицер назначал­ся для командования отрядом на границе.

Лагерных сборов пограничники не отбыва­ли, но от каждой бригады назначались две, три сотни для участия в подвижных сборах воен­ных округов, для прохождения маневренной кавалерийской службы.

Война 1914-го года показала высокую подго­товку их и к строевой кавалерийской службе. С первых дней мобилизации пограничные от­дельные сотни сначала действовали отдельно: несли службу разведки и подрывания железно­дорожных станций в тылу неприятеля, иногда — вместе с конными частями армии. А знание при­легающей к границам неприятельской террито­рии помогало ориентировке крупных войско­вых начальников.

В феврале 1915 года отдельные пограничные сотни были сведены в Конно-Пограничные полки, носящие названия тех пограничных бри­гад, из которых они были составлены: напр., 5-й Горжинский конно-погр. полк, 8-й Граевский конно-погр. полк, 9-й Ломжинский, 12-й Калишский и т. д. Их было 20, из бригад от Балтийского моря до Черного. Кроме того, 3 Прибалтий­ских конных полка, из трех бригад, располо­женных по Балтийскому морю, носивших осо­бую форму, уланскую.

Пешая часть стражи, снятая с границы из тех же бригад, образовала одну пехотную диви­зию с полками: 1-м Рыпинским, 2-м Калишским, 3-м Неманским пешими пограничными полка­ми, действовавшими на Западном Фронте (на­звания 4-го полка автор не помню). Был от­дельный пограничный Проскуровский полк — на Юго-Западном Фронте. 6 Заамурских пеших полков вошли в состав 33-го корпуса и покры­ли себя славой «непобедимых» в 1915—16 гг. в Галиции.

Заамурские конные полки, прибыв на фронт в марте 1915 г., были распределены по кавале­рийским дивизиям. 1-й и 2-й полки — при 1-й гвардейской кав. дивизии. В мае 1916 г. они со­вершили беспримерную в военной истории ка­валерийскую атаку на укрепленную проволоч­ными заграждениями австрийскую позицию под г. Луцком, прорвали ее и тем положили начало Брусиловскому наступлению 16-го года.*)

Павел Шапошников

*) Командиры этих полков: 1-го — полковник Н. Карницкий, 2-го — полковник Мосцицкий — получи­ли и безпримерные в истории награды. Оба, в чине полковника были награждены орденом Св. Георгия 3-й степени.

Полковник Н. Карницкий — коренной офицер 13-го гус. Нарвского полка, переведенный еще до Японской войны в Охрану Вост.-Китайской жел. дороги, а пол­ковник Мосцицкий, из юнкеров Чугуевского юнкер­ского Училища и офицер пехотного полка, тоже пере­шедший из Охраны жел. дороги в 4-й Заамурский конно-пограничный полк. Первым окончил Офицерскую Кавалерийскую Школу в 1911 году.

Н. Карницкий после революции был инспектором кавалерии в Польской Республике. Приезжал к гене­ралу Деникину представителем от Пилсудского.

Мосцицкий, будучи начальником польской улан­ской дивизии, сформированной из русских поляков в Бобруйске, в корпусе генерала Довбор-Мусницкого, был послан в феврале 1918 года для переговоров с нем­цами о пропуске Польского корпуса в Польшу. Он был убит вместе с сопровождавшим его конвоем при пере­ходе тогда уже большевистского фронта у местечка Крево Виленской губ. Ему был поставлен памятник в его родном городе Ломже, как национальному герою Польши.

П. Ш.

Добавить отзыв