ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Доклад, прочитанный на первом открытом собрании Общества Друзей «ВОЕННОЙ БЫЛИ»

Сегодня мы вспоминаем 200-летие со дня ос­нования ордена св. Георгия Победоносца, орде­на русской военной доблести и славы, связан­ного с именами наших великих полководцев и подвигами русской армии.

За этот «георгиевский» период Россия стала величайшей державой мира, широко раздвину­ла свои границы, дав этим возможность для мирного развития страны.

Но этот славный период является сравни­тельно коротким периодом нашей истории. Ес­ли взять за начало Руси дату 862 года, что, ко­нечно, не совсем точно, то предшествующий пе­риод окажется в шесть раз продолжительнее (862-1769 907, 1769-1917 148), но это только в смысле простой продолжительности, в смысле же отношения времени войны ко времени мира он бесконечно больше.

Возьмем, хотя бы, период с 1055 по 1224 год, от смерти Ярослава Мудрого до татарского на­шествия. Из этих 170 лет 80 лет приходится на княжеские усобицы, а в остальные 90 лет, а иногда и одновременно было свыше 40 больших нашествий половцев, а малых — без числа, и все время идет война с поляками, торками, фин­нами, литовскими племенами, болгарами и вен­грами, то есть мирного времени нет совсем, то что летописец кратко называет «Рать без пе­реступа».

Время Олега и Игоря — примучивание, то есть присоединение остальных славянских пле­мен к основной оси Новгород — Киев, войны с Византией, с соседними племенами и при Игоре — появление печенегов.

Потом легендарная боевая эпопея Святосла­ва: присоединение вятичей, разгром хозарского царства, победа, над ясами и косогами, предка­ми осетин и черкесов, присоединение Тмутара­кани, победа над волжскими болгарами, покоре­ние болгар дунайских и войны с Византией.

Княжение Владимира Святого и Ярослава Мудрого — это расцвет того периода нашей ис­тории, который мы называем киевским, но и при них идут беспрерывные войны, некоторые из них, с Польшей и Литвой, будут длиться ве­ками. Напор кочевников становится все сильнее и только в 1036 году Ярослав Мудрый, объеди­нив после смерти Мстислава, всю Русь, нанес окончательное поражение печенегам, после ко­торого их имя исчезло из наших летописей, но на их место пришли с востока еще более опас­ные половцы.

Порядок наследования, установленный Яро­славом Мудрым, привел к бесконечным усоби­цам и разъединению русских сил, что и приве­ло, несмотря на доблесть русских войск, к пора­жению на Калке и к покорению Руси монгола­ми.

Надо сказать, что в этот момент не было в мире силы, которая могла бы противостоять та­тарам. Чингиз-хан, один из величайших полко­водцев, создал армию, скованную железной ди­сциплиной, обладавшую замечательным манев­ренным искусством, закаленную многочислен­ными победоносными войнами. Эта армия, пред­водимая самим Чингиз-ханом и его талантливы­ми полководцами, прошедшими его школу, бы­ла непобедима. Поход Батыя, передовые отряды которого в погоне за разбитыми венграми до­шли до Адриатического моря, является тому примером. Его поход был остановлен смертью великого хана Угедея, так как Батый должен был присутствовать на выборах его преемника.

Ужасы татарского нашествия, — целые об­ласти были совершенно разрушены, — Киев стоял в развалинах, тяжесть ига, потеря запад­ных областей и сопряженные с этим беспрерыв­ные войны на севере и на западе: Литва, Поль­ша, шведы и Орден, внутренние усобицы, не­удачные восстания против татар, ничто не могло сломить силы русского народа и к 1480 году Иван 3-й, объединив Великороссию, покончил с татарским игом. Москва является сплоченным и сильным государством. Организуется помест­ная система — земля по службе и служба — по земле, давшая возможность создать необходи­мую боевую силу. Василий 3-й закончил объ­единение, вернув Псков, Смоленск и другие го­рода.

Новые границы государства поставили его в непосредственное соседство с внешними ино­племенными врагами Руси: шведами, литовца­ми, поляками и татарами. Это соседство ставило государство в положение, которое делало его похожим на вооруженный лагерь, с трех сто­рон окруженный врагами. Ему приходилось бо­роться на два растянутых и изогнутых фронта, — северо-западный, европейский, и юго-восточ­ный, обращенный к Азии.

На северо-западе борьба изредка прерыва­лась кратковременными перемириями, а на юго-востоке в те века она не прерывалась ни на минуту. Такое состояние непрерыв­ной борьбы стало уже нормальным для государ­ства, — в 16-м веке Герберштейн, наблюдавший Московию при отце Грозного, вынес такое впечатление, что для нее мир — случайность, а не война. На европейском фронте шла борьба со Швецией и Ливонией за восточные берега Бал­тийского моря, с Литвой и Польшей — за за­падную Русь. С 1492 года по 1595 год было три войны со Швецией и семь войн с Литвой и Польшей совместно с Ливонией. Эти войны по­глотили не менее 50 лет следовательно, на за­паде за эти 103 года мы круглым счетом год воевали и год отдыхали.

Зато на азиатской стороне шла изнуритель­ная, непрерывная борьба. Здесь не было ни ми­ров, ни перемирий, ни правильных войн *), так как Русь имела дело не с государствами, а с бандами кочевников-грабителей, для которых грабеж был главным жизненным промыслом.

Золотая Орда распалась на царства Казан­ское и Астраханское, ханство Крымское и но­гайские орды, но они всегда были готовы вре­менно объединиться для нападения и грабежа. Все время идут непрерывные работы по укре­плению южного рубежа, и каждую весну 60.000-е войско выходит на его охрану. В 1552 году взята Казань, в 1556-м — Астрахань, но в 1571 году крымский хан пробрался к Москве и погибло до 800 тысяч человек, зато в 1572 году князь Воротынский искусным маневром прину­дил Девлет-Гирея к бою и с 60 тысячами на голову разбил его 120-тысячную армию.

Неудачное окончание царствования Ивана Грозного, трагический конец династии, внутрен­ние социально-политические причины вызвали смутное время. Междоусобная борьба и ино­странные вмешательства сопровождались стра­шными избиениями и грабежами, не уступав­шими ужасам татарского нашествия, многое из того, что было возвращено, снова было потеря­но, но и из этого страшного испытания государ­ство вышло не сломленным.

При новой династии все силы и средства го­сударства были направлены на организацию бо­евой силы. Все государство было сплошной кре­постью, состоявшей из расположенных четырь­мя кругами боевых линий, центром которых была Москва, — Главный Штаб.

Все население было привлечено для наилуч­шей организации обороны. По росписи 1680 го­да доходы государства равнялись 1½ миллио­нам рублей (20 миллионов золотых рублей 1910 года), половина которых шла на военные нуж­ды. Но главным капиталом в то время была зе­мля и крестьянский труд, ее обрабатывавший. До 75 % этого капитала служило на содержа­ние в виде поместий боевой силы страны, и это усилие не пропало даром. Уже при Алексее Ми­хайловиче Москва успешно переходит в насту­пление и по Андрусовскому миру получены

*) Ключевский — Курс Русской Истории ч. 2-я, стр. 256.

Смоленск, Северщина, левобережная Малорос­сия и Киев. Шведы и турки уже больше не име­ют успеха. Уже при Михаиле Федоровиче вво­дятся полки солдатского строя. Стенька Разин разбит этими полками.

Военная реформа, начатая еще при Михаи­ле Федоровиче и получившая большое развитие при Алексее Михайловиче, была завершена Пе­тром Великим с присущими ему энергией и ге­ниальностью. Ее результаты — Лесная и Полта­ва, и по Ништадтскому миру Петр Великий по­лучил наконец берега моря, а Россия, опираясь на свою армию, стала первоклассной европей­ской державой.

Следствием Персидского похода было полу­чение берега Каспийского моря.

Три турецких похода были безрезультатны, так как в последнем, Прутском походе Петр Ве­ликий в надежде на своих союзников, обманув­ших его, пришел с недостаточными силами. Русская армия, окруженная в пять раз более многочисленною турецкой армией, отразила приступ с большим успехом, — турки потеряли 7 тысяч человек.

Главные силы турецкой армии, янычары, на следующий день отказались повторить нападе­ние и потребовали заключения мира. Вот поче­му так скоро и на таких легких условиях был заключен мир, которому так удивлялись как сам Петр Великий, так и вся русская армия, не знавшие этого обстоятельства.

При преемниках Петра Великого русская ар­мия продолжала свои победы. Войны финлянд­ская, персидская, турецкая, разгром Крыма, столкновение с Францией, а в семилетнюю вой­ну своим мужеством и боевым искусством дока­зала свое превосходство над всеми европейски­ми армиями.

Как мы видели, русский народ на протяже­нии всего своего существования и многовековой боевой страды проявил не только храбрость, самоотверженность, выносливость и способность выдержать любое испытание, но и дал высокие Образцы военного искусства.

Ледовое побоище, где в 1242 году на льду Чудского озера Александр Невский двойным охватом с флангов и ударом в тыл «железной свиньи», так звали новгородцы клинообразное построение рыцарей, разгромил равные по чи­слу силы ордена меченосцев — цвет западно-европейского рыцарства. Он же на Неве раз­громил шведов. Куликовский бой, где у русских было расчлененное построение, общий и част­ный резерв, является прекрасным примером принципа частной победы.

Ни один из западно-европейских боев этой эпохи, Кресси, Пуатье, даже Бувин, не говоря уже про такой бой как Куртрэ, где фламанд­ская армия, на 3/4 состоявшая из ремесленни­ков, вооруженных пиками, на голову разбила французских рыцарей, не могут идти в сравнение с этими образцами.

Бой под Полтавой генерал Михневич срав­нивал по искусству с Каннами, а бой под Лесной — замечательное использование обстановки.

В бою под Кунерсдорфом прусская армия, которая до Наполеона будет служить образцом для всей Европы, руководимая самими Фридри­хом Великим, была наголову разбита, его лич­ный конвой, два эскадрона лейб-кирасир, изру­блен, а сам Фридрих спасся только бегством. Он был в отчаянии, считал свое дело погибшим и писал своему министру: «Из 48 тысяч мне оста­лось только 3!». Это было одно из самых реши­тельных поражений в военной истории.

Приведенные мною примеры далеко не ис­черпывают все примеры русского военного ис­кусства: походы Мстислава, Ярослава Мудрого, особенно походы Владимира Мономаха, Мсти­слава Торопецкого, князя Даниила Холмского и многих других. Но, к сожалению, летописцы редко были военными писателями, и чаще встречаются такие описания (1268): «Побоище было страшное, какого не видели еще наши отцыцы и деды», «воспользовавшись наступлени­ем ночи, рыцари бежали», но иногда можно бы­ло встретить описания боев, написанные с боль­шим умением. Таково описание боя под Лиственем, где в 1024 году Мстислав Тмутараканский разбил своего брата Ярослава Мудрого.

Этот бой является высоким образцом воен­ного искусства и основан на той же идее, что и бой под Каннами, — непревзойденный пример военного искусства (Канны — город в средней Италии, почти на ее восточном берегу).

Все преимущества были на стороне римлян. Римский солдат, гражданин, не наемник, был лучшим воином того времени, прекрасно подго­товленным и закаленным во многих войнах, римское вооружение, изготовляемое государст­вом, было однообразно и прекрасно приспосо­блено для боя. После своих побед Ганнибал во­оружил своих воинов римским оружием. Рим­ское боевое построение, — вторая манипулярная форма, несравненно превосходила фалангу карфагенян, и римская армия была в два раза многочисленнее карфагенской.

Единственным преимуществом Ганнибала была его конница, более многочисленная и луч­шего качества, но Цезарь в бою по Фарсалом парализовал такое же преимущество Помпея, создав специальный резерв, что в данном слу­чае при двойном превосходстве римской армии было очень легко.

Римляне, зная относительную слабость ар­мии Ганнибала, удвоили глубину построения манипул, чтобы одним ударом прорвать его центр. Как всегда, конница была на флангах.

Ганнибал ставит в центр свои худшие вой­ска, союзников галлов и иберов, а на флангах — своих наемников-ветеранов. Конница — на обоих флангах.

При столкновении центр Ганнибала стал от­ступать, а его сильные фланги стали сжимать римлян. Чтобы предохранить центр от проры­ва, он был подкреплен отошедшей легкой пехо­той.

Римская армия оказалась в мешке, где она потеряла способность к маневрированию и пре­вратилась в толпу. В это время кавалерия Ган­нибала, прогнавшая римскую конницу, удари­ла в тыл римской армии, и началось избиение.

Здесь гений Ганнибала изменил соотношение сил в свою пользу, использовав не только свои сильные и слабые стороны противника, но и преимущества противника становятся в его ру­ках средством для достижения победы.

В бою под Лиственем идея боя та же самая, но здесь нет стремления уничтожить противни­ка, нет того ожесточения, как у Рима и Карфа­гена. Мстислав не ищет гибели Ярослава, он его даже не преследует, а, одержав победу и полу­чив Северщину, говорит ему: «Ты — старший брат, сиди в Киеве».

Встреча между Ярославом и Мстиславом произошла под Лиственем, село на реке Рудне, в 40 верстах к северо-востоку от Чернигова. Ярослав построил своих варягов фалангой, а Мстислав в центре ставит северян, а по флан­гам свою дружину, то есть делает то же, что и Ганнибал. Результат был тот же самый: варя­ги потеснили его центр, фланги же Мстислава начали сжимать попавших в мешок и расстро­енных варягов. Ярослав и уцелевшие варяги бе­жали.

Вот как летописец рассказывает этот бой:

«…и посла Ярослав за море по варяги и приде Якун с варяги и бе Якун слеп и луда у него златом истыкана… Мьстислав же слышав изыде противу има к Листьвну. Мьстислав же с ве­чера исполчи дружину, и постави север в чело противу варягом, а сам ста с дружиною своею по крылома.

И бивъши нощи, бысть тьма, и Громове, и молънья и дождь.

И рече Мстислав дружине своей: «Поидемь на не». И поиде Мьстислав и Ярослав противу и съступишася в чело варязе с севером, и трудишася варязи секуще север, и по сем наступи Мьстислав с дружиною своею, и нача сечи ва­рязи, и бысть сеча сильна, яко посветяше мълнъя, и блисташася оружья, и бе гроза велика и сеча силна и страшна.

Видев же Ярослав яко побеждаем есть и побеже с Якуном, князем варяжьким и Якун ту отбеже луды златое, а Ярослав же приде к Новугороду, а Якун иде за море.

Мьстислав же, о свете заутра, и виде лежачи исечены от своих север, и варязи Ярославли и рече: «Кто сему не рад? Се лежит северянин, а се варяг, а своя дружина цела» *).

Единство идеи настолько велико, что не­вольно приходит мысль о преемстве.

Тмутаракань, греческая Таматархи, восточ­ный угол между Азовским и Черным морями, Таманский полуостров, прилегает к Керченско­му проливу, по обоим берегам которого с 7-го — 6-го веков до P. X. появились греческие коло­нии, из которых на восточном берегу главной была Фанагория, а на западе — Пантикапей, то есть часть того, что Ростовцев называет Боспором.

С 1-го и 2-го веков по P. X. Боспор попадает под сильное влияние, а иногда и подчинение Риму и весьма возможно, что история пуниче­ских войн была известна культурным грече­ским колониям, но зато в следующие столетия, когда Тмутаракань была залита волнами кочев­ников, скифов, ясов, косогов, печенегов и др., вряд ли что-либо могло сохраниться, да и про­шло много веков.

Но даже если, что очень невероятно, Мсти­слав знал бой под Каннами, то можно думать, что от этого его заслуга не уменьшается. Пе­чальной памяти генерал Куропаткин, офицер Генерального штаба, знал не только Канны и Фарсал, но и кампании Фридриха Великого и Наполеона, был начальником штаба у Скобеле­ва, но все это не помогло ему выиграть бои под Мукденом и Ляояном.

Гоголь сказал, что, для того чтобы понять настоящее, надо хорошо знать прошлое, так как прошлое — это корни, из которых выростает наше настоящее. И мы видим, как в своем про­шлом, в своей истории русский народ на протя­жении многих столетий ведет непрерывную упорную борьбу за свое существование и из этой многовековой боевой страды, несмотря на многие тяжелые периоды своей истории, часто угрожавшие его существованию, вышел победи­телем. Все же его соседи — враги не выдержали этого страшного боевого напряжения.

Военное счастье переменчиво:

«Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона».

Но это военное счастье основано на ряде оп­ределенных факторов, некоторые из которых, как то удачный политический союз, появление гениального полководца, удачно сложившаяся обстановка и т. д., являются временными или случайными, другие же, как экономический по­тенциал страны, дающий возможность создать соответствующую материальную базу, и сам на­род, то есть его моральные, умственные и физи­ческие качества, являются факторами постоян­ными и в конечном счете решающими.

Как мы видим, Русь обладала и теми и дру-

*) Ипатский список — изд. Археографической Комиссии. СПб.

гими, что и дало ей победу.

Первой распалась Золотая Орда, потом до­битая по частям. Западно-европейское рыцар­ство, в лице своих лучших представителей ры­царских орденов, ставших Ливонией, в 1558-60 гг. распалось под ударами московской рати.

Литва в начале 15-го века, при Витовте, по­лучившая перевес над Москвой, позже должна признать главенство Польши, чтобы соединить свои силы для борьбы с Русью. Но и объеди­ненное Польско-Литовское государство, несмо­тря на великодержавную политику Ягеллонов и в начале 17-го века едва не восторжествовав­шее над Москвой, также не выдерживает этого боевого напряжения и перестает быть опасным.

Петр Великий, создав регулярную армию, разбив Карла 12-го, низводит Швецию, став­шую при Густав-Адольфе гегемоном северной Европы, на положение второстепенной держа­вы.

В начале 18-го века был разгромлен Крым, а под Ставучанами разбита турецкая армия. Мы уже не говорим про Чехию и Венгрию.

И ни бунты Разина и Пугачева, ни преда­тельство Булавина и Мазепы даже в такой страшный период, как начало шведской войны, уже не угрожают существованию государства.

За эти долгие века, наполненные непрерыв­ной упорной борьбой, была создана база для будущей великой Империи. Покорение Казани и Астрахани и завоевание Сибири не были толь­ко окончательной победой над татарами. Это был момент великого исторического перелома, не только в истории России, но и всей Европы.

С незапамятных времен с востока на запад, по степям Азии и Черноморья двигались орды кочевников. Некоторые их них, — скифы, пече­неги, половцы оставались в степях Черноморья, гунны были остановлены Аэцием только на Каталаунских полях, теперешняя Шампань сюр Марн, аланы, пройдя всю Европу, через Испа­нию прошли в Африку. Венгры, осевшие там, где они живут и сейчас, доходили до Парижа, и, наконец, нашествие монголов.

Уничтожение Карлом Великим аваров но­сило чисто местный характер. И только в 16-м веке Московская Русь, завоевавшая Сибирь, пе­реводит наступление с запада на восток и дово­дит его до конца, выйдя к берегам Тихого оке­ана.

Генерал Михневич в заключении к своей «Истории военного искусства» говорит, возра­жая тому мнению, с которым мы встречаемся и до сих пор, основанном на ненависти и страхе перед Россией: «Победы русских над татара­ми, Карлом 12-м, Фридрихом Великим и Напо­леоном не могут быть объяснены какою-то слу­чайностью или исключительно доблестью рус­ского солдата, но являются последствием много­вековой упорной исторической работы русского народа» и, конечно, его прирожденными спо­собностями.

И только благодаря такому народу и такому прошлому советская армия, подставленная не­подготовленной под удар такого грозного про­тивника, как немецкая армия, и понесшая вследствие этого страшные поражения, кото­рые уничтожили бы любую другую армию, смо­гла собрать вновь свои силы и, одержав победы под Сталинградом, Курской дугой и Корсунь-Шевченковской, взять Берлин и выиграть вой­ну.

Петр Великий, вступив на престол, наследо­вал от своих предшественников сильную монар­хическую власть, выработанную на протяжении многовекового исторического процесса, властно распоряжавшуюся всеми силами и средствами страны для ее насущных нужд, как мы виде­ли, главным образом на оборону: «сначала — жить, а потом философствовать!».

В лице русского дворянства, бывшего боевой силой в этой многовековой борьбе, он получил прекрасный офицерский корпус и весь русский народ, обладавший замечательным государ­ственным инстинктом и великим патриотизмом способный перенести любое напряжение, неуда­чи и внутренние потрясения и который из всех положений выходил окрепшим и способным на новые подвиги.

Вот почему гений и энергия Петра Великого не пропали даром! «Результаты военной ре­формы, — говорит историк, — были замеча­тельны. В конце царствования он располагал армией, в которой было 200.000 регулярных войск и до 75.000 казачьих иррегулярных. Во флоте считалось 28.000 человек, 48 кораблей и до 800 легких судов».

И вот почему русская армия, ставшая благо­даря военной реформе Петра Великого оконча­тельно регулярной, то есть получившей ту ор­ганизацию, благодаря которой она могла пол­ностью проявить свои воинские талант и до­блесть, за короткое время создала великую Им­перию, занявшую шестую часть света.

И вполне естественно, что эти подвиги были увенчаны должной наградой — орденом св. Ге­оргия Победоносца.

А. Маслов