«Дyx же его (Корпуса) жив и поныне, пока живы его питомцы, любящие его, одухотворяемые его идеалами». Флота генерал-лейтенант Бригер, последний начальник Морского училища.
По заведенному обычаю ноябрьский номер посвящается флоту и Морскому корпусу.
Как отрадно, развернув только что полученный свежий ноябрьский номер, погрузиться хоть на несколько мгновений в давно прошедшие юношеские годы и, забыв настоящее, вновь мысленно перенестись туда, на далекую набережную Невы, в этот желтый дом, в старых стенах которого выросло столько поколений русских моряков!
С каким радостно тревожным чувством переступал каждый из нас в первый раз его порог, чтобы окунуться в этот новый, манящий и загадочно прекрасный мир с его выкованными веками обычаями и традициями.
Вот о славных традициях и обычаях нашей общей колыбели мне и хочется вспомнить на этот раз, тем более что с годами, уносящими нас все дальше и дальше от того красивого прошлого, все бледнеет и испаряется из памяти.
Дисциплина, военная выправка, вежливость, благородство, товарищество, уважение и почтение к старшим, аккуратность и опрятность, добросовестность к делу и службе, — вот главные качества, отличавшие воспитанников Морского корпуса.
Одной из главных традиций корпуса было отношение между ротами. Старшая гардемаринская рота являлась носительницей и блюстительницей традиций и обычаев корпуса, была, так сказать, его душой. Ее авторитет был непререкаем. Она задает тон и всем управляет. Она воспитывает младших в духе и традициях корпуса. Все остальные роты равняются по ней. В корпусе никогда не было «цука», подобного кавалерийскому, но вместе с тем ни в одной части младшие не относились к старшим с таким уважением, как в Морском корпусе. Старшие гардемарины были для всех остальных «земными богами». Фельдфебелю старшей роты, а также и своей, в строю, когда рота без офицера, командуется: «Смирно! Равнение на-право!».
Старший может входить в младшую роту, младший же в старшую — только с разрешения.
При встречах вне корпуса младший всегда отдает честь первым, и, если нет офицеров, спрашивает у старшего разрешения сидеть или курить.
Вне корпуса все воспитанники считаются товарищами, здороваются за руку. Первым подает руку старший.
Во всех случаях жизни вне корпуса старший всегда покровительствует младшему. При расплате старший из присутствующих платит за всех остальных.
Все ротные дела решаются ротным же сбором в курилке. Особо важные вопросы передаются на решение в старшую роту, и ее постановление является уже обязательным.
В строю Морской корпус не «печатает» а держит шаг ровный и без стука.
В картинной галерее, ведущей в столовый зал, висели деревянные кормовые барельефы украшений старых парусных судов. Среди них был барельеф бизона, почти в натуральную величину и висевший довольно высоко. Был обычай, чтобы не получить неудовлетворительного балла при ответе, проходя мимо этого бизона, нужно было подпрыгнуть и дотронуться до его «шаров». Для низкорослых это не всегда удавалось с первого раза, и часто нужно было их подсаживать!
Старшие гарды в день своего производства в корабелы носят приказ о производстве под левым погоном и в ответ на отдание чести снимают остальным гардам и кадетам фуражку.
Во время учебного плавания на судах флота корабельные гардемарины приглашают на воскресный обед в свою кают-компанию одного из офицеров корабля.
Честь дамам морские офицеры вообще никогда не отдают, а всегда снимают перед ними фуражку.
***
Переходя к традиционным церемониям в первую очередь надо отметить, что:
«Прислала нам Царица
На праздник сто гусей.
С тех пор в ряду традиций,
Храним обычай сей!»
(Обед 6 ноября).
6 ноября, день св. Павла Исповедника, в честь которого была освящена новая церковь корпуса, при Императоре Павле Первом стал днем корпусного праздника. Когда же был раньше день корпусного праздника, к которому были присланы гуси? По всей вероятности, это был день святителя Николая Чудотворца, так как первая собственная домовая церковь корпуса, освященная при Императрице Елизавете Петровне 4 марта 1761 года, была в честь этого святого. Директором был в это время Андрей Михайлович Давыдов.
Раньше, во времена Академии и позже, в корпусе, до 1761 года своей домовой церкви не было. Воспитанники были приписаны и возились в церкви Морского ведомства, которые также были освящены в честь святителя Николая Чудотворца.
За праздничным обедом читались присланные поздравления от Членов Императорской Фамилии и от офицеров, находящихся за-границей. Остальные же поздравления обычно вывешивались для сведения.
Остается описать самую главную и торжественную церемонию похорон Nautical Almanacha, происходившую в старшей гардемаринской роте во время выпускных экзаменов.
Обычно болезнь Альманаха начинается дня за два до окончания экзаменов по мореходной астрономии. Бюллетени о его здоровье вывешиваются на английском языке. У помещения старшей роты вешается флаг «мыслете» («меньше ход!»), и все роты идут в строю «на носках», несмотря ни на какие приказания офицеров: «Тверже ногу!». Пение и громкие разговоры прекращаются, команды фельдфебелей и унтер офицеров подаются вполголоса, так же как и ответы строем. Жизнь всех рот регулируется так, как будто в доме есть тяжело больной, которого нельзя беспокоить.
Листки с температурой больного появляются в самых разнообразных местах.
В день экзамена по астрономии здоровье Альманаха ухудшается, и в момент конца экзамена он умирает, q чем корпус немедленно же извещается траурным объявлением. Альманах кладут в бумажный гроб, где он и лежит до похорон. Похороны совершаются тайно, ночью, так чтобы никто из посторонних не мог бы их видеть.
У умершего Альманаха полагается вдова, роль которой исполняет гардемарин, отвечавший последним на экзамене по астрономии. Вдова, во всем черном, безутешно рыдает громовым басом, и при ней безотлучно находится «адъютант корпуса», который ее утешает. Вдове Альманаха рекомендуется присылать соболезнующие телеграммы.
Как и полагается во всех морских церемониях, председательствует Нептун, с трезубцем в руке, окруженный своей свитой. Церемонию совершают три жреца в самых фантастических костюмах и с длинными волосами. Кроме того, в церемонии принимают участие: хор плакальщиц, во всем белом; почетный караул, совершенно нагой, с небольшими повязками на бедрах; представители от Гринвича, Пулкова и от «шпаков», а также две артиллерийские батареи , люди которых должны быть рослыми, с сильными голосами, в костюме Адама, с маленькой повязкой на бедрах. Они впряжены в орудия цугом, въезжают в помещение и выезжают из него карьером.
Затем идет все «корпусное начальство». Представляющие начальство должны при произношении им соответствующих «восхвалений» кашлять и делать вид, что не слышат. Кроме того, на торжество приглашаются по три представителя от каждой роты, в заранее указанной форме одежды. Во все время церемонии они должны оставаться серьезными и хранить полное молчание.
Гроб Альманаха выносится и тайно, под пение, несется в назначенное место. Отпевание совершается по заранее составленным песнопениям, в которых перебирается, конечно, все начальство. Песнопения имеют тон погребальный. Главный жрец вздымает руки к небу, обращаясь к Нептуну. Нептун произносит высокую речь в хвалу Альманаха, причем в речь вставлены всевозможные астрономические и математические термины.
Вообще все торжество можно разделить на две части: первая, когда Альманаха восхваляют и скорбят о его кончине, и вторая, обратная, когда все его ругают и плюют на него под неутешное басовое рыдание вдовы.
Под конец службы произносится анафема всему начальству, которого не любили, и многолетие нескольким избранным. По окончании службы главный жрец торжественно поджигает Альманаха, который горит под залпы орудий.
Затем происходит парад, принимаемый Нептуном.
Никакому обсуждению в ротах торжество не подлежит, как будто бы его и не было вовсе.
Я передаю это торжество в конспективной форме. Каждый выпуск варьировал его в зависимости от артистических способностей устроителей.
***
Нужно сказать еще несколько слов о «Золотой Книге». О ней все мы знали с первых дней пребывания в корпусе. Еще кадетами младшей роты мы с увлечением переписывали «поэзию» из нее, оставленную в наследство от предыдущих выпусков (у меня сохранились две тетради таких выписок).
Но тут надо оговориться: хоть о «Золотой Книге» всем было хорошо известно и считалось, что она хранится у фельдфебеля старшей роты и передается им следующему выпуску, но из опроса многих офицеров, старых и молодых, выяснилось, что никто и никогда ее не видел.
Поэтому мне кажется, что будет более правильно думать, что «Золотая Книга» как таковая, в которую вносились произведения на разные случаи жизни, как в стенах корпуса, так и в учебных плаваниях, не существовала. А, просто, появлявшиеся в разные времена «поэзии» расходились по ротам, записывались и из года в год переходили, с вновь появляющимися добавлениями, в тетради воспитанников. Таким образом дошли до наших дней и стихи о дальних плаваниях на фрегате «Дмитрий Донской» (1892-93 гг.) «У штурвала» (1880 г.), Звериада 1888 года и более поздние, как «Баллада о истории Морского корпуса 1701-1901 гг.», «6 ноября 1906 г.», «Обклад Гестеско» (Лушкова) и Кошмар гардемарина марсафлота (1912).
Мне кажется (и это выясняется из разговоров со старыми офицерами), что не все обычаи остаются постоянными, а со временем часто видоизменяются и даже вообще исчезают, в зависимости от эпохи, от эволюции службы, которая, в свою очередь, следует за техническим прогрессом материальной части (вспомните хотя бы рассказ Станюковича «Маленькие моряки»).
Было бы очень интересно, если бы нашелся кто-либо из читателей — моряков, кто мог бы что-нибудь исправить и добавить к сказанному выше или же сообщить об уже исчезнувших обычаях далекого старого времени.
Г. Усаров
(2 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading ...Похожие статьи:
- ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ (№109)
- Письма в Редакцию (№114)
- Рота Его Высочества Морского Наследника Цесаревича кадетского корпуса. – Б. А. Щепинский
- Учебное судно «Великая Княгиня Ксения Александровна». – Г.А. Усаров
- Рота Его Высочества Морского Е. И. В. Наследника Цесаревича Кадетского корпуса (Продолжение). – Б. А. Щепинский
- Последние годы военной жизни воспитанников кадетских рот Морского Училища. – Б. А. Щепинский
- Рота Его Высочества Морского Е. И. В. Наследника Цесаревича Кадетского корпуса (Продолжение, №117). – Б. А. Щепинский
- Хроника «Военной Были» (№120)
- Первое боевое применение авиации. – Г. Усаров
Loading ...