Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Monday October 14th 2024

Номера журнала

«Святой Евстафий». – Н. Гаттенбергер



20-го сентября православная церковь чтит память Святого Евстафия Плакиды. В этот день на линейном корабле «Евстафий», в Черно­морском Флоте, храмовой и судовой праздник. По этому случаю, с разрешения Адмирала, ко­рабль предоставлен самому себе в течение двух дней, то есть не следует общему эскадренному расписанию занятий и работ. Накануне — ге­неральная приборка: скачивают палубу и скоб­лят ее с песком, драют медяшку, моют наруж­ный борт и подкрашивают ватер-линию. После обеда ставят на шканцах и на юте тент и обвесы из сигнальных флагов. Электрики устанавли­вают добавочное освещение, люстры и лампоч­ки, для приема гостей.

На следующее утро, в день праздника, ко­манда встает в обычный час и, по случаю празд­ника, получает чай с молоком и по пол большой 5-ти копеечной булки. После чая — легкая при­борка и подается команда вахтенного начальни­ка — «команде переодеться». Все одевают чи­стые белые брюки и форменки. Форма одежды — номер первый.

В восемь часов поднимается кормовой флаг, но не обычный, а шелковый, праздничный.

В десять — судовой священник Отец Харлампий служит на верхней палубе легкую «обедницу», затем — короткое поздравительное слово командира и «свистать к вину!» Выходит бата­лер с ярко начищенной ендовой и списком ко­манды. Все желающие подходят и выпивают свою дневную порцию. Баталер ставит кресты в списке. После этого — обед праздничный: борщ флотский со свининой, макароны с коро­вьим маслом и творогом и каждому по яблоку.

В кают-компанию к завтраку приглашен ко­мандир и офицеры с дружественных кораблей, прибывшие поздравить с праздником. Завтрак парадный, изысканный: подана «отечествен­ная», красное и белое крымское вино, разнооб­разные холодные и горячие закуски. Затем — бульон с кулебякой, отварная осетрина под бе­лым соусом, жареная индейка, пломбир, фрук­ты, кофе и ликеры.

В два с половиной, после чая, приступают к празднику. Сначала матросские игры и состя­зания на призы, затем концерт балалаечников, кинематограф, сеанс фокусника, спектакль- сцена из морской жизни, матросского сочине­ния, «Царь и его непокорный сын Адольф», после чего — танцы с приглашенными дамами и де­вицами, знакомыми команды. И вот, тут-то и случилось «событие».

За фокусником, вахтенный начальник по­слал на Графскую пристань моторный барказ, за неимением других шлюпок, спущенных на воду. Старшина-рулевой, моторист и два крюч­ковых, отвалили от корабля и благополучно прибыли к пристани. Там среди публики они легко нашли фокусника, узнав его по его про­фессиональному костюму-смокинг, крахмаль­ная грудь, котелок на голове и чемоданчик с принадлежностями для работы, — приняли его на шлюпку и отправились в обратный путь на корабль.

В те времена, моторы и дизеля еще очень редко употреблялись в нашем флоте. Моторы были примитивные и среди личного состав ма­ло кто их знал и понимал толк, почему и с на­шим мотором случались часто казусы.

И вот, наш барказ отвалил от Графской, но не дойдя еще до Павловского мыса, начал чи­хать, а потом и совсем остановился. С ним это случалось часто и потому в первый момент ни­кто не удивился и не обеспокоился. Но на этот раз вышло не так. Как ни старался моторист его снова завести, мотор только иногда чихал, но хода не давал. Под страшную морскую ругань старшины Перепелицы, моторист начал разби­рать мотор, снял карбюратор, дул в него во всю силу своих легких, снова заводил, ничего не по­лучалось, снимал свечи, кусал их зубами, снова крутил ручку, без результата, — мотор не идет.

Тогда Перепелица принял решение идти на веслах, так как легкий ветерок из Инкерманской долины и слабое течение Черной речки медленно, но верно несли барказ в открытое море. Он приказал разобрать весла, сам сел на место правого загребного, моториста в синем ра­бочем просаленном платье посадил рядом с со­бой, двух крючковых — на бак, а фокусника, в его костюме и котелке, на штурвал. Нужно быть военным моряком, чтобы полностью себе представить скандальный и комический вид та­кого барказа под Андреевским флагом.

Путь дальний, «Евстафий» стоит в глубине бухты, против Ушаковой балки. Такой барказ в нормальное время ходит под восемнадцатью веслами, а тут — четыре, да и грести надо про­тив ветра и течения. Проходить надо мимо всех кораблей и «Святителей» (линейный корабль «Три Святителя») под адмиральским флагом.

Сигнальщики на кораблях быстро заметили эту странную картину и доложили на вахту. Все, кто мог, высыпали на палубу полюбоваться этим спектаклем. При проходе вблизи корабля, осыпали его шутками, смехом и остротами.

На адмиральском корабле флаг-офицер, он же зять адмирала, увидев барказ, быстро спустился в Адмиральское помещение. «Ваше Превосходительство, извольте выйти на верх­нюю палубу на минутку». «Что такое?» «Пожа­луйте, пожалуйте, очень интересно». Адмирал вышел наверх и увидел приближающийся бар­каз. Он кусал ус и на его лице появился нерв­ный тик.

Проходя под кормой у Адмирала, Перепели­ца скомандовал «весла на валек!» (отдание че­сти на шлюпке), а фокусник снял котелок и при­ветливо раскланялся с Адмиралом и, по привычке направо и налево. Его Превосходитель­ство на салют не ответили, топнули ножкой и удалились в свое адмиральское помещение. Барказ, несколько обеспокоенный, продолжал свой путь.

Через пять минут семафор: «Командиру «Евстафия», ожидаю объяснения неприличного вида вашего барказа. Адмирал».

Барказ пристал, наконец, к трапу «Евста­фия», где его встретил Старший Офицер и весь экипаж. Перепелица доложил о происшествии и принятых им мерах. Старший Офицер побла­годарил его за распорядительность. А Коман­дир послал Лейтенанта Барона Гейкинг (в оби­ходе команды — Гайкин), самого лучшего ди­пломата, к Адмиралу объяснить происшествие и разрядить его гнев. Все окончилось благопо­лучно и праздник продолжался.

Старший Лейтенант Н. Гаттенбергер

Добавить отзыв