(По поводу статьи Евгения Молло)
В статье Евгения Молло, помещенной в № 80 «Военной Были» под этим же заглавием, имеются следующие строки «если автор прав, то манифестом от 29 ноября 1798 г. в России был учрежден второй по счету Императорский военный орден». Автор ошибается: этим манифестом в России был учрежден не военный орден, а приорат Св. Иоанна Иерусалимского: «в пользу благородного дворянства Империи Всероссийской, на правах нижепоясненных».
В правилах же этих говорится, что в новом приорате учреждается 98 командорств, устанавливаются правила приема и распределения денег и дозволяется всем, кто пожелает установить фамильные командорства, возбудив о том ходатайство.
15 февраля 1799 г. опубликованы Высочайше утвержденные правила для принятия дворянства Российской Империи в Орден Св. Иоанна Иерусалимского. § 8 этих правил гласит, что «Всякий желающий быть принятым в Орден, должен представить достоверные доказательства, что он, отец, дед и прочие предки его подлинно были дворяне и что благородное их происхождение не менее, как за 150 лет существует».
Трудно предположить, что этот орден должен был заменить крест Св. Георгия, в статуте которого сказано совершенно противоположное: «ни высокий род, ни полученные перед неприятелем раны, не дают права быть пожалованным сим Орденом».
Почему была заключена конвенция 4/15 января 1797 г.?
Дело в том, что на польских территориях, отошедших к России после раздела Польши находились огромные поместья князя Януша Острога, завещанные им Мальтийским рыцарям. Но, так как завещание оспаривалось, то до раздела Польши рыцари так и не смогли вступить во владение этим наследством. Естественно, что после раздела хлопотать об этом нужно было в Петербурге, и с этой целью Великий Магистр, князь Роган, командировал туда графа Юлия Помпеевича Литта, которого Екатерина II хорошо знала, т. к. еще в 1789 г. он был принят ею на русскую службу, участвовал в двух морских сражениях, был награжден Орденом Св. Георгия 3 ст. и произведен в контр-адмиралы. Затем он был уволен в отпуск: «впредь до востребования» а в 1795 г. командирован в Петербург для переговоров. Но последние затянулись и не были закончены, когда Императрица скоропостижно скончалась.
На престол вступил Павел I, и менее чем через два месяца подписана была конвенция, которой на территориях, присоединенных к России, учреждался приорат Мальтийского Ордена, пока только для католиков. В конвенции этой, между прочим, говорилось, что Император жалует Ордену 300.000 флоринов в год и что Гроссмейстер «яко начальник Мальтийского Ордена» будет иметь в Российском приорате те же права, «каковые принадлежат ему во всех прочих приоратах».
Конвенция эта, посланная на Мальту для ратификации, являлась благодеянием для ордена, лишившегося, в связи с французской революцией, доходов целого ряда приоратов. В благодарность за это новый Магистр барон Гембеш, заменивший скончавшегося в 1797 г. Рогана, решил просить Павла I принять на себя звание протектора, для чего командировал в Петербург рыцаря Рачинского, Литта же был назначен чрезвычайным послом при протекторе.
27 ноября 1797 г., в Зимнем дворце состоялась торжественная аудиенция, во время которой Павел I принял звание протектора и ему вручен был привезенный Рачинским (а не Литтой, который России больше не покидал и принял русское подданство) крест Великого Магистра Jean de la Valette, хранившийся в сокровищнице собора на Мальте. Все это было вполне канонично и «совместимо с установлениями и законами ордена».
Осложнения начались тогда, когда в июне 1798 г. Наполеон захватил Мальту, и Гембеш, не оказав никакого сопротивления и подписав капитуляцию, переехал в Триест. Захватил же Наполеон Мальту потому, что текст конвенции 4/15 января 1797 г. перехвачен был им в Анконе, и тогда же было получено известие о провозглашение Павла I протектором. Директория приказала Наполеону оккупировать остров, опасаясь внедрения России в Средиземное море.
Капитуляция Гембеша вызвала взрыв негодования среди рыцарей. Собравшись в Петербурге и признав его лишенным звания Великого Магистра, они избрали таковым Императора Павла I. Нужно иметь в виду, что в ноябре 1797 г. корпус Принца Кондэ был принят на русскую службу и в нем был 41 Мальтийский рыцарь.
Декларацией от 2 ноября 1798 г., Павел I принял звание Великого Магистра, и две недели спустя в Зимнем дворце состоялась аудиенция, во время которой рыцари передали Императору Мальтийскую корону и атрибуты его новой власти и коленопреклоненно принесли ему присягу в верности. Не теряя времени, 29 ноября того-же года, Павел I осуществляет то, на что имеется указание в конвенции 2/15 января 1797 г. и издает манифест, которым создается приорат Ордена Св. Иоанна Иерусалимского для православных, а 28 декабря 1798 года новый манифест, который не оставляет никаких сомнений в вопросе о том, что именно было учреждено 29 ноября. Манифест этот говорил о составлении Ордена Св. Иоанна Иерусалимского из двух Великих Приоратов Российско-католического и Российского и о праве и старшинстве принятых в сей орден особ.
«В сходстве благоразумных учреждений повсеместно наблюдаемых в Державном Ордене Св. Иоанна Иерусалимского и дабы дать более твердости и существенности основанию сего ордена в Империи Нашей, мы признали за благо следующим образом установить в нем пределы достоинства, старшинство и право всех тех, кои к оному принадлежать будут. По учреждениям, Нами в разные времена делаемым, Орден Св. Иоанна Иерусалимского в Империи Нашей составлен быть имеет из Великого Приорства Российско-Католического, основанного учреждением 1 генваря 1797 г. и из Великого Приорства Российского, основанного учреждением 29 ноября 1798 г. Особы, которые по исполнении всего в сих учреждениях подписанного, приняты будут в одном из сих двух Великих Приорств, должны по Высочайшей Нашей воле оставаться всякий в пределах приорства своего так, что никто права, ни старшинства, ни командорства, кроме того приорства, в коем он принят был, иметь не должен. Во всех же случаях, когда сии два приорства соединены, кавалеры, составляющие их, в сходстве статутов Ордена ранжироваться имеют каждый по своему старшинству».
Но между этими двумя манифестами, 16 декабря 1798 г. был издан третий, которым Император повелевает «опубликовать по всей Империи», что он «воспринял на себя звание Великого Магистра», мотивирует это, определяет «главное местопребывание того ордена в Императорской Нашей столице», наконец повелевает «о таковом восприятии нами качества Великого Магистра Ордена Св. Иоанна Иерусалимского опубликовать во всей Империи Нашей и оное внести, где приличествует в титул наш».
22 декабря 1798 г. Сенат, рассмотрев Именной Высочайший Указ о включении титула Великого Магистра Ордена Св. Иоанна Иерусалимского в Императорский титул, принял решение, и новый титул был редактирован так: «Божьей поспешествующи милостью мы, Павел I, Император и Самодержец Всероссийский Дитмарский и Ольденбургский, Государь Еверский и Великий Магистр Ордена Св. Иоанна Иерусалимского и пр. и пр. и пр.»
Великий Магистр помещен Сенатом в самом конце титула. На том же месте остался Великий Магистр в Императорском титуле и тогда, когда, 23 февраля 1799 г., Сенат по Высочайшему повелению включил в него: «речь Державного» и Орден Св. Иоанна Иерусалимского вновь стал Державным.
Само собой разумеется, что избрание Великим Магистром католического Ордена православного Императора и создание приората того же Ордена для некатоликов не «совместимо было с установлениями и законами Ордена». Конечно, согласия Папы испрошено не было и искать ответа на этот вопрос в полном собрании законов Российской Империи дело безнадежное. Ответ же на этот вопрос находим мы в документах, опубликованных на основании изысканий, произведенных в архивах Ватикана и Неаполя.
И, прежде всего, нужно знать, что кроме графа Юлия Литты в Петербурге находился его родной брат граф Лоренцо Литта. Еще Екатерина II, незадолго до кончины, выразила пожелание, чтобы Папа акредитовал при ней нунция, для урегулирования вопросов, возникающих в связи с переходом к Росси польских территорий, населенных католиками. Павел I, вступив на престол, подтвердил это пожелание и вышло так, что нунцием (присутствовавшим 5 апреля на коронации Павла I в Москве) был назначен брат Юлия Литта.
Оба брата приняли детальное участие во всем, что произошло. Едва ли они не отдавали себе отчета в неприемлемости для Ватикана принятых решений, но видимо надеялись на то, что проистекавшие от этого выгоды для Ордена и католичества в России, дадут возможность временно обойти молчанием и закрыть глаза на незаконность совершаемого.
Мальтийский Орден был суверенным. Об избрании нового Магистра оповещены были главы всех христианских государств и все, во главе с Императором Австрийским (но за исключением короля Испанского и Франции) признали Павла I Великим Магистром. Молчал лишь Папа Пий VI, вынужденный в то время покинуть Рим и переехать во Флоренцию.
Наконец, 16 марта 1799 г., кардинал Одескольги в письме на имя нунция излагает точку зрения Папы на этот вопрос. Его Святейшество, пишет кардинал, считает незаконным и нарушающим статут Ордена лишение Гембеша звания Великого Магистра. Еще более неправильным считает он избрание Великим Магистром не католика. Что же касается вновь созданного приората для русских, то о нем не стоит и говорить. В лучшем случае, можно его терпеть, но его никогда нельзя будет признать. Конечно, Император во всем, что он сделал, руководствовался лучшими намерениями в отношении главы католичества и Мальтийского Ордена, но в данном случае затронуты вопросы принципиальные, и Папа, духовный покровитель Ордена и высший хранитель его конституции, не может идти на компромиссы.
К этому письму было приложено другое, шифрованное, в котором было сказано, что Литта должен довести до сведения Императора содержание нешифрованного письма лишь в том случае, если у него есть полная уверенность в том, что дело не вызовет изменения великодушного отношения Павла I к католичеству и его главе. Вместе с тем, до сведения нунция доводилось, что Папа свою точку зрения, временно, гласности предавать не будет, но что документ этот даст возможность в будущем доказать перед всем миром, как он защищал права Ватикана и Мальтийского Ордена.
Случилось, однако, то, чего никто не предвидел. Дипломатическая вализа была вскрыта, и если шифрованный текст прочтен быть не мог, то точка зрения Папы все же стала известна Императору, реакция которого не заставила себя ждать. Лоренцо Литта, папский нунций, получил приказание в 24 часа покинуть Петербург и пределы России, Юлию-же Литта приказано уехать в деревню, в имение его жены. Следует сказать, что рыцарем Мальтийского Ордена он никогда не переставал быть, но для того, чтобы дать ему возможность жениться, Папа, идя навстречу пожеланию Павла I, снял с него обет безбрачия. Впоследствии он вернулся в Петербург, в 1810 г. назначен был членом Государственного Совета и не переставал заниматься делами Ордена.
После высылки нунция, в Петербурге остался его заместитель Бенвенути, из донесений которого скоро выяснилось, что Павел I ничуть не изменил своего отношения к Папе и католичеству и готов принять нового нунция, при условии, что Папа признает его Великим Магистром. Мы знаем также из писем иезуита Грубера, который пользовался исключительным благорасположением Павла I, что он предлагает, Папе, если понадобится, переехать в Россию, что он мечтает о соединении Церквей и «душою католик».
17 ноября 1800 г. Павел I приглашает к себе посланника Неаполитанского короля, герцога Серра-Каприола, и просит его написать в Неаполь, с тем чтобы об этом было доведено до сведения Папы Пия VII*) нижеследующее: он, Павел I, душой католик, и все что он делал за последние годы для Мальтийского Ордена, он делал на пользу католицизма. Он готов признать Папу главой не только католичества, но и православия «как первого епископа христианства». Он желает соединения Церквей. Он надеется, что, ознакомившись с его точкой зрения, Папа и испанский Король изменят свое отношение к нему. Сказав все это, Павел просил герцога принести ему на просмотр то, что он напишет.
*) Пий VI скончался летом 1799 г.
На следующий день Серра-Каприола был вновь принят Императором, который вычеркнул все то, что могло быть истолковано, как его намерение принять католичество. «Я стану католиком», сказал он, «только тогда, когда церкви соединятся и, вообще, будет только одна церковь».
Сообщения тогда были трудные и 9 марта 1801 г., когда в Риме еще не получили известия о кончине Павла I, послана была Бенвенути инструкция, в которой подтверждалась невозможность для Папы признать главой католического Ордена Императора, который его, Папу, главой церкви не признает.
Очень интересно донесение русского посланника при короле Неаполитанском, Лизаневича, от 24 января 1801 г., который после аудиенции у Папы пишет, что последний сказал ему следующее: вопрос соединения Церквей настолько важен, что он готов лично поехать в Петербург для переговоров по этому вопросу, пока же он приказал в Италии епископам возносить в церквах молитвы за Царя Павла I и успех его начинания.
Вот несколько подробностей и деталей обширной и интересной темы о взаимоотношениях Павла I и Ватикана, в связи с избранием Русского православного Императора Великим Магистром католического Ордена.
В. Хитрово
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Орден св. Великомученика и Победоносца Георгия в царствование Павла I – Евгений Молло
- Боевые знаки отличия второй половины восемнадцатого века. – Евгений Молло
- Отец телеграфа
- Памяти Павла Васильевича Пашкова
- О ношении знаков отличия в царствование императора Александра I. – Евгений Молло
- № 128 Июнь 1974 г
- Об изображении св. Георгия на орденских крестах. – Евгений Молло
- №108 Январь 1971 г.
- «ВОИНСКАЯ ЖИЗНЬ ЗА РУБЕЖОМ» (№107)
Loading ...