ВОЕННАЯ БЫЛЬ

В связи с исполняющейся 14 (27) ноября это­го года семисотлетней годовщиной смерти на­шего национального героя — князя Александра Невского, полезно будет освежить в памяти чи­тателей обстоятельства двух особенно просла­вивших его имя исторических сражений, — Невской битвы и Ледового побоища. Это тем более интересно, что изыскания и находки по­следних лет позволяют привести относительно Ледового побоища некоторые существенные подробности, в свете которых с особенной яр­костью вырисовывается весь военный гений Александра.

Ему суждено было жить в исключительно трудное время: как раз в эти годы на Русскую землю обрушилось опустошительное нашествие Батыя. Раздробленная на враждующие между собой удельные княжества, Русь не смогла дать завоевателям организованного отпора и сделалась их добычей. Ее трагическим положе­нием не преминули воспользоваться все запад­ные враги, — литовцы, немцы и шведы, сейчас же начавшие экспансию. За спиной этих вра­гов территориальных стоял еще более опас­ный враг идеологический — Ватикан. Папский престол, издавна стремившийся подчинить се­бе Русь в плане духовном, вдохновлял на борь­бу ее врагов открытых и искусно руководил их действиями. И, в довершение всего, русские князья утратили идею своей общности, идею государственного единства Русской земли. От­выкнув мыслить в масштабе государственном, каждый из них был поглощен своими семейно- поместными делами и брался за оружие толь­ко тогда, когда опасность угрожала непосред­ственно его вотчине.

И великая заслуга Александра Невского в том, что он сумел возвыситься над этой психо­логией князя-вотчинника и в своей деятельно­сти на первый план поставил заботу о Русской земле в ее целом. Не ограничивая свою мысль рамками момента и глядя далеко вперед, он понял, что все попытки сбросить татарское иго обречены на неудачу, пока Русь не восстано­вит былую силу и пока в ней не проснется со­знание государственного единства, которое по­зволит эту силу правильно использовать. И по­тому, зная что этот момент еще далек, он ста­рался ладить с татарами, тем обеспечивая от­носительное спокойствие Русской земле и возможность успешно отражать натиск других врагов, борьбе с которыми он и посвятил свою жизнь.

С литовцами он справился сравнительно легко, ибо в то время Литва еще не представ­ляла собой единого целого и разрозненные ли­товские племена только начинали объединять­ся под властью князя Миндовга. Они неоднократно нападали на окраинные русские земли, но обычно для отражения этих набегов доста­вало сил граничивших с Литвой Полоцкого и Торопецкого княжеств, которым, в случае нуж­ды, оказывал военную помощь Александр, княживший в Новгороде. Но в 1245 году литов­цы предприняли наступление на Русь в боль­шом масштабе и тогда Александр Невский вы­ступил против них с новгородским войском и в трех последовательных сражениях — у горо­да Торопца, у озера Жижця и у села Усвят, — совершенно разгромил их.

Но литовская опасность была ничтожна по сравнению с той, которая угрожала Руси со стороны немцев и шведов. В ту пору, как из­вестно, в Прибалтике действовал Ливонский рыцарский орден, который был создан под предлогом обращения в христианство местных языческих племен, а на деле являлся герман­ским аванпостом для будущего наступления на русские земли. Ко времени княжения Алек­сандра Невского, ливонцы уже овладели всей Прибалтикой и прочно утвердились на запад­ных рубежах Руси. В Пруссии подвизался дру­гой такой же орден — Тевтонский. Действия обоих координировал и умело направлял Вати­кан.

В 1237 году папа Григорий IX слил оба эти ордена воедино, призывая их вторгнуться в русские земли. В то же время он побудил шве­дов начать крестовый поход на Русь под тем предлогом, что она препятствует обращению в католичество финнов. Разумеется, папа проек­тировал одновременный удар на Русь с двух сторон, но, к счастью, немцы немного замеш­кались и шведы их опередили.

Летом 1240 года шведское войско, под води­тельством ярла Биргера, — зятя короля Эрика Картавого, — на многих кораблях вошло в Не­ву и остановилось у впадения в нее реки Ижоры, в ста пятидесяти верстах от Новгорода. Отсюда Биргер, уверенный в своей силе, послал сказать Александру: «если можешь, защищай­ся. Но я уже полоняю твою землю».

У Александра было мало войска, гораздо менше, чем у Биргера, но он правильно рассу­дил, что пока его пополнит, шведы будут уже в Новгороде и что победу ему могут принести только быстрота действий и внезапность удара. А потому он с теми силами, которыми распола­гал, немедленно двинулся вперед и через не­сколько дней был уже на месте.

Шведы его так скоро не ждали и потому ко встрече не были подготовлены. Часть их вой­ска оставалась на кораблях, которые стояли вдоль берега Невы, со сходнями переброшен­ными на берег; другая часть расположилась в шатрах, на берегу, между Невой и Ижорой.

Подойдя сюда лесом, на рассвете 15 июля, Александр лично произвел разведку и, уяснив себе обстановку, наметил план боя. Он отделил свою пехоту от конницы и во главе последней внезапно обрушился на спавший лагерь шве­дов, в то время как его пехота, под начальством новгородца Гаврилы Олексича, ударила вдоль Невы, опрокидывая сходни кораблей и отсекая их от берега, что лишало возможности находившимся на кораблях шведам подать по­мощь тем, кто бился на суше.

План Александра удался вполне. Захвачен­ные врасплох и растерявшиеся шведы не смо­гли оказать серьезного сопротивления, тем бо­лее что им показалось, будто на них нападо большое войско. Растерянность их обратилась в панику, когда Александр, пробившись в центр лагеря, лично ранил Биргера копьем в голову, а один из его дружинников опрокинул шатер шведского полководца с укрепленными над ним знаменем. Вскоре шведы оказались зажатыми в угол между двумя реками и дума­ли только о том, как бы добраться до своих ко­раблей. Но это было нелегко: у трех кораблей люди Гаврилы Олексича успели прорубить днища и они тонули; два другие были русски­ми захвачены, остальные, обрубив причальные канаты, поспешно отошли от берега.

Наконец, уцелевшие шведы кое-как поргузились на корабли и отплыли. Бой длился не­долго и был проведен в ураганном темпе, что­бы не дать шведам опомниться и осознать свое численное превосходство. Потери Александра были ничтожны, — всего двадцать убитых. Шведов пало множество, — их трупами новго­родцы нагрузили доверху два захваченных шведских корабля и пустили их по реке, вслед уходящей флотилии Биргера, кроме того, по словам летописи, «без числа» убитых еще оста­лось на берегу.

Эта блестящая победа двадцатилетнего Александра принесла ему славу замечательно­го полководца и почетное прозвание Невского.

Итак, шведы были отбиты, но оставались еще рыцари. Они начали кампанию в начале 1241 года. К этому времени новгородская «го­спода», обеспокоенная растущей популярно­стью Александра, его из Новгорода выжила, и потому немцы, не встречая организованного сопротивления, действовали весьма успешно: в течение нескольких месяцев они захватили Изборск, Копорье и Псков, затем, опустошая все на своем пути, двинулись к Новгороду, от которого были уже в тридцати верстах, когда нов­городцы снова призвали Александра, видя те­перь в нем свое единственное спасение.

Собрав войско из новгородцев, ладожан и карелов, Александр к концу того же года ото­брал у рыцарей крепость Копорье, затем нанес им еще несколько поражений и полностью очи­стил от них новгородские земли. В начале сле­дующего года, получив подкрепления, он дви­нулся в пределы Ливонии, но по дороге неожи­данно свернул к Пскову и, захватив немцев врасплох, выбил их из города. Затем, пополнив свое войско псковичами, он продолжал поход в Ливонию.

Здесь вскоре его передовой отряд, шедший под начальством псковского воеводы Домаша, наткнулся на главные силы Ордена и был обращен в бегство. Ободренные успехом рыца­ри всею массой двинулись вперед, по следам бежавших. Тогда, поняв что назревает гене­ральное сражение, Александр решил дать его в наивыгоднейших для себя условиях. Как бу­дет видно из дальнейшего, в выборе позиции и в плане битвы он проявил подлинную гениаль­ность, ибо учел до мелочей и использовал все, что могло способствовать его победе.

Он отошел назад к замерзшему Чудскому озеру и расположил свое войско на льду этого озера, где и стал ожидать немцев.

Подлинное место Ледового побоища всегда оставалось спорным и только несколько лет тому назад его определить вполне точно.

Из летописи было известно лишь то, что бит­ва произошла на льду Чудского озера, «у Во­роньего камня, на Узмени» и что разбитых немцев гнали оттуда семь верст, до «Соболичского берета».

Таким образом, для определения места бит­вы имелись три географических ориентира: Вороний Камень, Узмень и Соболичский берег. Но оказалось, что Вороньих камней около Чуд­ского озера больше десятка, названия Соболичского или Собольего берега не сохранилось да­же в народной памяти, а что касается Узмени, то удалось установить, что ныне существую­щая на западном берегу озера деревня Мехикоорм когда-то называлась Узменкой. Но это не внесло в дело ясности, ибо Узменью назы­вался также пролив между Чудским и Псков­ским озерами и даже южный угол Чудского озера, ныне называющийся Теплым озером. В силу этого возникал ряд неясностей: что подра­зумевал летописец под названием Узмень, — деревню, пролив или Теплое озеро? С Вороньи­ми камнями был еще больший выбор, кроме того, так как все эти камни находятся на бере­гу, возникал вопрост: как битва могла произой­ти у одного из этих камней и в то же время в семи верстах от берега?

В целях детального изучения этого вопроса, в 1956 году на Чудского озеро отправился совет­ский ученый Г. Н. Караев, который опублико­вал результаты своего исследования в 14-м то­ме сборника »Труды древнерусской литерату­ры», 1958 г. издание Академии Наук. Вкратце перескажем содержание этой публикации.

В основу своих изысканий он положил тот достоверно известный факт, что в местностях мало населенных и бездорожных войско в те времена зимою могло передвигаться только по льду замерзших рек. Значит, для определения того участка озера, где происходила битва, нужно было найти две впадающие в него реки, по которым могли подойти сюда с запада нем­цы, а с востока русские. Они нашлись без тру­да: в южную часть озера, носившую прежде название Узмени, со стороны Ливонии впадает река Эйма-Ига, а со стороны Новгорода — река Желча. Тут Караев и начал свои поиски. Он об­наружил, что в озере, между устьями этих рек, существует группа островов, один из которых и сейчас носит название Вороньего острова, но все окрестные жители издавна называют его Вороньим Камнем. Близь него, в воде обнару­жились остатки церкви св. Михаила, по преда­нию несколько позже поставленной псковича­ми на месте битвы, но давно исчезнувшей. Уда­лось найти и «Соболичий берег». Оказалось, что в озере водится рыба соболь, которая вес­ной в больших количествах собирается у за­падного берега, как раз там, где в озеро впада­ет река Эйма-Ига. Тут и сейчас про­изводится лов этой рыбы.

В свете всех этих данных, место Ледового побоища определено теперь вполне точно: оно происходило у острова Вороний Камень, в южной части Чудского озера, которая раньше на­зывалась Узменью, а сейчас называется Теп­лым озером. Неподалеку оттуда находится и деревня, — бывшая Узменка, а до Собольего берега от Вороньего острова ровно семь верст, — так что все совершенно точно согласуется с данными летописи.

Одновременно Караеву удалось выяснить еще одно чрезвычайно интересное обстоятель­ство: немного западнее Вороньего острова, на озере существует место, называемое Сиговицей*), на котором, очевидно вследствие имею­щихся на дне горячих ключей, лед зимою бы­вает очень тонок, — местные жители это зна­ют и зимой всегда объезжают этот участок озе­ра стороной. Несомненно, это обстоятельство знал и Александр Невский, и очень хорошо его использовал: Сиговица защищала его от напа­дения с фланга, кроме того, русским удалось загнать на нее часть бегущих немцев, лед под которыми, как известно, провалился и множе­ство их утонуло.

Таким образом, позиция Александра была великолепна: за спиной его войска находился остров с крутыми берегами, что, как увидим, в сражении сыграло свою роль; правый фланг был прикрыт группой других островов, а ле­вый Сиговицей. Свои обозы он, несомненно, оставил в устье реки Желчи (примерно в ше­сти верстах от места битвы), которая, в случае неудачи, служила удобным путем отхода.

Не меньше искусства проявил Александр и при расположении своих войск. По русскому обычаю того времени, в центр боевого порядка ставились главные силы, при сравнительно слабых флангах. Но Александр знал, что нем­цы всегда наступают «свиньей», т. е. строят свое войска клином, которым стараются разре­зать расположение неприятеля на две части и прорвавшись в тыл, добивать его в условиях полуокружения. Эту тактику немцев он решил использовать и потому, вопреки русской тради­ции, все свои основные силы сосредоточил на флангах, оставив довольно слабый центр.

Немцы своей свиньей без особого труда этот центр прорвали (что и входило в расчеты Александра) и уже готовы были торжествовать победу, но очень скоро поняли свою ошибку: находившийся за спиной русского центра Воро­ний остров не дал им возможности быстро продвинуться в неприятельские тылы, не по­зволил также выйти из под удара, который

*)Это место потому получило название Сиговицы, что сюда, в более теплую воду всегда в изобилии со­бирались водящиеся в озере сиги.

сейчас же обрушили на них оба крыла русско­го войска, охватывая “свиньей” с двух сторон.

В развернувшемся сражении все преимуще­ства оказались на стороне русских, пошло на пользу даже то, что их снаряжение уступало немецкому: тяжело вооруженным и закован­ным в доспехи рыцарям очень трудно было сражаться на льду. Битва закончилась их пол­ным разгромом. Не считая множества простых воинов, более пятисот знатных рыцарей пало в этом сражении, несколько десятков их было взято в плен. При торжественном въезде Алек­сандра в Новгород, все они шли пешком за его конем.

По мирному договору, заключенному не­сколько месяцев спустя, Орден навсегда отка­зывался от всяких притязаний на русские зем­ли и возвращал все захваченные; обе стороны освобождали всех пленных.

Победа Александра Невского на льду Чуд­ского озера обессмертила его имя и имела гро­мадное историческое значение, ибо она навсе­гда положила предел германскому продвиже­нию на восток, которое, начавшись почти от берегов Везера, планомерно развивалось уже около трех столетий, почти исключительно за счет славянских земель.

В последующие годы и рыцари и литовцы еще не раз посягали на русские земли, пыта­лись захватив Финское побережье и шведы. Но Александр всякий раз легко отражал их.

Имя Александра Невского — одно из самых славных в нашей истории. И не только слав­ных, но что, пожалуй, еще значительнее — одно из самых светлых и любимых русским народом. Героев наша история дала не мало, но почти никого из них не вспоминают потомки с таким теплым чувством, как Александра.

Для Руси он сделал очень много, его мудрая политика была для нее благодетельной. Как полководец он по праву может почитаться вели­ким, ибо вел много сражений и за всю свою жизнь не проиграл ни одного из них. Но что кажется почти невероятным в ту эпоху непре­кращающихся междоусобных войн, — меч его ни разу не обагрился русской кровью и имя его не запятнано участием ни в одной усобице. Может быть, именно это, подсознательно запечатлевшись в народной памяти и принесло ему такую добрую славу.

М. Каратеев

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• ИМЕНА КОТОРЫХ НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ.
• Орден св. Великомученика и Победоносца Георгия в царствование Павла I – Евгений Молло
• Русские памятки за рубежом
• СКАЗАНИЕ О ТРЕХ ИСКУПЛЕНИЯХ (продолжение) – Н.М.
• СКАЗАНИЕ О ТРЕХ ИСКУПЛЕНИЯХ ЗЕМЛИ РУСЬСКОЙ – Н.М.
• Петр Великий как полководец. – И.И. Бобарыков
• Памятник русским воинам в Голландии. – П. А. Варнек
• Памяти старшего Друга (А.А.Левицкий)
• Россия и Швеция в войну 1914-18 гг.