Доклад, сделанный на собрании Военно-Морского Исторического имени Адмирала Колчака Кружка в Париже 20-го декабря 1931 года.
Россия никогда не знала своего флота. Не знали его ни «народ», ни «общество»… Достаточно бросить взгляд на нашу литературу: Подвиги Российской Армии нашли в ней достойное их, яркое художественное отражение. Все мы, со школьной скамьи, знали наизусть лермонтовское «Бородино», – переживали в огненных строфах Пушкина «Полтаву», зачитывались по много раз картинами «Войны и мира»…
А флот? – Две-три строчки у Пушкина /«Пир Петра Великого»/ да довольно скучные заметки Гончарова – пассажира на «Фрегате «Паллада», совершенно не интересовавшегося ни кораблем в частности, ни флотом в общем, – вот и все!
Окончивший на «балл душевного спокойствия» гимназист, пожалуй, без особенных ошибок разместит по истории Румянцева, Суворова и Кутузова, может быть, смутно вспомнит еще атамана Платова и «Белого генерала»… А спросите его (да, заодно, и его папашу), кто были, когда жили и что делали Ушаков, Грейг, принц Нассау-Зиген, Сенявин – кто были Белли, Ильин, Казарский?! Получится только один сплошной «конфуз».
Так вот, исходя из этого прискорбного, но твердо установленного неведения, позволю себе попытаться воскресить одну из многих забытых страниц истории нашего флота (кстати сказать, известную даже и не всем, ближе стоящим к делу).
Последние года 18-го века… Европа потрясена взрывом французской «Великой» революции, не довольствующейся переворотом у себя дома, но стремящейся осчастливить и всех соседей – хотят ли они того, или нет – насаждением «новой эры». Какие то, вчера еще никому не известные, молодые «генералы», — всякие там Лазари Гоши, Моро и другие, – командуя оборванными, «бесштанными» добровольцами, сметают муштрованные, живущие еще славой Фридриха II и принца Евгения, войска старых европейских держав. Вальми, Жемапп, Уоэндиндон… Неприятные имена! А тут появляется еще какой-то маленький корсиканец, – генерал и командующий армией в двадцать с чем то лет, – и сводит на нет – совершенно ненаучными действиями – всю кабинетную премудрость заслуженных австрийских генералов…
Европа встревожена не на шутку. Великие державы сплачиваются, чтобы дать отпор этой угрожающей затопить их волне. Образуется коалиция из Австрии, Пруссии, Англии, примыкает к ней и Россия, где стареющая великая императрица не может принять такие претворения в жизнь идей, поощрявшихся ею когда-то философов-энциклопедистов.
Но вот, в разгаре военных действий, происходит событие, резко меняющее картину: не стало Великой Екатерины и с нею закатывается весь блестящий «Екатерининский» век…
Российские посланники при Берлинском, Венском и Сент-Джемском дворах, основываясь на полученной ими циркулярной ноте от 24 ноября 1796 года, уведомляют эти два правительства, что вступивший на Российский престол император Павел Петрович «признал за благо даровать русскому народу, истощенному сорока годами непрерывных войн, пренужное и желаемое их отдохновение» и что, вследствие этого, вооруженные силы Российской империи прекращают активное участие в действиях коалиции.
Нота подчеркивала, что это мероприятие отнюдь не означало изменения в принципиальном отношении Императора к «неистовой французской республике, угрожающей всю Европу совершенным истреблением закона, прав, имущества и благонравия…»
Практическим результатом этого Высочайшего решения явились: отмена рекрутского набора, спешное окончание войны с Персией, отмена мобилизации корпуса Суворова, готовившегося к походу за границу, и – для флота – отозвание в Балтийское море наших эскадр, крейсировавших, совместно с английским флотом в Немецком море. Это были эскадры: вице-адмирала ..-ова, крейсировавшая у берегов Готландии (и немедленно вернувшаяся в Балтику) и контр-адмирала Макарова (3 линейных корабля и 3 фрегата), несшая блокадную службу у берегов Голландии, или, – как она была переименована захватившими ее французами, – «Батавской республики».
Отозвание этой эскадры вызвало в Англии удручающее впечатление в силу того критического положения, в котором она находилась в этот момент. Вынужденная считаться с возрастающей активностью французского флота, усиленного флотом новой республики, и возможностью попыток перенести войну на английскую территорию, Англия оказывалась накануне потери своего главного оплота, своей гордости, – военного флота.
В самом деле, занесенное из Франции – через Ирландию – революционное брожение проникало в народные массы и начинало – особенно, во флоте – принимать угрожающий характер. Не было никакого сомнения, что французское республиканское правительство, прекрасно осведомленное об успешной работе своих эмиссаров, не упустит случая нанести смертельный удар ненавистной ему Англии – этому «оплоту и гнезду контр-революции»…
Немедленно же по получении нашей декларации, к нашему послу, графу Воронцову, явился статс-секретарь по иностранным делам, лорд Гренвиль, и в самых горячих выражениях принялся убеждать его, добиться – хотя бы и временной – отмены распоряжения об отозвании эскадры Макарова. Насколько тяжело было положение, можно судить по тому, что оно вырвало у сдержанного и самолюбивого англичанина такие слова: «Одна Россия оставалась союзницей несчастной Англии, а теперь и она ее покидает…»
Возражение посла, что наши шесть вымпелов представляют собой каплю в море по сравнению с многочисленным флотом, вызвало отчаянный ответ Гренвиля: «Вы ошибаетесь, – всякие силы велики ли или малы они, нужны, и нужны сейчас более, чем во всякое другое время!»…
Лорд Гренвиль был, конечно, в курсе угрожающих явления и знал о глухом брожении во флоте, но едва ли сам подозревал, насколько его слова окажутся пророческими.
В разгар восстания, когда взбунтовавшийся флот блокировал Лондон, в распоряжении английского командования на «домашнем» театре (наиболее стойкая и сплававшаяся часть флота – эскадра Нельсона – была далеко, в Средиземном море) оставалось два корабля, находившихся у голландских берегов и не захваченных заразой революции, иначе говоря, русская эскадра в три раза превышала весь лояльный английский флот.
А тут, как мы уже указывали, надо было считаться с возможным выходом всего батавского флота (14 вымпелов первой линии) на соединение с, может быть, уде вышедшим из Бреста французским флотом, залечившим свои раны после разгрома 1-го прериаля 11 года (18 мая 1794 г.).
М. КУБЕ
(Окончание следует)
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ (№113)
- Адмирал Сенявин. – В. К. Пилкин
- №119 Ноябрь 1972 г.
- Контр-адмирал Марк Филиппович Горковенко. – Юрий Солодков
- Лейб-казак «Комблофф». – Евгений Молло
- Иван Константинович Айвазовский. – Г. фон Гельмерсен
- В первый раз. – Г. А. Усаров
- Хроника «Военной Были» ( № 125)
- Федор Федорович Ушаков… Горацио Нельсон… – Г. фон Гельмерсен
Loading ...