Возрождение флота и реформы морских военно-учебных заведений
Положение, создавшееся после несчастной русско-японской войны побудило группу молодых морских офицеров организовать в помощь Морскому министерству Военно-Морской Кружок, дабы заняться вопросом о возрождении русского флота.
По инициативе Кружка был создан Морской Генеральный штаб, выработавший новую судостроительную программу. Стараниями Особого Комитета для усиления флота были построены на добровольные пожертвования эскадренный миноносец «Новик», двадцать других эскадренных миноносцев и несколько подводных лодок. Но для подлинного возрождения нашего флота, для постройки линейных эскадр нужны были деньги, а Государственная дума в течение ряда лет отказывала Морскому министерству в кредитах. В 1909 году, помимо Государственной думы, Государственный совет нашел возможным ассигновать некоторые суммы и два завода в Петербурге приступили к постройке первых русских линейных кораблей — дреднотов типа «Петропавловск».
18 марта 1911 года на пост морского министерства был назначен исключительно талантливый человек и организатор — адмирал Григорович, остававшийся на этом посту до самой революции. Благодаря его энергии, авторитету и тому доверию, которое он сумел внушить Государственной Думе, необходимые суммы начали отпускаться и была начата осуществлением так называемая «малая судостроительная программа». Одновременно закипела работа и в Морском Генеральном штабе, где был поднят и разработан вопрос об увеличении офицерского состава флота.
С 1701 года по 1913-й Морской корпус, последовательно носивший названия «Навигацкой школы», «Морской Академии», «Морского кадетского корпуса», «Морского училища», снова — «Морского кадетского корпуса» и, наконец, по 1916 год, — «Морского корпуса», был единственным в России военно-морским учебным заведением, выпускавшим во флот строевых морских офицеров. Морское Инженерное училище в Кронштадте выпускало во флот только офицеров инженер-механиков и офицеров Корпуса Корабельных инженеров. Правда, при 2-м Балтийском флотском экипаже существовала рота юнкеров флота, в которую принимались лица, окончившие высшее образование. В 1915 году юнкера флота были переименованы в «гардемарины флота». Они получали морское образование от преподавателей Морского корпуса и держали выпускные экзамены также при корпусе. Таким образом, выделять курсы юнкеров и гардемарин флота в отдельное военно-морское учебное заведение не приходится, тем более что число юнкеров, произведенных в мичмана, было очень незначительно.
Ясно, что число открывающихся ежегодно вакансий для приема в младший общеобразовательный и в младший специальный классы зависело от потребности флота в офицерском составе.
В состав 3-й гардемаринской роты входили как старшие кадеты, произведенные после переходных экзаменов в гардемарины, так и молодые люди, окончившие среднее образование в сухопутных кадетских корпусах, гимназиях или реальных училищах, причем эти последние — по выдержании с успехом приемных экзаменов.
Присутствие в младшей гардемаринской роте ядра из «старых морских кадет», носивших белые погоны еще с младшей кадетской роты и число которых достигало половины состава роты, имело большое моральное значение для духа воспитанников «колыбели флота».
Морское ведомство не имело намерения, даже когда из-за значительного увеличения штата специальных классов здание старого корпуса оказалось недостаточно большим, упразднить хотя бы временно кадетские роты. Напротив, в Морском кадетском корпусе, открытом в Севастополе в 1916 году было положено иметь не три, как в Петрограде, а четыре кадетские роты.
В 1897 году корпус выпустил 51, в 1899 — 52, в 1899-1900 гг. — 70, в 1900 — 74 мичмана, а в период 1-й мировой войны, в 1914 г. — 160, в 1915 — 190, в 1916 — 164 и в 1917 году — 147 мичманов.
Отдельные гардемаринские классы, открытые в 1913 году, выпустили в 1916 году 50 и в 1917 — 100 мичманов.
Кроме того, в 1917 году 43 гардемарина флота были произведены в мичмана.
Из этих цифр следует, что потребность в молодых морских офицерах возросла с начала века и до революции более чем в три раза.
Старый Морской корпус, здания которого занимали почти целый квартал на Васильевском Острове, не мог «вместить» более 600 воспитанников. Расширить или увеличить старое трехэтажное здание было невозможно. В 1911 году особая комиссия, учрежденная начальником Морского Генерального Штаба контр адмиралом светлейшим князем А. А. Ливеном в соответствии с мнением морского министра адмирала И. К. Григоровича, пришла к заключению о необходимости открыть как бы в помощь Морскому корпусу «Параллельные гардемаринские классы Морского училища» (переименованные после открытия в 1913 году в «Отдельные гардемаринские классы»). Эта комиссия предложила также увеличить вдвое число кадет, поступающих в младшую роту Морского корпуса, перевести кадетские роты в Севастополь и наконец переименовать Морской корпус в «Морское училище».
Все эти предложения были одобрены и утверждены Высочайшим повелением Императора Николая 2-го.
Морской корпус, а с 6 ноября 1914 года — Морской Е. И. В. Наследника Цесаревича корпус, был переименован в октябре 1916 года в «Морское Е. И. В. Наследника Цесаревича училище», а в сентябре 1916 года был открыт в Севастополе Морской Е. И. В. Наследника Цесаревича кадетский корпус.
Таким образом Морской корпус разделился на две части: Морское училище, оставшееся в Петрограде, и Морской кадетский корпус, открытый в Севастополе. Кадеты и гардемарины носили белые погоны с золотым вензелем Наследника Цесаревича Алексея Николаевича. Штат Морского кадетского корпуса был положен в четыре роты, соответствующие 7-й, 6-й, 5-й и 4-й ротам старого Морского корпуса, по 125 кадет в роте. Штат Морского училища был оставлен, как и раньше, в три гардемаринские роты, 3-ю, 2-ю и 1-ю, соответствующие младшему, среднему и старшему специальным классам. Что касается штатов личного состава Морского училища, никакой точной цифры указать нельзя, возможно — около 500 гардемарин, а в военное время может быть и больше.
Кадеты, принятые осенью 1916 года в 4-ю (а по старому порядку 7-ю) роту Морского кадетского корпуса в Севастополе, должны были окончить корпус весною 1920 года и после летнего плавания прийти в Петроград, где быть переведенными в 3-ю роту Морского училища, которое и окончили бы весною 1923 года.
Открытие и жизнь корпуса в Севастополе в 1916 17 учебном году.
Итак, Морское ведомство приняло решение разделить Морской корпус на две части. Морское училище оставалось в своем старом «доме Миниха, что на Неве стоял», тогда как для Морского кадетского корпуса, открываемого в Севастополе, нужно было построить новые здания. Участок для постройки был найден в 6 клм. от города, в глубине Север
ной бухты, воды которой омывали его западный и южный берега, на севере — «Голландия», дача командующего флотом и холмистая равнина и далее — Братское кладбище; на востоке — «гора» высотою в 150 метров и пороховые погреба Сухарной балки, а еще дальше, в самой глубине бухты, — Черная речка, протекающая по Инкерманскому ущелью. Под горой была образована «верхняя» терраса для постройки главного здания, а много ниже и ближе к берегу — «нижняя», для постройки офицерских флигелей, соединявшаяся шоссейной дорогой с верхней террасой и узкой дорожкой — с пристанью. Планы и сметы были закончены к началу 1914 года. Много времени ушло на предварительные земляные работы. Для постройки главного здания был принят грандиозный план инженера-строителя архитектора Александра Венсан: красивый и оригинальный белый трехэтажный дворец из инкерманского камня, а внутри — просторные, светлые залы, церковь, плавательный бассейн и т. д. Над крышей — астрономический купол, а от верхней площадки до пристани — широкая каменная лестница в несколько сот ступеней.
3 августа 1914 года капитан 1 ранга Сергей Николаевич Ворожейкин (86), был назначен председателем строительной комиссии по постройке зданий Морского корпуса. Это было первым опытом самостоятельной постройки зданий Морским ведомством. Строительные материалы доставлялись на пристань участка на баржах. Рабочих было много и для них и их семейств были построены деревянные бараки.
К началу 1916 года была закончена постройка офицерских флигелей, но так как было очевидно, что постройка главного здания не может быть закончена к намеченному сроку, то было решено переделать внутреннее устройство двух передних флигелей для временного размещения 125 воспитанников.
18 февраля 1916 г. капитан 1 ранга Ворожейкин был назначен директором открываемого корпуса, а в мае того же года он сопровождал Государя Императора с Царской семьей при осмотре корпусного участка и строящегося главного здания.
30 июля капитан 1 ранга Ворожейкин был произведен в контр-адмиралы.
Весной 1916 года в газетах появились объявления о приеме по конкурсу аттестатов в младший общеобразовательный класс, соответствующий 4-му классу кадетских корпусов, открываемого в Севастополе Морского кадетского корпуса. Возраст: от 13 до 15 лет, предварительный строгий медицинский осмотр, число вакансий — 125. Кандидатами были уроженцы почти всех областей необъятной России: север и юг, Польша и Дальний Восток, средняя Россия и Кавказ, Украина и Сибирь. В составе сформированной роты было около ста воспитанников из гражданских учебных заведений и двадцать пять кадет из тринадцати кадетских корпусов. Нужно сказать, что уже меньше чем через месяц все это разнородное «сборище» превратилось в прочно спаянную, дружную семью морских кадет. В учебном отношении рота была разделена на пять отделений по 25 воспитанников в каждом, а в строевом — на четыре взвода по 1516 рядов. В командование ротой вступил капитан 2 ранга Владимир Владимирович фон Берг, а отделенными начальниками были назначены: 1-го отделения — капитан Николай Николаевич Миницкий, 2-го — мичман Николай Иванович Ильин, 3-го и 4-го — лейтенант Сергей Иванович Иванов и 5-го — мичман Карл Федорович Бауман. Инспектором классов был назначен генерал-майор Владимир Кузьмич Чернышев, преподававший в течение многих лет астрономию и штурманское дело, в Морском корпусе в Петрограде, а его помощником — капитан 2 ранга Василий Владимирович Дектерев. Начальником хозяйственной части — капитан 1 ранга Феодор Феодорович Карказ, старшим врачем — почетный лейб медик статский советник Иосиф Николаевич Свечников, младшим — коллежский советник H. М. Марков и настоятелем церкви — от. Георгий Спасский.
Командира корпуса состояла из строевого кондуктора Звягина, фельдфебеля Усатюк, шести квартирмейстеров, двух горнистов и одного барабанщика, каптенармуса, фельдшера, матроса-кока и штатского портного. Для уборки помещений и чистки одежды и обуви воспитанников в корпус были присланы из запаса 12 дядек — «порт-артурцев», прошедших свою действительную службу на судах Артурской эскадры. Кадеты платили ежемесячно им некоторую сумму. Столовым хозяйством ведала экономка госпожа К., жившая с дочерью Кирой в комнате рядом со столовой. Милая Кира, единственная «корпусная барышня», сколько кадетских сердец покорила она! Жена каптенармуса, устроившись в маленькой подвальной лавочке, продавала кадетам-лакомкам всякого рода сладости.
Преподаватели были приглашены из Севастополя. Русский язык преподавал г. Гусев, алгебру и геометрию — г. Воейков, историю — г. Смоленский, французский язык — поручик Экар. Фамилии других, к сожалению, забылись. Два корпусных офицера, капитан 2 ранга Берг и мичман Бауман преподавали — первый — морскую практику, а второй — английский язык; закон Божий преподавал от. Георгий Спасский. Конечно, кадеты дали своим преподавателям «подходящие» (с кадетской точки зрения!) прозвища, среди которых: «моргалка», «спичка», «перпендикуляр», «Карлуша»…
В конце сентября 1916 года принятые воспитанники начали прибывать в Севастополь. С вокзала они направлялись на Екатерининскую улицу, в канцелярию строительной комиссии, откуда группами — на Минную пристань, где их ждал приданный корпусу небольшой каботажный пароход «Алушта» для доставки в корпус. Для многих этот переход явился первым «морским плаванием».
В корпусе прибывших воспитанников принял ротный командир, капитан 2 ранга Берг. Всех выстроили по ранжиру, и каждый получил соответствующий номер. Из цейхгауза было выдано белье, но морское кадетское обмундирование воспитанники получили только через некоторое время, когда после усиленной тренировки они постигли строевую премудрость и приняли воинский вид. Мундиры и шинели были выданы только перед рождественскими каникулами, но для прогулок и строевых учений в холодное время кадеты получили бушлаты. К сожалению, их размеры были приблизительно одинаковы, и левофланговые малыши в них, буквально, утопали.
В короткий срок, благодаря стараниям ротного командира, капитана Миницкого и кондуктора Звягина, разношерстная толпа принятых воспитанников превратилась в стройную воинскую часть.
Рота была размещена в двух передних флигелях. В левом — спальни, цейхгауз, лазарет и квартира ротного командира, а в подвале — помещения для дядек — «порт-артурцев»; в правом — классы, кабинет инспектора классов, комната дежурного офицера, церковь, столовые, кухня и квартира директора, а в подвале — рундуки и лавочка.
В двух задних флигелях помещались квартиры офицеров и доктора и корпусная канцелярия. Для команды был построен небольшой одноэтажный дом у шоссейной дороги, а женатый каптенармус поместился в маленьком домике «под горой». Впрочем, для младших служащих строились флигеля у северного крыла главного здания.
Большая, хорошо утрамбованная площадка между флигелями служила для строевых занятий и гимнастики и для чтения приказов, нарядов, переклички и пения молитв, а в торжественных случаях — для прохождения церемониальным маршем. Благодатный крымский климат позволял это делать во все времена года.
За отсутствием корпусной бани воспитанников водили каждые две недели в город, в баню Института физических методов лечения.
Повседневная жизнь кадет в Севастополе мало отличалась от жизни всех кадетских корпусов, однако в Морском кадетском корпусе в Севастополе было и то, чего не было даже и в Морском корпусе в Петрограде, а именно — ежедневные шлюпочные учения, гребные и парусные, сигнализация флагами, семафор, диктовка и чтение по Морзе и такелажные работы.
Кадетский день начинался побудкой под горн или барабан в 6 часов 30 минут утра, туалет, одевание, молитва, утренний чай с булкой, к которой давалась иногда половина холодной мясной котлеты, затем строевые занятия или гимнастика. В 9 часов утра начинались классные уроки по 50 минут, с переменой между ними по 10 минут.
Преподаватели прибывали в корпус на «Алуште» или на моторном катере. Корпусная флотилия состояла из четырех катеров: «Бурун», «Зыбь», «Бриз» и «Волна» (один из них был «адмиральским», т. е. в распоряжении директора корпуса). Уроки продолжались до 11 часов 50 минут. В полдень — завтрак: неизменные котлеты с кашей, рисом, пюре или макаронами и чай (кваса не было. Перед завтраком и после него пелась молитва. Затем после получасового перерыва кадеты снова шли в классы до 3 или 4 часов дня. В субботу после завтрака уроков не было. После классных уроков — строй или гимнастика, а два или три раза в неделю — вольные сокольские движения под музыку приезжавшего в корпус духового оркестра Севастопольского флотского полуэкипажа, шлюпочные ученья, морская практика.
«Злых» (с кадетской точки зрения) преподавателей не было. Конечно, каждый из них имел свой «конек» ; Смоленский, например, любил задавать один и тот же вопрос: «Чего хотели древние римляне?», на который нужно было отвечать: «Хлеба и зрелищ!»..
Большое внимание уделялось математике (6 уроков в неделю), и иностранным языкам (7 уроков); английский язык, необходимый для будущих морских офицеров, был мало кому знаком, но благодаря умелому преподаванию воспитанники усвоили его сравнительно быстро; напротив, французский язык был всем уже знаком и успехи в этом языке были более удовлетворительны.
После окончания занятий кадеты могли гулять на плацу, ходить на «Парижскую» батарею времен Крымской кампании, спускаться в извилистые гроты южного берега или же, усевшись где-нибудь, любоваться стоявшими на рейде судами Черноморского флота.
В 5 часов вечера бывал обед, из трех блюд: борщ или суп, мясное блюдо с гарниром и сладкое. Затем, после перерыва, от 7 до 9 вечера — приготовление уроков, а в 9 часов вечера — чай с французской булкой для каждого.
Желающие могли брать два раза в неделю частные платные уроки музыки (пианино) или иностранных языков, даваемые приезжающими из города учительницами.
После чая, на плацу, а в случае плохой погоды — в спальном флигеле, чтение приказов и нарядов, перекличка унтер-офицерами из кадет, рапорт их дежурному офицеру, пение молитвы и гимна, после чего воспитанники направлялись в спальни, где их ждали койки. Нельзя сказать, чтобы полная тишина и спокойствие наступали в 10 часов вечера: несмотря на очередные обходы дежурного офицера, а иногда и ротного командира, с фонариком в руках, без проказ не обходилось: устраивали друг другу «конверты», а уже заснувшим «восстанавливали перпендикуляры».
Многие воспитанники видели море и корабли в первый раз, поэтому понятно, что их тянуло побывать на боевых судах и ознакомиться с их жизнью. Никто этому не препятствовал и по воскресеньям кадеты могли являться, по одиночке или маленькими группами, на суда и с разрешения вахтенного офицера и под руководством одного из судовых унтер-офицеров осматривать корабль. Это был один из плюсов расположения корпуса на берегу моря и в базе флота.
В субботу после завтрака воспитанники, имевшие родных в Севастополе или поблизости, могли идти в отпуск с ночевкой, но большинство ходили в город в субботу и воскресенье только до последнего рейса «Алушты». Дежурный офицер, осмотрев с ног до головы являющегося ему кадета и убедившись, что каркас фуражки, придающий ей форму «волнореза», не был вынут, отпускал кадета в отпуск.
Офицеры Морского корпуса считались на береговой службе военного времени и при дежурстве носили не кортик, а палаш и револьвер.
При прибытии «Алушты» на Минную пристань кадеты расходились по городу, заглядывая иногда в кондитерские купить пирожное или выпить чашку кофе. Не забывали посетить «жемчужину Севастополя» — Приморский бульвар и Исторический бульвар с его панорамой обороны Севастополя.
По воскресеньям утром все оставшиеся в корпусе кадеты присутствовали на обедне, после окончания которой они проходили один за другим. «равняясь направо», перед директором корпуса, бывшим в парадной форме с алой лентой ордена св. Станислава 1-й степени и рядом с которым стоял ротный командир, шептавший в адмиральское ухо фамилию каждого кадета.
После завтрака, около 3 часов, дежурный офицер объявлял фамилии выбранных им десяти кадет, которых директор корпуса приглашал к себе на чай. После тщательного осмотра кадеты поднимались к директору на квартиру. Милая адмиральша после нескольких приветливых слов приглашала в столовую, где кадет уже ждал стол с чаем, тортами, пирожными и всякого рода печеньями. Усадив кадет за стол адмирал и адмиральша уходили, чтобы не стеснять приглашенных. За столом прислуживал матрос вестовой адмирала. После чая кадеты шли в гостиную для салонных игр, а кто умел, играл на пианино. Затем появлялись радушные хозяева, и кадеты, поблагодарив адмирала и адмиральшу за прием, возвращались в роту.
В классах воспитанники занимали места по старшинству полученных баллов, но первых учеников садили на «Камчатку», а последних — на первые парты, поближе к столу преподавателя. Таков был порядок в Севастополе.
С давних пор в Морском корпусе фельдфебеля и унтер-офицеры («капралы»), назначались в кадетские роты из старших гардемарин, но в Севастополе существовала в 1916 году только одна младшая кадетская рота, поэтому фельдфебель и унтер-офицеры были назначены из роты. Их отличием была унтер-офицерская дудка.
Конечно, кадеты были далеко не «ангелами», шалили и получали заслуженное по делам, все же о корпусном начальстве ничего, кроме хорошего, сказать нельзя. По характеру своему адмирал Ворожейкин не походил, конечно, на грозного адмирала Чухнина, ни на чудаковатого адмирала Карцева, но с кадетской точки зрения его мягкий характер не был недостатком. Все его любили и уважали. Впрочем, директор занимался главным образом административными делами и во внутреннюю жизнь роты не вмешивался. Напротив, ротный командир, капитан 2 ранга Берг, «воспитатель кадетских поколений», со своей ротой не расставался, кадеты видели его повсюду, командование ротой было для него как бы «миссией свыше». Характера был он несколько «восторженного», но был в душе хорошим моряком и таким же воспитателем. Любимым его делом была морская практика. По праздничным дням он ходил с желающими на шлюпке под парусами, а в будни, в свободное от занятий время водил роту в экскурсии: на Братское кладбище или далее, идя по Северной стороне вплоть до запрещенной зоны скрытых береговых батарей, или в устье Черной речки в ущелье Инкермана, где однажды рота посетила монастырь. Радушные монахи угостили кадет чаем и ситным хлебом с маслом и медом. Капитан Миницкий, прекрасный строевой офицер, с густыми усами, всегда одетый строго по форме, пользовался любовью и уважением кадет, которых он за малые проступки не наказывал. Лейтенант Иванов плавал на миноносце «Строгий», солидного сложения и добродушной внешности, подражая адмиралу Колчаку брил усы, любил беседовать с кадетами на морские темы… и оставлять их без отпуска (прозвище его было «крокодил», или, попросту «крока»). Мичман Ильин — высокий, стройный офицер, недавно женившийся и всегда гулявший под руку со своей молодой, элегантной женой. Кадеты на него не жаловались. Мичман Бауман — живой молоденький холостой офицер маленького роста; он говорил по-английски, как англичанин, и требовал того же от кадет. Он умел, когда это требовалось, быть строгим. Побудку не любил (по прозвищу «малютка»).
(Окончание следует).
Б. А. Щепинский
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Рота Его Высочества Морского Наследника Цесаревича кадетского корпуса. – Б. А. Щепинский
- Рота Его Высочества Морского Е. И. В. Наследника Цесаревича Кадетского корпуса (Продолжение). – Б. А. Щепинский
- Рота Его Высочества Морского Е. И. В. Наследника Цесаревича Кадетского корпуса (Продолжение, №117). – Б. А. Щепинский
- Письма в Редакцию. (№111)
- Последние годы военной жизни воспитанников кадетских рот Морского Училища. – Б. А. Щепинский
- «Новая порода людей» Императрицы Екатерины и первый Кадетский Корпус. – К. Н. де-Рошфор
- ВОСПОМИНАНИЯ ВОСПИТАТЕЛЯ О ПЕРВОМ КАД. КОРПУСЕ Продолжение. – Н.ДОННЕР.
- Контр-адмирал Марк Филиппович Горковенко. – Юрий Солодков
- Н А Ш С Т Я Г
Loading ...