ВОЕННАЯ БЫЛЬ

(страничка из жизни лейб-гвардии Преображенского полка)

На этот раз, мне хочется рас­сказать о наших прямых началь­никах, наших воспитателях, об унтер-офицерах полка. Командир Нестроевой роты нашего полка, ведший все сло­жное полковое хозяйство, пол­ковник Михайлов, в турецкую войну, был стар­шим унтер-офицером и старшим Обозным пол­ка. В момент когда полк оказался в тяжелом положении, из за полной невозможности доста­вить ему питание и солдаты и господа офицеры три дня почти, можно сказать, голодали, Ми­хайлов самочинно произвел ночную разведку, из которой пришел к заключению что можно рискнуть и пробраться с обозом в полк, для доставки ему пропитания. Собрав все что у него имелось старых мешков, кусков шпагата и не­нужных тряпок, он обмотал ими все колеса сво­его транспорта и ночью пробрался бесшумно в полк, накормил всех, оставил им некоторые за­пасы и благополучно вернулся в тыл, для по­полнения своих запасов. За этот подвиг, унтер-офицер Михайлов получил первый офицерский чин, с оставлением при полку, на той же долж­ности.

Полковник Михайлов был из крестьян Воронежской губернии и, в мое время, всегда ходил по казармам с палкой, которой тут же на мес­те и «учил» проштрафившихся. Никогда не применял он иного наказания, исходя из того что «посади его в карцер — лодырничать будет, а другие за него работать». Он был настолько ценный человек в Команде что никто никогда не был на него в обиде за его «отеческое наста­вление». На своем месте он был совершенно не­заменим.

Другой был фельдфебель 9-й роты, крестья­нин Полтавской губернии Никита Григорьевич Щеголев, кавалер двух Георгиевских крестов за Турецкую войну. При мне он уже служил в лейб-гвардии Сводном полку и имел большие шейные медали — серебряную и золотую. Гово­рили что Государь Император хотел произвести его в офицеры но, будто бы, тот отказался сказав: «Ваше Императорское Величество разрешите мне служить до гроба нижним чином в мундире Преображенского полка». Тогда его на­значили полковым фельдфебелем. На обязан­ности его было проверять все полковые карау­льные посты. Государь был крестным отцом его сыновей и когда он приезжал на полковой праз­дник, все господа офицеры очень радостно его встречали. Собственный Его Величества Свод­ный полк главным образом, охранял Государя Императора и Полковой Фельдфебель имел от­ветственность и проверял все полковые посты. При встрече, ему командовали «смирно!» и под­ходили с рапортом.

Ко дню 25-летия сверхсрочной службы тре­тьего — фельдшера Кузьмина, служивший тог­да в полку Великий Князь Михаил Александро­вич подарил ему золотые часы.

Не забыть мне и нельзя забыть фельдфебе­ля Васильева, георгиевского кавалера, бывшего ктитором Полкового Собора. Он скончался при мне, в 1904 году и на его место был назначен фельдфебель нашей роты, наш дорогой и всеми любимый, вернейший из верных, честнейший из честных, милейший из милейших — Иван Тихонович Тихонов, который был все время полковым знаменщиком. Это была такая ис­ключительная доброта, которой не было равной не только в полку, а может и во всей Русской армии. Он не любил наказывать но служил всем своим личным примером. У него был обы­чай — когда господа офицеры угощали роту водкой, всегда, после чарки, что-то еще остава­лось в бутыли. Этот остаток он забирал к себе в комнату и каждый день, перед обедом, зазы­вал к себе взводных и угощал рюмкой, пока бу­тыль не кончалась. Вся 10-я рота его прямо обо­жала. Своими выговорами, он Часто доводил до слез солдата и никогда, почти, не наказывал. Его слова было достаточно. Вся рота называла его «наш отец Иван Тихонович». Во время крас­носельской зари, Государь, объезжая лагерь, проезжая перед строем 10-й роты, всегда с ним здоровался отдельно: «здравствуй Иван Тихо­нович!». Тихонов служил в Соборе до самой ре­волюции, и до сих пор, когда я его вспоминаю, мне становится грустно за него и за всех вер­ных Государевых слуг.

При этих мыслях, мне невольно вспомина­ются и такие люди, как был вахмистр эскадро­на Его Величества лейб-гвардии Конного полка Мартын Иванович Хоменко и фельдфебель Гвардейского Экипажа Гаврилов и столько таких верных слуг ужасно пострадавших и только за то что они верно и нелицемерно слу­жили Государю Императору и своему великому и славному Отечеству.

Вспоминая свое прошлое, хочется мне вспомнить и некоторые интересные вещи из на­шей полковой жизни.

Со времени командования полком Великого Князя Константина Константиновича, в полку было заведено и Высочайше утверждено что все солдаты становились во фронт всем госпо­дам офицерам полка. Отношение офицеров к нам, нижним чинам, было такое хорошее и доб­рое, что нас это правило нисколько не тяготило. Лучшего отношения со стороны офицеров к солдату, чем было у нас в полку, — нельзя бы­ло и желать. Здесь, в эмиграции, наши бывшие полковые командиры генералы Александр Пав­лович Кутепов и Арсений Анатольевич Гулевич, как и флигель-адъютант полковник Вла­димир Владимирович Свечин были для меня, как самые родные и близкие, к которым я шел как к себе домой и всегда был приглашен к их столу. Я даже не знаю и часто думаю — чем я смогу ответить всем нашим полковым офице­рам за их трогательное чувство ко мне?

Старший унтер-офицер 8-й роты Гончаров организовал в роте такой великолепный бала­лаечный хор, что ротный командир капитан Гольтоер обратился по начальству к Государю Императору с просьбой чтобы его хор выступил в Мариинском театре и вот, под управлением этого Гончарова, в Высочайшем присутствии, хор так хорошо выступил что Гончаров получил за это — золотые часы. По окончании службы, Гончаров, по ходатайству капитана Гольтоера, был зачислен в Личную Охрану Государя, ко­торой командовал генерал-майор Спиридович.

4-й роты унтер-офицер Коробка, на корпус­ных состязаниях стрельбы, взял корпусный приз — золотые часы, причем выбил квадрат 15. После службы, он был принят железнодо­рожным жандармом на Николаевский вокзал в Петербурге.

Фельдфебель 5-й роты Кононов, при стрель­бе из револьвера, из семи пуль сделал квадрат —, то есть попал 3 пули в № 1 а 4 — в ноль. При выдаче ему приза, Государь Император приказал заделать эту мишень в рамку и пове­сить в ротном помещении, для примера всем стрелкам.

Все эти труженики были основой нашей ар­мии. Кроме того, что они служили няньками мо­лодым солдатам, внушая им важность дисцип­лины и верности службе на словах, они на деле, на своем личном примере, служили всем насто­ящим образцом.

Всем Вам, мои сослуживцы подпрапорщики, фельдфебеля, вахмистра, унтер-офицеры всех родов оружия, оставшимся в живых и судьбой раскинутых по всему Земному Шару, оставшим­ся верным своей присяге Царю и Отечеству, через моря, высокие горы, дремучие леса и ши­рокие поля, всем шлю мой душевный и сердечный привет и низкий поклон со словами:

«Мы верно служили при Русских Царях, «Со славой и честью дралися в боях…»

Доживающий в изгнании свои старческие годы в Доме Русских военных инвалидов во Франции ваш старый сослуживец лейб-гвар­дии Преображенского полка старший унтер-офицер 10-й роты Терентий Пархоменко.

Всех отошедших в иной мир и устлавших своими костями весь земной шар, поминаю — Упокой Господи души всех воинов Российских, павших за Веру, Царя и Отечество — имена их — Ты, Господи веси. Вечная им память!

Т. В. Пархоменко

Голосовать

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

 Loading ...

Похожие статьи:

• №112 Сентябрь 1971 г.
• Братские могилы Симбирцев. – В.Н. Лукин
• СТO ЛЕТ НАЗАД. – Р. СПОРЭ
• Бунт роты 5-го саперного батальона в Киеве в ноябре 1906 года. – К. Сазонов
• Лейб-гвардии Гренадерский полк в войну 1914-1917 гг. Бой у деревни Крупе. – С. П. Андоленко.
• Красное Село, 6 августа 1912 года. – Борис Кузнецов
• Хроника «Военной Были» (№114)
• Бутырское знамя в Брюсселе. – С. Андоленко
• №110 Май 1971 г.