Христина Д. Семина ТРАГЕДИЯ РУССКОЙ АРМИИ ПЕРВОЙ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ 1914-1918 гг. Записки сестры милосердия Кавказского фронта. Нью-Йорк 1963 г. — в двух книгах — 604 стр.
Кому не были знакомы ужасы ближайшего тыла войны во время 1-й мировой войны, тому следует прочесть записки X. Семиной, наблюдавшей и на себе испытавшей их на Кавказском фронте. В тылу этого фронта обстановка создалась особенно тяжелая: периодическая перегруженность госпиталей в ближайшем тылу, с которой с трудом справлялся медицинский персонал, зачастую совершенно недостаточный и находившийся под постоянной угрозой заразиться сыпным тифом — бичом этого фронта. Необычайная трудность эвакуации раненых, особенно в крепчайшие зимние морозы. Все это мужественно перенес автор этих волнующих воспоминаний.
Незадолго до войны, X. Семина вышла замуж за военного врача, служившего в одном из полков, но достаточно состоятельного, чтобы предоставить жене беззаботную и хорошую жизнь. Но этому она предпочла тяжелую страду сестры милосердия на фронте, никогда не оставляла она своего мужа, с которым ее соединяло редкое и глубокое чувство, красной нитью проходящее через всю первую часть книги. Заложенные в ней энергия и самоотвержение помогли, в тяжелую минуту, поддержать павшего духом мужа, бывшего во время войны начальником санитарного транспорта и не ее вина, что поддавшись припадку меланхолии, он покончил с собой.
В отчетных книгах, читатель познакомится с картиной постепенного развала нашего глубокого тыла, много способствовавшего революции, смешавшей все карты и, окончательно покалечившей все, что еще оставалось здорового. Эти страницы книги производят сильное и незабываемое впечатление.
Близкое знакомство автора с армейской военной средой дало ему возможность справедливо о ней судить. В радостных красках отмечено посещение Государем Сарыкамыша. Колоритной фигурой показан денщик ее мужа, сопровождавший свою «барыню» во всех ее странствиях, этот настоящий и правдивый тип денщика-няньки, так распространенный в старой русской армии.
Обе книги насыщены ценным воинским и бытовым материалом. Охвачен как военный, предреволюционный, так и последовавший революционный период жизни Российского Государства. Картинки семейной жизни той эпохи, в художественном изложении автора, правильно отражают быт того, ныне потонувшего, мира.
Горячо любящей свою Родину X. Семиной пришлось покинуть ее. Интерес ее книг — исключительный.
А. Левицкий
Генерал-майор В. Н. фон-Дрейер. — НА ЗАКАТЕ ИМПЕРИИ. Мадрид. 1963 г.
Первое достоинство книги В. Н. Дрейера то, что она написана прекрасным русским языком, легко читаемым и также легко воспринимается усталым от дум и забот мозгом. Полумемуарное изложение автора не носит характера сухой военной казенщины, которой так богата наша мемуарная литература.
В своем кратком предисловии автор оговаривается фразой: «Полагаю, что всякая серьезная проза делает содержание, даже талантливо написанной книги, утомительным и скучным».
Сказано это не для красного словца.
Прочитав его книгу (более двухсот страниц), я не нашел ее утомительной и скучной.
Изложение автором серьезных событий и фактов вперемежку с эпизодами чисто житейского характера напоминает нам, старикам, молодые годы нашего прошлого, а младшему поколению (если оно удосужится прочесть книгу) дает, может быть, не полное, но яркое представление о том, «какие были на Руси люди, порядки, как учились, служили, забавлялись и воевали…»
О годах, проведенных во втором Оренбургском кадетском корпусе, автор вспоминает:
«В нас основательно вбивали воинский дух; все мы горячо были преданы нашему Государю; зачитывались подвигами национальных героев, особенно Скобелева, адмиралов Нахимова, Корнилова. На стенах большой залы висели портреты Суворова, Кутузова, всех героев Отечественной войны. Книги, как, например, «Белый Генерал» Немировича-Данченко, «Тарас Бульба» Гоголя, читались по многу раз…»
Годы, проведенные автором в корпусе, заронили, как в нем, так и в сердцах его сверстников, любовь и привязанность к некоторым воспитателям.
Каникулярное время у автора начиналось с путешествия от места учебы до родительского дома. У автора воспоминаний оно («на перекладных«) длилось около 10-11 дней, но при удаче можно было сделать его в девять. Ехали обыкновенно днем и ночью… Приехав на станцию, кадеты-путешественники бросались к старосте и, прежде чем просить лошадей и тарантас, говорили: «Староста, нельзя ли самоварчик».
«Без этого самоварчика, ценою в 20-25 копеек, составлявшего доход к мизерному жалованию станционного смотрителя, лошадей получить было нельзя…»
«Чай пили или не пили, но лошади запрягались… И когда староста произносил: «С Богом!», тройка, рванув, неслась карьером по степи…
«Чем ближе путешественники кадеты приближались к родному дому, от которого были оторваны около года, а иногда и двух лет, как было со мной в мои первые каникулы, тем сладостнее замирало сердце…
«Но вот на 10-ый день показались глинобитные стены сартского кишлака (поселка), предместья Ташкента, повеяло чем то родным, хотелось и плакать и смеяться, и ожидание, что вот через несколько часов увидишь свою мать, свой дом, сад, ярыки, наполняло грудь радостью и счастьем…»
Так автор воспоминаний и мы, проведшие отроческие и юношеские годы в «отхожем учении» вдали от родительского крова, были полны любовью через край ко всему тому, что окружало нас в наши самые беспечные годы — от безграничной и вездесущей любви наших матерей до всего того, что встречалось нам на нашем пути в жизнь.
Воспоминания автора о военном училище и первых годах военной службы описаны в тех же мягких, пастельных набросках, что и его кадетские годы.
«Жизнь моя, молодого офицера Туркестанской артиллерийской бригады, протекала весело и беззаботно, служба была легка и приятна, начальство не притесняло…
«Единственный сын, я жил в своей семье, большую часть 55-рублевого жалования тратил на экипировку, чтобы не отставать от щеголей, адъютантов туркестанского генерал-губернатора…»
Служба была легкой и приятной не только для Дрейера, как офицера. Такой была она и для нижних чинов.
Запойный пьяница, писарь Кривоусов, наверное, тоже не мог пожаловаться на свою солдатскую судьбину. «Запивая, он запирался дома (живя с женой на частной квартире), тянул четверть за четвертью и только пел печальные песни, больше церковного напева».
«Все же его терпели и держали, настолько в нормальном состоянии это был незаменимый человек…»
Вся дальнейшая служба до генеральского чина прошла у Дрейера так, как проходила она у
многих или у большинства русских офицеров императорской армии. Были в ней светлые и темные стороны, были обиды и огорчения, было много того, чего могло бы не быть при дальнозоркости власть предержавших…
Полумемуарный характер дрейеровских воспоминаний отличается от сугубо-мемуарного тем, что в них (в воспоминаниях) нет злопыхательств к людям, с которыми автору приходилось встречаться в жизни и по службе. Наоборот, у автора большая склонность к тому, чтобы сказать доброе, теплое слово, если не о всех, то о многих, кого он знал и с кем он служил.
Книга стоит того, чтобы ее не только прочесть, но и посоветовать прочесть ее друзьям и знакомым.
Анатолий Миштовт
ДИОРАМА ПЕРВОГО ДНЯ ЛЕЙПЦИГСКОГО СРАЖЕНИЯ
Я начал собирать оловянных солдат эпохи Наполеона I еще с малых лет. Моя коллекция заключает в себе более трех тысяч солдатиков.
Будучи в 1963 году в музее лейб-гвардии Казачьего полка, я купил брошюру «Лейпциг» и чтение этой книги дало мне идею осуществить постройку диорамы первого дня битвы при Лейпциге, в которой нашли бы себе место все мои солдаты, кроме англичан. Основываться на одной этой брошюре я не хотел и перед началом моей работы прочел 14 книг разных, русских, французских, германских и австрийских авторов, описывавших это сражение. Большую помощь мне оказал Николай Николаевич Туроверов, который одолжил мне ценные книги из своей библиотеки. Много помогла мне и книга «Поход русской армии против Наполеона в 1813 году», изданная в 1964 году в Москве. Между прочим, из этой книги я узнал об активном участии в битве моего прадеда, командовавшего бригадой гвардейской пехоты. Генерал Константин Ростиславович Поздеев любезно одолжил мне план сражения, имеющийся в Лейб-Казачьем музее, я его скопировал и сделал увеличение в 4 метра на 3, то-есть, 12 квад. метров, приняв, конечно, во внимание профиль местности.
Реконструкцию сражения я делал метр за метром, и работа продолжалась более двух лет. Теперь она закончена и диорама находится под стеклом, у меня в гараже, в Буэ, во Франции.
К сожалению, существование ее очень мало известно русским, проживающим во Франции, и почти единственными посетителями, ее осмотревшими, являлись у меня кадеты-Княжеконстантиновцы из Бельгии.
Кирилл Кондзеровский
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- Обзор военной печати (№111)
- Обзор военной печати («Женщина — воин» и др.)
- Обзор военной печати (№118)
- Обзор военной печати (№119)
- Обзор военной печати (К.С. Попов — Воспоминания кавказского гренадера. Париж, 1925 год.). – Генерал Головин
- Обзор военной печати (№103)
- Обзор военной печати (№117)
- Обзор военной печати (№104)
- Обзор военной печати (№120)
Loading ...