ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Помимо воспитанников военных училищ, за все время своего существования российская армия знала юнкеров и иных.

Слово «юнкер» перешло к нам из Пруссии, где так называли молодых людей дворянских фамилий в поместьях их родителей, В отличие от «Негг» (господина), их отца, они были «Jungherr», «Junker» (молодой господин). Те из них, которые желали посвятить себя воен­ной службе, юношами или даже совсем маль­чиками отправлялись в полки. Таким юнке­ром вступил в 34-й пехотный полк прусской армии двенадцати лет от роду и юный Карл фон Клаузевиц, начавший этим свою воен­ную карьеру и получивший впоследствии ми­ровую известность как военный философ. В полках эти молодые люди сохраняли назва­ние «юнкер», а так как им, в виде особого отличия и чести, предоставлялось право но­шения знамени в пехоте и штандарта в ка­валерии, то к их основному званию «юнкер» добавлялось еще «Fahnen» (знаменный) или «Standarten» (штандартный). Так стали они именоваться «фаненюнкер» или «штандартенюнкер». Первый назвался еще «фенрих» или «фендрик» (знаменщик) — наименование времен еще ландскнехтов. В артиллерии такой юнкер назывался «Stuckjunker», от слова «Stiick», равнозначущего у немцев француз­скому слову «Pièce dartillerie» и артиллерий­скому орудию — у нас. Таким образом «Stuck­junker», в русском переводе обозначал орудий­ного юнкера. Прослужив установленный срок в этом звании и успешно выдержав положен­ные испытания, юнкера производились в офи­церы и пополняли таким образом офицерский корпус. Просуществовав с начала 18-го сто­летия до 1806 года, звания фанен — и штандартен-юнкеров были после реформы генерала Шарнгорста в прусской армии отменены. С этих пор знаменщиками стали назначаться лучшие унтер-офицеры в полках, и лишь в 1899 году звания эти были вновь восстановлены, но уже не в их первоначальном зна­чении знаменщиков и штандартных, а только как обозначение кандидатов на производство в офицеры.

Нечто похожее было и у нас: младшие обер-офицерские чины, связанные в своем происхождении в прошлом со знаменем, как-то: прапорщик — от «прапора», — старинного русского названия знамени, хорунжий — от хоругви, и наконец, корнет, — чин, впервые появившийся в армиях Тилли и Валенштейна, усиленных испанскими кавалерийскими пол­ками, и происходивший от испанского слова «corneta», что значит «кавалерийское знамя». Чин корнета просуществовал в Германии до 1918 года в историческом гвардейском кавале­рийском полку баварского короля «Hartschiere». В настоящее время только старший класс Венской военной академии (военное учи­лище) Императрицы Марии-Терезии официаль­но именуется корнетами и носит соответству­ющие обозначения на петлицах воротника мундира. Так сохранились лишь историче­ские названия, теперь уже ничего общего с но­шением знамени не имеющие.

Такие же «строевые» юнкера, то есть юн­кера в рядах полков, как в Пруссии, были и у нас. В таком же порядке молодые люди за­писывались в полки юнкерами и впоследствии становились офицерами. До нас дошло еще диковинное название «штык-юнкер», что, ко­нечно, есть ничто иное как искаженное немец­кое «Stuckjunker» артиллерии.

Трудно сказать точно, когда именно зва­ние «юнкер» появилось у нас. В царствова­ние Императрицы Елисаветы Петровны оно, по-видимому, уже было. Так в своей книге «Русская артиллерия» советский капитан Павленко упоминает, что в те времена «в Артиллерийской школе, существовавшей при Дворе, всем наукам обучал некий штык-юн­кер Алябушев». Есть и другое свидетельство, относящееся к концу 18-го столетия: «7 октября 1785 года главнокомандующему города Мо­сквы графу Брюсу был отдан приказ о сви­детельстве в Москве пансионов, школ и учи­лищ в образе учения их…». Брюс создал осо­бую комиссию, которая обследовала 11 част­ных пансионов и школ Москвы. Привожу материал по обследованию одной из этих школ: «В ней обучает штык-юнкер Ефим Войтеховский арифметике, геометрии, алгебре, артил­лерийской науке, фортификации и нивеллированию с черчением и иллюминированием (поднятием) планов. Дети очень похвальные успехи имеют в сих науках. Сверх приме­ченного нами о успехах учащихся здесь де­тей, представил он, господин штык-юнкер, ат­тестат от генерал-порутчика артиллерии Мартенса, которым засвидетельствовано, что из вышедших от него учеников 48 оказались все на экзамене действительно знающими артил­лерию, и 25 человек офицерами произведе­ны» и т. д. Я привожу эти выдержки в ко­свенное подтверждение того, что наши штык-юнкера происходили от немецкого «Stiickjunker» — а и, подготавливая будущих артилле­рийских офицеров, были, конечно, и сами ар­тиллеристами.

Дольше всех «строевых» юнкеров просу­ществовали у нас эстандарт-юнкера в кава­лерии, выпускавшиеся из кавалерийских юн­керских училищ до их преобразования в во­енные, из которых юнкера выпускались уже офицерами.

Мало кому известно, думаю даже и самим участникам этого события, что звание «строе­вых юнкеров», сохранившееся лишь в пове­стях и романах, описывающих войны с На­полеоном, героическую оборону Севастополя и покорение Кавказа, было снова вызвано к жизни, правда — лишь на короткий срок, по­чему, вероятно, прошло и осталось почти не­замеченным: в начале февраля 1918 года в станице Ольгинской Войска Донского, где пе­ред 1-м Кубанским походом были собраны все части и отряды Добровольческой армии и ког­да армия переформировывалась, сводя отде­льные отряды в полки, приказом Главноко­мандующего генерала Корнилова все юнке­ра военных училищ, состоявшие в частях ар­мии, были произведены в прапорщики, нас же, тогда кадет старших классов, тем же при­казом переименовали в «полевые юнкера», чем мы были чрезвычайно горды.

В это же время командовавший нашим от­рядом после убитого полковника Чернецова капитан Курочкин, произведенный Атаманом Калединым за бой и взятие ст. Лихая 18 ян­варя 1918 г. из поручиков через чин, как и полковник Чернецов, объявил нам, что за то же дело все его участники награждены Ата­маном Георгиевскими медалями 4-й степени, и поздравил нас ее кавалерами. Самих ме­далей мы, конечно, не получили (откуда их было тогда взять!), но Георгиевский батальон подарил нам из своих запасов несколько ар­шин Георгиевской ленты, получив по кусоч­ку которой, каждый юный кавалер поспешил ее нашить и на борт шинели и в петлицу гим­настерки… Уже через два месяца, к концу похода, многие из этих «полевых юнкеров» были произведены в прапорщики. Начальст­во наше хорошо знало, что «без честолюбия нет исправного солдата»…

«Портупей-юнкера» наших военных учи­лищ именовались так вовсе не от портупеи, в нашем теперешнем понимании, плечевой или поясной, на которой носилось холодное ору­жие, а совсем от другой «Porte-épée». В прус­ской и австрийской армиях 17-го и 18-го столе­тий офицеры пехоты были вооружены кра­сивым колющим оружием, носившим название «Partisane», перешедшим затем и к нам. У нас это название, как и многие другие, за­имствованные оттуда, было искажено и пре­вратилось в «партазан» или «протозан». Это было обоюдоострое стальное перо, с острым же у его основания полумесяцем, насаженным на древко, обтянутое тисненой кожей, барха­том или какой-либо другой дорогой тканью. Длина такого протозана была 2 метра 60 сан­тиметров. Под полумесяцем древко украша­лось кистью, золотой — для штаб-офицеров и серебряной — для обер-офицеров, являясь их внешним отличием. Просуществовали протозаны до середины 18-го столетия, оставаясь больше оружием почетным, и затем, как ма­лопригодные для боя, были упразднены. Кисть же, украшавшая офицерские протозаны, перешла на эфес шпаги, сабли, палаша, называясь по-французски «Porte-égée». Это французское слово, принятое сначала немца­ми и от них перешедшее к нам, означало в свое время офицерский темляк. Темляк пред­ставляет собой ременную или матерчатую лен­ту, украшенную кистью, укрепленную на эфе­се шпаги, сабли, палаша или шашки, наде­вавшуюся на запястье руки в бою или при рубке. Историческое назначение темляка — ос­вободить бойца от необходимости вкладывать обнаженное оружие в ножны и терять на это время в бою, если ему по обстоятельствам боя понадобилось бы прибегнуть к употреблению оружия огнестрельного и чтобы предотвратить саблю или палаш от падения на землю, если они будут выбиты из руки: с надетым на кисть руки темляком сабля или палаш продолжа­ли бы висеть на руке. Со временем темляк, — «Porte-épée», утратил это свое практиче­ское значение, оставшись лишь принадлеж­ностью холодного оружия. Зато моральное, если можно так выразиться, значение темляка чрезвычайно возросло. Так в армии Фрид­риха Великого этот «Porte-épée» был постоян­ным и главным наружным знаком отличия офицерского достоинства. Шарф и перевязь надевались только во время службы, темляк же должен был носиться на шпаге или на сабле всегда, являясь принадлежностью лишь офицера. Носить темляк имели право толь­ко они, так же как и офицеры отставные, уво­ленные от службы с мундиром, Часовым вме­нялось в обязанность отдавать честь оружи­ем, то есть «брать на-караул» офицерам толь­ко если у них на шпаге был «Porte-épée», при отсутствии же его лишь становиться «смир­но». Кроме офицеров, в полках носили «Porte-épée» пять старших фенрихов, фанен — или штандартен-юнкеров, уже получивших офицерский патент, равно как и фельдфебеля первых батальонов гвардейских полков, приравненные в правах к лейтенантам армии. Значение «Porte-épée», как наружного отли­чия, просуществовало в немецкой армии до конца последней войны, и, кроме офицеров и фенрихов, носили офицерский темляк наибо­лее заслуженные фельдфебеля и унтер-офи­церы, именуясь тогда «Unter-offizier Porteépéetràger» или, короче, «Unter-offizier mit Porte-épée», то есть унтер-офицер, носящий офицерский темляк.

И нет никакого сомнения в том, что и пор­тупей-юнкера наших военных училищ, носив­шие офицерский темляк как отличие, вели свое наименование от его иностранного на­звания «Porte-épée».

В. П.

© ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Голосовать

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

 Loading ...

Сиделка стоимость Сиделка стоимость цены на услуги сиделки. sluzba-sidelka.ru

Похожие статьи:

• ОФИЦЕРСКИЕ ТЕМЛЯКИ. – Евгений Молло
• «Щипонос». – П.В. Шиловский
• Воспоминания юнкера Алексеевца. – П. В. Пашков
• Красное Село, 6 августа 1912 года. – Борис Кузнецов
• К 150-летию основания Николаевской Инженерной Академии и училища. – П. В. Шиловский и С. В. Широков
• Чугуевское военное училище. – В. Альмендингер
• О прапорщиках производства 1 июля 1914 г. – В. Бастунов
• Письма в Редакцию. (№111)
• Чугуевское Военное Училище. Продолжение, №109). – В. Альмендингер