ВОЕННАЯ БЫЛЬ

СОЛЖЕНИЦЫН — АВГУСТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО. Узел первый. — Париж 1971 года

В зарубежье поступил в продажу первый том нового романа большого русского писате­ля А. Солженицына под названием «АВГУСТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО».

Мало осталось участников большой военной неудачи, постигшей 2-ю русскую армию в Во­сточной Пруссии в августе 1914 года. Самым младшим из них сейчас не менее семидесяти четырех-пяти лет. Но, вероятно, из рассказов дедов и отцов многие русские зарубежники знают о том, с каком горечью Россия пережи­вала разгром и пленение двух корпусов армии генерала Самсонова.

Солженицын говорит, что этот роман он задумал давно и с 1936 года начал собирать материалы для него. По тому, как подробно описывает он передвижения и действия рус­ских военных частей, видно, что он собирал материалы очень добросовестно. Видно, что он разыскивал и опрашивал одних уцелевших участников и читал воспоминания других, пе­чатавшиеся в свое время не только в советской России, но и в зарубежье. Видно и его знаком­ство с трудами военных специалистов, как русских так и немецких, описывавших и разби­равших Восточно-Прусскую операцию 1914 го­да.

В романе показывается читателю целая га­лерея типов того времени и рисуются тогдашние настроения в разных кругах русского общества. Насколько разнообразны и противоречивы бы­ли эти настроения Солженицын показывает в двух разговорах. Первый происходит между военным врачом и прапорщиком — убежден­ным революционером, считающим, что «чем хуже — тем лучше» и уверенным, что надо разрушить все существующее для будущего «блага России». Второй разговор ведут два ин­женера, из которых один — бывший анархист, вернувшийся в Россию по амнистии, — оба они приходят к заключению, что для блага России нужно не разрушение существующего, а сози­дание нового. Интересно, что Солженицын до­вольно много страниц посвящает студентам, которые, несмотря на свои отсрочки по образо­ванию, идут добровольцами в армию.

Большая часть страниц романа отведена описанию передвижений и боевых действий войск, входивших в состав 2-й русской армии. Солженицын мастерски описывает отдельные эпизоды боевых столкновений, но для того чтобы нарисовать общую картину всего проис­ходящего, ему было необходимо создать героя, имевшего возможность побывать на разных участках фронта, познакомиться с рядовыми солдатами и офицерами и с высшими начальни­ками. Этот герой должен был обладать высшим военным образованием, быстро разбираться, в постоянно меняющейся обстановке, делать со­ответствующие выводы и вместе с тем быть независимым от старших его по чину началь­ников. Солженицын создает такого героя в лице полковника Генерального штаба Воротынцева, прибывшего во 2-ю армию по личному поруче­нию Верховного Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, при котором он состоит адъютантом.

Ясно, что в образе Воротынцева Солжени­цын хотел собрать все достоинства, которыми должен обладать каждый ученый офицер, по­святивший свою жизнь служению Родине на полях сражений. Это ясно, и потому непонятно, почему Солженицын отходит от этого образа, описывая размышления Воротынцева перед тем, как обратиться к отступающим солдатам, чтобы остановить и воодушевить их: такой офицер, как Воротынцев, не мог считать пустым и устаревшим лозунг «За Веру, Царя и Отече­ство», не мог «презирать царя», — он просто 3HAЛ, что нет для солдата заповеди святей, чем «сам погибай, а товарища выручай»… Все свои суждения о действиях русских войск в Восточной Пруссии и все характеристики выс­шего командного состава Солженицын произ­носит устами Воротынцева.

Причинами военных неудач Солженицын считает: отсутствие хорошо развитой сети стра­тегических шоссейных и железных дорог у нашей границы с Восточной Пруссией, преж­девременное наступление русских войск до окончания мобилизации, малое количество ар­тиллерии, особенно тяжелой, очень плохо по­ставленную разведку и полную неосведомлен­ность штаба Северо-Западного фронта о дви­жении и направлении немецких войск и о ко­личестве их в Восточной Пруссии.

Генерала Самсонова Солженицын считает жертвой нелепых распоряжений Главнокоман­дующего Северо-Западным фронтом, генерала Жилинского и его штаба. Жилинский не поза­ботился о том, чтобы 1-я армия генерала Ренненкампфа двигалась на запад, одновременно с наступлением 2-й армии на север. 1-я русская армия не двинулась вперед во все время боев у Мазурских озер, хотя располагала большим количество кавалерии, которой не хватало во 2-й армии. Строго судит Солженицын и двух командиров корпусов 2-й армии Артамонова и Благовещенского и штаб 2-й армии, штаб, на­вязанный Самсонову тем же Жилинским. На­оборот, командира 15-го корпуса генерала Мартоса Солженицын представляет читателю, как образцового начальника, никогда не теряюще­гося. Корпус генерала Мартоса не потерпел бы поражения, если бы своевременно был поддер­жан корпусами Артамонова и Благовещенского. С такой же симпатией, как о генерале Мартосе, Солженицын говорит и о генерале Нечволодове, начальнике небольшого отряда с неопре­деленным составом и с еще более неопределен­ными заданиями. Но и этот храбрый и умный генерал обязан подчиняться приказаниям свы­ше, часто противоречащим обстановке.

Устами Воротынцева Солженицын говорит что главная беда армии заключалась в бездар­ности и неосведомленности высшего командного состава, ограничивавшегося рассылкой прика­заний. Но генерала Самсонова Солженицын от­нюдь не причисляет к бездарностям типа Жи­линского, Данилова и Янушкевича. Наоборот, Самсонов составил очень разумный план насту­пления своей армии и своевременно передал его в штаб Жилинского, но там этот план был «положен под сукно».

О том, как описывает Солженицын мысли и действия генерала Самсонова в последние ча­сы его жизни, сказать ничего нельзя, правда никому неизвестна, но должно признать, что Солженицын талантливо рисует переживания человека, одновременно сознающего и свою невиновность, и свою ответственность, и свое бессилие, человека, глубоко верующего и вме­сте с тем не находящего никакого исхода, кроме самоубийства.

В описании боевых действий Солженицын неоднократно подчеркивает храбрость, стойкость и выносливость русских солдат и стро­евых офицеров. Он поименно называет особен­но отличившиеся полки и их доблестных ко­мандиров, как полковников Первушина, Алек­сеева, Кабанова и других. А позже говорит, что именно благодаря наличию в батальонах и ротах мужественных и разумных офицеров, спаслись от плена более десяти тысяч солдат, небольшими группами вырвавшихся из герман­ского окружения. Очень часто такие группы выносили с собой раненых и знамена. В романе одной из таких групп руководит полковник Воротынцев и Солженицын уделяет много вни­мания этой группе, может быть, потому что, собрал в ней разнохарактерные типы солдат и офицеров. Вообще, роман богат самыми разно­образными человеческими типами.

Солженицын вводит в свой роман и новые литературные приемы: иногда он, прерывая повествование, вставляет ряд выдержек из га­зет, иногда вставляет символические картины только что описанного, называя их «экран». Очень яркие эти картины! Так, например, Сол­женицын, описав беспорядочное отступление перемешавшихся воинских частей через горящий немецкий городок, показывает нам на экране соскочившее с оси колесо лазаретной повозки, которое опережает повозку, все ра­стет, в зареве пожара становится огненным и, наконец, заполняет весь экран. Это — изобра­жение нарастающей паники.

Немало и других таких ярких картин в тек­сте романа и можно было бы сказать еще очень многое о нем, но, пожалуй, полезнее вместе этого дать всем русским людям совет прочи­тать эту замечательную книгу.

Первый том своего романа Солженицын кон­чает описанием военного совещания в Ставке Верховного Главнокомандующего. Можно и не соглашаться с тем, как Солженицын рисует обстановку и присутствующих на этом сове­щании особенно, с тем, как рисует он характер Великого Князя Николая Николаевича, но нельзя не признать, что общая картина получа­ется потрясающая. На этом совещании полков­ник Воротынцев имеет возможность открыто высказать свои взгляды на причины гибели двух корпусов самсоновской армии, защитить Самсонова от возводимых на него обвинений и смело указать на истинных виновников пора­жения. К сожалению, Воротынцев в запальчи­вости переходит «границы дозволенного», и Великий Князь приказывает ему покинуть со­вещание.

Думается, что первый том романа кончается именно с выходом Воротынцева из комнаты, где происходит совещание и что именно здесь гораздо ярче и громче прозвучала бы послови­ца «не нами неправда стала, не нами и кон­чится».

В. Сумбатов

***

СТРАНСТВОВАНИЯ ХРИСТОФОРА ГАССМАНА — «Военно-Историческая Библиотека «Воен­ной Были» № 16, Париж 1971 год.

Каменщик из Альбис-Риден (деревня под Цюрихом) Христофор Гассман был «завербо­ванным» солдатом сначала саксонской, а по­том шведской армии Карла XII, с которой он дошел до Полтавы. После поражения шве­дов раненый Карл бежал с Мазепою к ту­рецким границам, и здесь Христофор Гас­сман был взят в плен. Тут началось его 20-летнее пленение у «московитов», как нас име­новал невольный воин Христофор. После ше­стимесячного похода — Москва, шествие через Триумфальную арку, «затем Казань («подвла­стное Московскому Государству царство Ка­занское»). Город Билест на берегу Камы, от­правка в Азов на работы. Проездом — по­сещения тогдашней провинциальной России — Тамбова, Харькова.

Азов укреплять не пришлось… Его очисти­ли и сдали туркам, как последствие несчаст­ного Прутского похода. Чтобы не платить за их содержание, пленных шведов отдали кал­мыкам, у которых те пробыли семь лет, ис­полняя самые разнообразные работы.

Начались переговоры о мире с Швецией. Из 500 пленных «от калмыков» вернулось в Астрахань около трехсот. Гассман был за­числен в русскую армию и «получил мундир и очень маленькое жалованье».

Затем последовало путешествие в Персию с московским послом Волынским, возвраще­ние в Астрахань и участие в 1722 году в Дер­бентском походе персидской войны (1722-1734). После этого похода пленных отправили по домам. Описано его возвращение через Мо­скву и Петербург «где 20 лет тому назад… не было еще ни одного дома».

Вот этапы этих любопытных странствова­ний. Появление их описания нельзя не при­ветствовать. Они интересны не только сво­им повествованием о далекой эпохе, но и многими описаниями наблюдательного «не­вольного» путешественника. Мы советуем прочесть эту книгу не только военным и ис­торикам. Она не всегда исторически точна, но примечания в конце книги исправляют эти неточности.

Начинается книга очень нужным преди­словием М. Тростянского, но нужно сказать, что и все в книге нужно и интересно.

«17 июля 1724 года очутился я, наконец, в моем возлюбленном родном селении Альбис-Риден». По записям Гассмана и его устным рассказам книгу составил Беат Вердмюллер, пастор того селения. Первое издание вышло в 1725 году, в издательстве Иоганна Якова Линдиннера. Нужно отдать должное переводчи­ку на русский язык и пожалеть, что имя его не указано; ему удалось крайне удачно со­хранить язык пленного солдата и весь дух эпохи.

Еще одна ценная книга на книжной полке «Военно-Исторической Библиотеки «Военной Были».

А. Туроверов

© ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Авто интернет магазин смоленск Интернет магазин автозапчастей в смоленске авто интернет магазин смоленск. arsenal-shina.ru

Похожие статьи:

• Обзор военной печати (№119)
• Обзор военной печати (Полк. М.Н. Левитов «Корниловский Ударный полк» — материалы для истории Корниловского ударного полка. Париж, 1974 г.) – К.П.
• Обзор военной печати (№114)
• Обзор военной печати (№105)
• Совпадение ли? – И.И. Бобарыков
• Обзор военной печати (№104)
• Обзор военной печати (№103)
• Обзор военной печати (№102)
• Обзор военной печати (№117)