ВОЕННАЯ БЫЛЬ

В Ноябре 1917 года Лейб-Гвардии Кира­сирский Ее Величест­ва полк был располо­жен по-эскадронно по всей Черниговской гу­бернии для предотвра­щения возможных беспорядков. Эскадрон № 3-й был располо­жен в районе города Кролевец, со штабом на хут. Жадкевич. Эскадроном временно коман­довал штабс-ротмистр Швабе при двух млад­ших офицерах.

В описываемое время в Ставке Верховного Главнокомандующего произошло важное собы­тие: начальник штаба Верховного, генерал-лей­тенант Духонин, после захвата власти в Петро­граде большевиками, приказал освободить всех узников Быхова во главе с генералом Корни­ловым.

Поставив себе целью начать вооруженную борьбу с большевиками, генерал Корнилов ре­шил пробиваться из Быхова на Дон в сопрово­ждении Текинского конного полка, среди офи­церов и всадников которого он пользовался не­пререкаемым авторитетом и большим уваже­нием. Но в то же время для того, чтобы вос­препятствовать прибытию на контр-революционный Дон такого опасного противника, каким был для них генерал Корнилов, крупные воо­руженные отряды большевиков были направ­лены наперерез предполагаемому пути генерала Корнилова с Текинцами.

В целях большей скрытности движения, Те­кинский конный полк двигался несколькими колоннами по параллельным дорогам. Чтобы не привлекать ничьего внимания, полковой штандарт был снят с древка и полотнище его везли спрятанным на груди под одеждой все офицеры полка по-очереди. Судьбе было все же угодно, чтобы очередной офицер, везший штан­дарт, погиб со всеми, кто был с ним.

Один из эскадронов Текинского полка под командой ротмистра Бек-Узарова, пересекая Черниговскую губернию, остановился поздно вечером на ночлег в дер. Почары, недалеко от штаба Кирасирского эскадрона, и командир Те­кинского эскадрона был приглашен штабс-рот­мистром Швабе на ужин. Так произошло слу­чайное объединение командиров двух однои­менных эскадронов. На этом ужине присутство­вал и полковник Вячеслав Павлович Семенюк, командир литерной батареи «А» 4-го артилле­рийского дивизиона, стоявшего неподалеку. За разговорами время прошло незаметно, и насту­пил час, когда текинцы должны были двинуть­ся дальше. У ворот хаты, ожидая, когда эскад­рон построится, стояли, разговаривая, Швабе и Бек-Узаров. В то время к ним подошел унтер-офицер третьего эскадрона нашего полка и об­ратился к своему командиру со словами:

— Господин штабс-ротмистр, разрешите об­ратиться с вопросом к господину ротмистру? — и, получив на то разрешение, обратился к Бек-Узарову:

— Господин ротмистр, Вы будете команди­ром текинского эскадрона?

— Да, а что Вас интересует? — ответил во­просом на вопрос Бек-Узаров.

Унтер-офицер, оглянувшись по сторонам и убедившись, что вблизи никого нет, продолжал пониженным голосом:

— Господин ротмистр, а где Ваш штандарт? — и на недоумевающий взгляд Бек-Узарова продолжал: — Несколько дней тому назад я с разъездом был послан в глухой район, в окрест­ностях, и вот, в лесу, набрели мы на хуторок. Решил я напоить коней и немного отдохнуть. Люди стали поить лошадей у колодца, а я во­шел в хату. Кроме старухи-хозяйки никого там не было. Комната была чистая и опрятная. В правом углу висело много икон, украшенных чистыми полотенцами с вышивками, теплилась лампадка… Мое внимание привлекло висящее рядом с иконами что-то желтое, расшитое. На первый взгляд я не мог разобрать, что это бы­ло, так как в углу было сравнительно темно. Решил попросить у хозяйки молока; когда она вышла, я подошел к иконам поближе и меня по­разило это желтое. На желтом шелку с бахромой вышит двуглавый орел, а на другой стороне вензель Государя. Никак, чей-то штандарт! – по­думал я. Но отчего нет на полотнище образа, как у нас? снова подумал я. Мои размышления прервала вошедшая хозяйка с крынкой молока. Я быстро сел за стол и как бы невзначай, при разговоре, спросил старуху: «А что это у тебя висит у икон, хозяюшка?» — «Да я сама не знаю; сходила я в лес по дрова и наткнулась на побитых солдатиков. Прости меня, Господи, та­кие же они были страшные, большущие такие и все с черными бородами, а недалече от них лежит побитый молоденький офицерик и дер­жит руки на груди, пальцы сжимают что-то желтое. Любопытство взяло, подошла я к нему, перекрестилась и расстегнула пазуху. Гляжу, что-то желтое, шитое золотом. Вытянула, гля­жу на нем буква H под короной, а с другой сто­роны — большущий орел. Перекрестилась еще раз, прочитала про себя молитву и решила, что нехорошо, что оно будет валяться в лесу, взяла его и принесла домой да и повесила около икон. Объяснить-то и некому, что это! я ведь одна тут, да и поблизости никого нет». Подошел я снова к иконам, разглядываю, а сам все думаю: штандарт да и только, но почему нет на нем иконы, а вместе нее — орел? Уговорил старуху отдать ненужное ей полотнище. Согласилась, дала мне чистый кусок холста, завернул я его и вчера только возвратился в эскадрон. Не го­ворил и не показывал еще никому своей наход­ки. Хотел сперва показать своему командиру, а тут вы вчера вечером пришли сюда. Увидел я ваших всадников, как они себя величают, и что они тоже с черными бородами, как у тех в лесу, о которых мне рассказывала старуха, а когда узнал, что они — нехристи, то и решил обра­титься к вам.

С этими словами, еще раз оглянувшись, вы­нул из-под шинели сверток и передал Бек-Узарову. Развернув потихонько поданный пакет, Бек-Узаров сразу же узнал полковой штан­дарт, о пропаже которого он не знал.

Дав направление своему эскадрону, Бек-Уза­ров с несколькими всадниками и нашим унтер-офицером, который лично хотел передать свя­щенную находку командиру полка, помчались в штаб полка. Появление Бек-Узарова с нашим унтер-офицером, который лично передал ко­мандиру полка найденный им штандарт, произ­вело в штабе ошеломляющее впечатление. О ги­бели офицера и о пропаже штандарта там тоже не знали. Нашего унтер-офицера заставили не­сколько раз рассказать со всеми подробностя­ми все, как было, когда же командир полка предложил ему в награду деньги, то унтер-офи­цер стал смирно и с достоинством ответил:

— Господин полковник, я имею честь слу­жить в Лейб-Гвардии Кирасирском Ее Величе­ства полку. Нас учили — всегда свято и честно носить это Имя. Я исполнил только свой долг и никакой награды за свое дело не возьму. Госпо­ду Богу угодно было, чтобы ваш штандарт по­пал мне в руки, и я счастлив, что могу его воз­вратить вам.

Такой достойный ответ заставил многих присутствующих прослезиться, а командир полка, с полным слез глазами, обнял нашего унтер-офицера, троекратно поцеловал и преры­вающимся от волнения голосом сказал:

— Вашу находку и бескорыстный поступок Текинцы никогда не забудут. Вам и полку, вос­питавшему такого кирасира, как вы, крикнем громкое «ура»!

Это истинное происшествие мною записано в лагере Келлерберг в Австрии, в 1947 году, со слов самого Бек-Узарова, ныне покойного. К сожалению, полковник Бек-Узаров никак не мог припомнить фамилию этого доблестного унтер-офицера. Он только помнил, что унтер-офицер был высокого роста, типичный Кира­сир Ее Величества, призыва не то 1912, не то 1913 года, и был переведен из эскадрона Ее Ве­личества при разворачивании полка в шесть эскадронов — во вновь сформированный эскад­рон и получил «лычки» уже в новом. К сожа­лению, ни одного офицера этого эскадрона не осталось в живых, и фамилия этого доблест­ного сына полка осталась неизвестной.

Полковник Рубец

Примечание: этот штандарт хранился в Бел­градской церкви. При приближении Красной армии, все знамена и штандарты были упакова­ны и отправлены в Дрезденский банк, не пред­полагая, что он будет в руках СССР. Там они были найдены, увезены в Москву и помещены в музей Красной Армии.

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Действия уланского Цесаревича полка в бою под Фридландом. – Полковник Вуич 1-й
• Российские солдаты. – Полковник Попов
• Совпадение ли? – И.И. Бобарыков
• Хроника «Военной Были» (№104)
• Обзор военной печати (№109)
• №112 Сентябрь 1971 г.
• Письма в редакцию (№115)
• Сверхсрочные. – Мейендорф
• Уланы Цесаревича под Красным. – Юрий Солодков.