«То победители, то побежденные, и Русские и Французы имели право приписывать себе успех. Они у нас брали орлы, мы у них, знамена…». Ген. Сэн-Шаман.
Во времена Наполеоновских войн, первое место во французской кавалерии, по числу отбитых русских знамен, занимал 1-й кирасирский полк, взявший 25 января (6 февраля) 1807 г., под д. Гоф, три знамени Костромского и одно Днепровского мушкетерских полков *). В русской же коннице такое же место принадлежало 1-му уланскому (тогда драгунскому) С.-Петербургскому полку, также отличившемуся отбитием четырех орлов, одного в 1805 г., двух в 1807 г. и еще одного, в 1812 г.
«Ни один полк Русской армии не стяжал подобного отличия, писал ген. Михайловский-Данилевский, ни один из них не вырвал трех орлов из рядов Наполеоновской армии в войны 1805, 1806 и 1807 г.г.». Высочайшим приказом от 22 ноября 1808 года С.-Петербургскому драгунскому полку были пожалованы Георгиевские штандарты, с надписями: «За взятие у французов трех знамен в сражениях 1805 г. ноября 8 при Гаузете и 1807 г. января 26 и 27 под г. Прейсиш-Эйлау». Препровождая штандарты в полк, Император Александр 1-й писал:
«Оказанные Нам услуги в продолжении двух кампаний противу французских войск, во время коих, преоборяя все опасности, вы, своею храбростью и неустрашимым мужеством, в сражениях 8 ноября 1805 г. под д. Гаузет и 1807 г. генваря 26 и 27 чисел при Прейсиш-Эйлау, отняли у неприятеля три знамя, обращают особенное Наше внимание».
Эпизоды эти русскими историками вполне разработаны никогда не были и даже в солидной полковой истории С.-Петрбургского полка, составленный ген. Каменским (изд. 1900 г.), три этих отбитых орла опознаны не были. Пополняем посильно этот пробел.
Орел 1-го эскадрона ІІ-го драгунского полка, отбитый 8/20 ноября 1805 г. в бою на Рауснице 2).
9-го ноября, Кутузов доносил Императору Александру І-му:
1) Но оставивший свой собственный штандарт в Тарутинском сражении в руках казаков Донской бригады полковника Сысоева 3-го.
2) д. Гаузет, о которой говорит русская реляция, не обозначена ни на одной современной карте.
«Вчерашнего числа, перед вечером, из простой перестрелки на аванпостах, сделалось, наконец, серьезное кавалерийское дело. Неприятель побит и потерял 11-го драгунского полка 1-го эскадрона, штандарт, который взят С.-Петербугского драгунского полку рядовым Чумаковым. Штандарт Вашему Императорскому Величеству щастие имею представить».
В тот же день, Кутузов объявил войскам о подвиге Чумакова:
«С.-Петербургского драгунского полку, драгун Дмитрий Чумаков, отнявший в сражении, у неприятеля штандарт, производится за таковое отличие и оказанную храбрость, в унтер-офицеры; сверх того Его Императорское Величество жалует ему сто червонцев».
Оба эти документа остались неизвестными полковому историку, который пишет, что штандарт был отбит от «кирасир», но приводит подробности его взятия дивизионом майора Гернгросса:
«Вот вахмистр Евдокимов, здоровый и храбрый детина, грудью лошади налегает на неприятельского эстандарт-юнкера, сшибает его с коня, а затем, кинувшись на командира французского эскадрона кирасир, рассекает его ударом палаша. Вот рядовой Чумаков храбро влетает в неприятельский фронт, ударами палаша сшибает несколько кирасир и, завидя штандарт, внезапно осеняется мыслью захватить его. Он сильнее пришпоривает коня и, подскочив к штандарту, смело схватывает его за древко и, несясь рядом с штандартным унтер-офицером, в молчаливой, но ожесточенной борьбе, оспаривает честь захватить штандарт в свои руки. Вахмистр Евдокимов и тут подоспел на выручку, он скачет на перерез штандарту и ловким ударом палаша наносит смертельный удар его защитнику. Счастливый Чумаков выхватывает штандарт из рук помертвевшего француза…».
Взятый штандарт был представлен Государю адъютантом Кутузова, подпоручиком Лейб-гв. Семеновского полка Бибиковым и отправлен в С.-Петербург, где он был поставлен в Петропавловский Собор. Вахмистр Никита Евдокимов был впоследствии награжден «особым золотым знаком отличия». Отметим, что полковая история называет Чумакова, не Дмитрием, а Иваном.
Французские источники подтверждают потерю штандарта. Полковая история 11-го драгунского полка отмечает смерть в бою командира полка, полковника Бурдона, и пишет:
«2-й эскадрон, который шел на правом фланге, был атакован и принужден к отступлению в рассыпную. В беспорядке, штандартный унтер-офицер был убит и его орел потерян» 3).
Тут маленькое противоречие. Кутузов, имевший штандарт в руках, прочел на нем «1-й эскадрон». Противоречие это легко было бы разрешить, если бы существовал точный список знамен, хранившихся в Петропавловском Соборе, но такого списка не было. Только в описании Петропавловского Собора Новоселова, вышедшего в 1857 г. есть упоминание о поступлении в Собор этого штандарта, но Новоселов, совершенно игнорировавший дело под Раусницем, считал, что трофей этот был не штандарт, а знамя, отбитое Багратионом под Шенграбеном.
В бою у Раусница 11-й драгунский полк потерял и другой штандарт, но бросившийся на русских капитан 9-го гусарского полка Матэрэ лично отбил его и вернул драгунам.
Через несколько дней имело место Аустерлицкое сражение, в котором С.-Петербургские драгуны потеряли свой обоз, а с ним и полковой архив. Только по возвращении в Россию был составлен рапорт о Раусницком бое, но его автор, по небрежности, вместо 8 ноября, отнес это дело к 28-му. Императорская Главная Квартира запросила Кутузова, были ли боевые столкновения 28-го, т. е. после Аустерлицкого сражения. Кутузов ответил отрицательно и С.- Петербургский полк остался без награды. Взятый им штандарт видно уже забыли. Правда была восстановлена только в 1808 г., но тогда были уже отбиты два другие орла.
Орел 2-го батальона 18-го пехотного линейного полка, взятый 26 января (7 февраля), в первый день сражения под Прейсиш-Эйлау.
В этот день, арьергард кн. Багратиона, отбиваясь шаг за шагом, отходил на Эйлау, энергично преследуемый французами. Положение становилось критическим и Багратион послал своего адъютанта, известного Дениса Давыдова, к Бенигсену просить содействия конницы. Бенигсен разрешил Давыдову взять два первых, попавшихся ему под руку, кавалерийских полка. Случай пал на Литовских улан и С.-Петербургских драгун, которых Давыдов повел рысью на поле боя. Драгуны немедленно атаковали одну из наседавших на Багратиона пехотных колонн. Наблюдавший атаку, ген. Ермолов, пишет:
«Полковник Дехтерев, с Петербургскими
3) В кампанию 1805-1807 г.г. французские кавалерийские полки имели 4 орла, по одному на эскадрон. В 1812 г. число их было ограничено одним на полк.
драгунами, атаковал колонну, которая шла по большой дороге. Французы покинули ее, чтобы развернуться в покрытом снегом поле. Поспешность этого перестроения повлекла за собой некоторый беспорядок, которым воспользовались драгуны. Встреченные редким огнем, они увидели свою решительность вознагражденной одним орлом и 500 пленными… Никогда не видал я столь стремительной атаки. Я был поражен видом этого полка, несущегося в образцовом порядке, по покрытым снегом скатам».
Со своей стороны, французский полковник Ланглуа, рассказывает:
«Когда 18-й полк, энергично тесня русскую пехоту, достиг возвышенности, он был внезапно атакован массой конницы, которая проникла в интервалы, не дав батальонам время построить каре. Схватка была отчаянной… когда 13- конно-егеркий и драгунская дивизия Клейна прискакали на выручку 18-му, от него оставалось только несколько десятков бойцов, с оружием в руках защищавших еще честь полка, но несчастие уже свершилось. Генерал Лавассер, все шт. офицеры и много офицеров и солдат были тяжело ранены, и, что хуже всего, потерян орел». История СПБ полка приводит следующие подробности:
«А вот несется еще кучка драгун, они врезываются в середину пехоты, очищая себе путь, валят палашами французов и доскакивают до знамени. Рядовой Василий Подворотный сшибает грудью лошади с ног знаменщика, хватается за знамя и между ними происходит борьба, знаменщик вскочил с земли, ухватился обеими руками за знамя и не отдает его. Несколько пуль ранят лошадь. Подворотного, но вот подскочил рядовой Дерягин, полоснул знаменщика, тот упал, и знамя осталось в руках у Подворотного. Подскочил и трубач Логинов и стал защищать Подворотного от набежавших на него французов. С другой стороны прискакал .прапорщик Апраксин с рядовым Ерофеевым и вахмистром Фоминым и удержали французов. Но тут же исколотый штыками прапорщик Апраксин был свален с коня и не пожелал быть убранным. «Оставьте меня умирать здесь, спасайте знамя», сказал он и скоро умер… Высока была честь заслужить себе славу и взять такой дорогой трофей от храбрых французских войск, но не дешево и полку стоил этот день. Убиты подпоручик Верещагин и прапорщик Апраксин и 18 ниж. чинов, ранены 2 офицера и 16 ниж. чинов». Орел был взят опять дивизионом майора
Гернгросса и вновь в атаке отличился вахмистр Евдокимов. Майор Гернгросс был пожалован орденом св. Георгия 4-й ст., а вахмистр Никита Евдокимов. Степан Фомин, рядовые Василий Подворотный, Савелий Дрягин Ефим Ерофеев и трубач Филипп Логинов награждены были знаком отличия Военного Ордена 4).
20-й Бюллетень Великой Армии признавал потерю знамени:
«Орел одного из батальонов 18-го полка не был найден после боя, он, вероятно, попал в руки неприятеля. Эту потерю нельзя, однако, поставить этому полку в упрек. В положении, в котором полк находился, это только несчастный случай. Император даст ему другой орел, когда он в свою очередь возьмет у неприятеля знамя». В архивах Ж. Брюнон, мы нашли несколько оригинальных писем лейтенанта Лакомб, 18-го полка, в которых он живо передает чувства его товарищей после потери знамени:
«Самая тяжелая для нас утрата, это потеря нашего орла. Во время атаки казаков, знаменщик 2-го батальона был изрублен. Прикрытие защищалось с большой храбростью, но, изнемогая под ударами сильнейшего в числе противника, все полегло. Понятие чести, которое мы связываем с этой эмблемой, причиняет нам самое большое горе. Нашей репутации нанесен тяжелый удар…». На закате дня, взвод Петербургских драгун торжественно провез отбитое знамя перед фронтом русских полков. Сюжет достойный кисти художника.
Орел 1-го батальона 44-го пехотного линейного полка, взятый 27 января (8 февраля) 1807 г. во второй день сражения под Прейсиш-Эйлау.
В полковой истории, маленькая краткая заметка:
«Ив этот второй день Эйлаусского сражения Петербургский драгунский полк выказал много доблести и мужества. Ему и в этом сражении удалось вырвать у неприятеля новый трофей его победы. Опять французское знамя развевалось в строю Петербургских драгун. Когда наша конница, несясь в первую атаку, погнала французскую пехоту, дравшуюся с первой линией нашей пехоты, рядовой Яков Скрипников налетел на французского знаменщика, опрокинул его и вырвал у него орла». Тут все туманно… никто не удосужился просто прочесть номер, стоявший на подножии орла. Видно, что полковой историк не об-
4) Майор Гернгросс, вахмистр Евдокимов и рядовой Дерягин, вскоре после этого прияли смерть храбрых в Фридландском сражении.
ладал почти никакими данными об этом эпизоде. Отметим также, что в списке награжденных знаком отличия Военного Ордена значится вовсе не Скрипников, а Яков Сырников.
Но опознать взятый орел и восстановить картину его взятия не так уже трудно. Из рапортов Беннигсена и наших розысков в архивах, известно, что под Прейсиш-Эйлау только два русских кавалерийских полка овладели знаменами, Орденские кирасиры и С.-Петербургские драгуны, а по ходу сражения 27 января, видно, что Орденцы атаковали дивизию Едэло, корпуса маршала Ожеро, а Петербуржцы, дивизию Дежарден, того же корпуса.
Во французских источниках есть много свидетельств, опубликованных в печати, о потере орла 1-го батальона 44-го полка, входившего в состав дивизии ген. Дежарден. Судя по показаниям свидетелей, орел был сбит картечью со знамени, а бросившийся его подобрать, знаменщик, пал под сабельным ударом «русского драгуна». Вот почему можно утверждать, что третий трофей СПБ полка принадлежал именно 44-му полку.
Известны свидетельства некоторых французов, видевших это знамя в русских руках. Так, взятый в плен сержант 14-го пех. полка Лекуант видел его в ставке Бенигсена, на поле сражения, а капитан 26-го Легкого полка Руссель в Кенигсберге.
Взятые под Эйлау знамена были отправлены в С.-Петербург, торжественно провезены по улицам столицы эскадроном Кавалергардов и поставлены в Петропавловский Собор.
12 октября 1812 г., по приказанию гр. Аракчева, в Собор явился подполковник Касторский и взял оттуда все французские орлы. С тех пор след их, потерялся. Дальнейшая судьба их неизвестна.
Но С.-Петербургские драгуны взяли еще одного, четвертого, орла, в 1812 г.
Орел 14-го кирасирского полка, взятый 16 (28) ноября 1812 г. на Березине, между д.д. Стахов и Брили.
Штандарт этот, стоявший в Казанском Соборе, был помечен: «взят майором бароном Петром Гильденгоф СПБ драгунского полка, на Березине».
16 ноября, прикрывая переправу Наполеона у Борисова, кирасирская дивизия ген. Думерка, вернее ее жалкие остатки, яростно атаковала войска Чичагова, порубила три русских егерских полка и опрокинула одну дивизию, взяв 2.000 пленных. Кирасиры подверглись затем атаке С.-Петербургских драгун и Павлоградских гусар, были в свою очередь опрокинуты и оставили в руках русской кавалерии два штандарта, один из коих был взят СПБ полком.
Полковой историк, ген. Каменский, пишет:
«Разбирая старые полковые дела, присланные из г. Слуцка, где они были оставлены полком, нами найден следующий интересный документ: Командиру С.-Петербургского драгунского полка
Того же полка, майора Гильденгофа, рапорт: Во исполнение повеления Вашего Высокоблагородия от 22 октября 1814 г. за № 667, данное мне от г.г. обер-офицеров свидетельство, что я действительно, в прошлом 1812 году, при переправе неприятельской главной армии через р. Березину, с двумя эскадронами, оказал подвиг: разбил кирасир, взял штандарт, капитана и несколько кирасир, и при том доношу, что взятый мной штандарт был лично отдан отрядным начальником генерал-адмиралу и кавалеру Чичагову, за что и был представлен с прочими к награждению. При
чем, Вашему Высокоблагородию оный оригинал представить честь имею и покорнейше прошу не оставить представлением главному начальству, для доведения сего подвига до особы Его Императорского Величества.
Майор Гильденгоф марта 10 дня 1815 г.».
Первое представление было утеряно, а второе не мог подтвердить граф Мантейфель, ибо был убит в сражении под Лейпцигом. Барон Гильденгоф остался без награды и вообще подвиг его был забыт…. даже в полку.
Отметим, что за взятие орлов в 1812 г. полков не награждали. Единственным исключением был Лейб-гв: Уланский полк и тому, из двух взятых им под Красным орлов, учли только один. 22 же баварских знамени, найденных Лейб-Уланами в отбитом фургоне, вообще не были приняты во внимание.
С. Андоленко
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
- 3НАМЕНА КАДЕТСКИХ КОРПУСОВ
- Нагрудные знаки Русской армии (дополнение). – С. Андоленко.
- Находка зарытого в 1914 г. в Восточной Пруссии русского знамени. – С. Андоленко
- Бутырское знамя в Брюсселе. – С. Андоленко
- ОТ РЕДАКЦИИ (Поправки, №117)
- Неизвестное знамя. – С. Андоленко
- Письма в Редакцию (№118)
- Письма в Редакцию (№ 123 Июль 1973 года)
- Письма в Редакцию (№ 125)
Loading ...