ВОЕННАЯ БЫЛЬ

В трех номерах «ВОЕННОЙ БЫЛИ» полковником Дне превосход­но описаны три атаки 17-го дра­гунского Нижегородского полка, с упоминанием Лодзинских боев. В этих боях принимал участие и 102-ой пехотный Вятский полк, в котором мой отец командовал вторым батальоном.

Полк был расположен в это время недалеко от г. Згержа. Командир полка получил прика­зание от штаба 26-ой пехотной дивизии, неза­медлительно перейти в наступление, с тем что­бы захватить линии немецких окопов и, таким образом, очистить дорогу в направлении горо­да Згержа. Приказание было передано всем ко­мандирам батальонов, расположенных в ли­нию, начиная слева — первый, второй и третий батальоны и, уступом за третьим, — четвертый. Мой второй батальон занимал окопы е рассто­янии двух верст, так что в бинокль можно было ясно видеть все передвижения баварского пе­хотного полка, занимавшего противуположные окопы. Между нами и неприятелем было про­странство перепаханной земли и сидели мы в самодельных небольших окопах. Слева, бли­же к неприятелю, был небольшой лесок, спра­ва вилась большая проселочная дорога, нахо­дившаяся также ближе к неприятелю. Доро­га поворачивала под прямым утлом перед фронтом моего батальона и уходила к деревне, где находилась часть немецкой пехоты.

В 20 ч. 45 м. была выслана первая наша разведка — унтер-офицер с тремя рядовыми. Разведчики ползком приблизились к пулемет­ному гнезду неприятеля, но тут были обнару­жены и огнем пулеметов отогнаны в наше рас­положение. Высланная вслед за ней двойная разведка с двух флангов, получившая задание выбить противника из пулеметных гнезд и за­хватить «языка», также не смогла выполнить свою задачу.

Дважды командир полка по проводу спра­шивал меня, почему я не атакую, и говорил, что атаковать надо пока не поздно. В 0 ч. 10 м., я послал третью разведку, в количестве деся­ти человек, но и она вернулась без результа­тов, сообщив только, что, по их мнению, про­тивник спит. Обдумав положение, я решил ата­ковать Е 3 ч. 15 м. о чем доложил по телефо­ну командиру полка и сообщил всем своим офи­церам. Командир полка одобрил мой план и подтвердил, что, как только я поведу свой ба­тальон, остальные немедленно также атакуют неприяеля, невзирая ни на что, и тем помогут атаке, начатой мною.

Полная тишина. Медленно передвигается стрелка на циферблате моих ручных часиков. Приказано не курить и не зажигать спичек. Выходить из окопа как только командир бата­льона выйдет и пойдет в направлении врага. Всякие разговоры, даже шопотом, строжайше запрещены. Наконец, минутная стрелка срав­нялась с четвертью — три часа и пятнадцать минут. Я перекрестился, вынул из кобуры браунинг и вышел из окопа, ровным шагом на­правляясь вперед. Ближайшие от меня бойцы, видя, что я вышел и иду вперед, почти одно­временно со мной, повылезли из окопов, и ско­ро весь второй батальон 102-го пехотного Вят­ского полка, с винтовками с примкнутыми шты­ками на перевес, двигался по изрытому полю. Тихо и без шума идет в бой русская пехота, наша славная 26-я пехотная дивизия. Прошли уже с полпути. Я остановился. Все тихо. Смот­рю и весь мой батальон стоит, как вкопанный. Прошел несколько десятков сажен, остановил­ся и опять остановился, как по команде, весь батальон. Мой слух обострен, мысль работает ускоренным темпом, глаза рыскают направо и налево, стараясь проникнуть темноту и найти что-то, что тут вот недалеко от меня прячет­ся. Размышляю — дошли ли мы до пулеметных гнезд или они еще перед нами? Пройдем ли мы незамеченными? В нескольких шагах сзади ме­ня упал солдат, но тотчас же поднялся с винтовкой в руках, я подбежал к нему и увидел что он споткнулся о телефонный провод. Не­медленно его перерезали. Сзади шум рукопаш­ного боя… Оказалось, что наша первая цепь ми­нула благополучно пулеметные гнезда, а вторая на них напоролась и перебила всю прислугу. Тут грянуло «ура», началась беспорядочная ожесточенная стрельба, цепь за цепью бежали солдаты, перегоняя меня. С налета захватили окопы и на плечах бегущей баварской пехоты ворвались в деревню, где завязался ожесточен­ный бой. Немецкий пулемет с колокольни не­большой деревенской церковки косил напада­ющих. Солдаты вбежали внутрь костела и пу­стили по лестнице, ведшей на колокольню, «пи- тэрду» (две связанные вместе гранаты). Пуле­мет умолк и два раненых пулеметчика сдались. При последовавшем осмотре выяснилось, что Е этой деревне все дома были построены так, что на восток, кроме окон и дверей, они имели в стенах небольшие отверстия, откуда можно было обстреливать из ружья порядочный район, бу­дучи в почти полной безопасности.

Восходящее солнце осветило картину продол­жающегося боя. Враг упорно защищался, все в деревне перемешалось. На окраинах немцы уже поднимали руки сдаваясь, в самой же деревне бой еще шел и каждое здание, дом ли или са­рай, приходилось брать штурмом.

Около шести утра — все было кончено. Взя­то в плен — 1 майор, 2 капитана, 3 лейтенанта. 83 нижних чина и 43 — раненых. Убито 320 че­ловек. С нашей стороны было убито 32 и ране­но 273. (Цифры эти я даю приблизительно, по памяти от рассказа отца).

Доложили, что привели пленных офицеров, я приказал их предварительно обыскать. Были случаи что немецкие пленные офицеры, неожи­данно, вынимали револьверы, стреляли в при­сутствующих и последнюю пулю выпускали в себя.

Остальные наши батальоны атаковали, но не с таким успехом, как второй. Первому батальо­ну удалось несколько выровнять свою линию по отношению к второму, но атака третьего и четвертого была неудачна. Таким образом у нас образовался некий «клин», который впослед­ствии привел к нашей неудаче в последовавшем сражении.

К обеду приехал командир полка, поздравил меня с Георгием IV степ., офицеры получили награды, солдаты Георгиевские кресты. На дру­гой день с раннего утра началась немецкая стрельба по деревне, в которой не было ни од­ного солдата. Все были расположены по око­пам. Вся деревня горела и немецкие снаряды разнесли ее в пух и прах. Как только смолк ар­тиллерийский огонь, через десять минут, слева и справа, появилась немецкая пехота. Коман­дир полка по телефону сообщил мне что в виду опасности угрожающей всему полку, с осталь­ными тремя батальонами он отходит назад, а мне предоставляет самостоятельно решить за­дачу — как прорваться из кольца и присоеди­ниться к полку.

Несколько раз мы подпускали немцев ша­гов на двести без выстрела и затем открывали ружейный и пулеметный огонь. Положение становилось все хуже и хуже, неприятельское кольцо сжималось. Я стоял позади наших око­пов, под большим деревом и вот, под его при­крытием, мне удалось вывести цепочкой, по од­ному человеку, весь батальон и даже вынести пулемет. Произошло наше соединение с пол­ком.

Статья написана мною по устному разсказу моего отца.

Георгий Цвецинский.

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Лейб-гвардии Гренадерский полк в войну 1914-1917 гг. Бой у деревни Крупе. – С. П. Андоленко.
• Бунт роты 5-го саперного батальона в Киеве в ноябре 1906 года. – К. Сазонов
• ЗАПИСКИ ПОЛКОВНИКА ПЕРВЫШИНА О 269 ПЕХОТНОМ НОВОРЖЕВСКОМ ПОЛКУ
• 13-й пехотный Белозерский Генерал-фельдмаршала кн. Волконского полк в гражданскую войну. – И. Горяйнов
• 24-пехотный Симбирский генерала Неверовского полк (Продолжение, №109). – В. Павлов
• Письма в Редакцию (№102)
• Памяти трагически погибших офицеров одного полка. – А. Волков
• Вооружение и обмундирование. – Старый русский солдат
• Из боевой жизни Митавских гусар. – Николай Рерберг