ВОЕННАЯ БЫЛЬ

(Старый кавалерийский быт)

Автор этих писем — мой отец, окончил Ни­колаевское кавалерийское училище и вышел в 25 драгунский Казанский полк. В 1895 году переведен лейб-гвардии в Конногренадерский полк, пожалован флигель-адъютантом в 1906 году и расстрелян в Киеве 26 января 1918 года.

30 октября 1893 г. — Юшков Рог… Явился в полк. Сделал кое-какие покупки и затем отпра­вился с Миллером в свою деревню Юшков Рог, за 12 верст, в котором стоит наш 6-й эскадрон, но так как жилища у нас не было, то останови­лись я — у одного корнета, а Миллер — у эстандарт-юнкера, где прожил до 13-го числа, пока нам отделывали нашу хату, в которой мы теперь и живем. В одной половине (одна комна­та) живет хозяин с семьей, а другую, где жил в прошлом году корнет Лебедев со своей дамой, из двух маленьких комнат и кухни, где живут наши денщики, занимаем мы. Спать приходится в обеих комнатах, так как в одной вдвоем не по­меститься. Полы у нас земляные, так что пыль постоянная, рам зимних нет, и хозяин не хочет давать. Придется делать свои или обойтись без них. Нужника тоже нет, и все дела приходится совершать на воздухе… Денщиков у нас два, из которых один расторопный, а другой — ува­лень. Первый из них ходит к местному попу готовить нам обед, после чего приносит его нам. За это скверное удовольствие платим по 9 ру­блей с персоны. День мы проводим в следую­щем порядке: встаем в 7½ ч., пьем чай и в 9, по докладу дежурного, что все собрались, идем на занятия до 11 часов. Они бывают или в мане­же, который ничто иное как четырехугольник, окопанный канавой, или в школе, которая по­мещается в эскадронной кухне и от пару так и капает с потолка, а когда вынимают мясо из ко­тла, то напустят столько пара, что почти не вид­но людей, как в бане… В 12 часов идем выпить и закусить, а потом обедаем и если успеваем, то спим. В 2 часа опять занятия до 4 часов, потом иногда пойдешь на коновязь, то лошадей вы­водят на плац для чистки. Затем пьешь чай и идешь к эскадронному, — ротмистру Светухину, где опять чай, карты, ужин, карты часов до 12, а затем — домой спать. На следующий день тоже самое. По субботам все офицеры собира­ются в город, в штаб, на тактические задачи, что не всегда бывает особенно приятно. До сих пор погода была еще сносная, так что до про­шлой недели можно было ходить в тужурках, во вторник же выпал снег, а сегодня уже 10 градусов мороза, только бы это все не растаяло, а то эта грязь, черт ее подери, в сто раз хуже на­шей, а ездить надо. Берут почтовые 2 рубля в конец, да гостиница жидовская, где «Мошка» всякий раз предлагает вечером девочку. Обед паршивый из городского клуба — 50 копеек. Наш клуб еще не готов, но говорят, что к 1 де­кабря его кончат.

Теперь нас в эскадроне пять человек с эска­дронным, но еще приедет шестой из отпуска, и будет пять офицеров и эстандарт-юнкер. В эс­кадроне я — старший офицер, так что, когда Светухина нет, — я командую эскадроном и делаю ежедневные распоряжения относитель­но занятий. Дал мне эскадронный первый взвод, веду занятия с ним и разведчиками, с которыми я уже делал съемку верхом. При самом выезде из деревни, при спуске под гору, лошадь у одно­го поскользнулась и упала ему на шпору, кото­рую согнула вдребезги, а себе проткнула бок, так что ее пришлось отправить в город, в вете­ринарный лазарет. В субботу ездил в город и ночью же вернулся, потому что надо было при­вести к вечеру воскресенья 12 разведчиков на экзамен для получения значка разведчика 1-го разряда. В воскресенье, значит, отправился я верхом в город, в понедельник в 7 утра поехал с ними, частным образом, (они должны делать сами) на съемку до 12 часов, потом была езда, вольтижировка, а вечером словесный экзамен. Во вторник была стрельба с коня и еще какая-то словесность, при отчаянной погоде, а вечером собрали всех офицеров в штаб, на тактические занятия. Так что домой я вернулся только в среду. Получили значки у меня пять человек. Прошлый понедельник был маленький маневр всему полку, погода была хорошая, и кончился он рано, так что поездить было приятно. Вообще же езда здесь бывает не меньше трех раз в не­делю, летают, как мухи, и некоторые даже здо­рово расшибаются, в особенности на барьере без поводьев. Из молодых я езжу на «Клапане», но может быть переменю на «Кудесника».

8 декабря 18S3 г. — г. «паршивая» Тараща…» Много времени отнял переезд в город для за­нятия караулов. Перебрались мы сюда 23 ноя­бря при хорошей, хотя слегка холодной погоде. Поселились довольно далеко от города, где на­нимаем за 15 рублей две комнаты и кухню, боль­ше чем в деревне, с полом и отоплением, но без «капонира». Живем мы втроем, к нам присо­единился поручик нашего эскадрона Турино, который нашего же корпуса и училища. Обед берем из городского клуба, так как наш обещают открыть только в субботу, и платим за это 10 рублей в месяц с человека, но чтобы было дешевле брали только два обеда на троих и то из двух блюд. Занятий в городе мало, но зато донимают дежурства — через два дня в третий, — поручик Турино, как заведующий новобранцами, не дежурит. Это изводит здоро­во. Сменишься в 12 часов дня, едешь в канцеля­рию, пока полковник не уйдет домой, затем сам следуешь его примеру и едешь домой обедать. После этого ложишься спать до четырех часов, затем встаешь, пьешь чай и едешь в карауль­ное помещение. В 8 часов вечера велишь играть «зорю», после которой отправишься к полков­нику с вечерним рапортом, где обыкновенно приглашают пить чай, выпив который напра­вляешься к кому-нибудь из семейных (не толь­ко когда дежурный, а вообще каждый вечер), где часов около двенадцати кормят ужином, а часу во втором или позже уже лежишь у себя в кровати. На следующий день, если дежурный, должен приходить в канцелярию к девяти ча­сам утра, где встретить полковника с рапортом, если же никуда не должен идти, то лежишь себе в постели до десяти часов, вставши же, до самого вечера бродишь по квартире…

…Теперь ездить приходится по замерзшей грязи, что весьма неприятно… Ты жалуешься, что у вас (в Николаевском кавалерийском учи­лище) порции стали меньше, а ты попробуй-ка быть в нашем положении, в деревне, когда поп пришлет такую мерзость, что пожуешь, выплю­нешь и отдашь обратно денщикам, а если ве­чером не отправишься к Светухину, то весь день придется сидеть на чае и иногда без булок, которые не всегда можно достать, а если и есть — так мерзость ужасная, — старые, кислые…

19 января 1884 г. — Юшков Рог… Утром в восемь часов была езда разведчикам, а с девяти у Миллера пеший строй, я же дома готовлю обед. Что будет после обеда, еще не знаю. Лошадь купил я себе у Турино, заплатил за нее 400 ру­блей и в придачу шпоры да недоуздок с арка­ном; жеребец шикарный и один из лучших в полку, но маловат ростом (2½ вершка), что и уменьшает ему цену. Кроме того, он довольно строгий и уж если сел, что не очень легко, то сиди и не зевай; ход у него очень хороший, идет на прямых ногах от плеча, но зато трясет здо­рово. Карьер хорош, — барьер берет здорово, но со всех четырех ног и потому вышибает здо­рово. На прошлой неделе он уже спешил меня, когда я стал садиться на него, в седло я не по­пал, так он рвет, а на круп, и хотел перелезть в седло, но задел коня правой шпорой, чего он не любит, и давай давать «козлов», да таких, что я с крупа очутился на шее, а потом и на земле, но повод все-таки был в руке. Поране­ний никаких не было, только зашиб себе слегка грудь с левой стороны. Породы он — чистый араб. На прошлой неделе приезжал в Таращу начальник дивизии генерал-лейтенант Новиц­кий, и в среду по этому поводу были устроены тактические занятия, а в четверг офицеры со всеми женами делали ему обед, продолжавший­ся с трех до шести часов. После обеда был уст­роен вечер, который мы почти и не видали, так как отправились к женатому корнету, где про­вели вечер и после ужина, часов около двух с половиной, появились в клубе, но все уже при­ходило к концу, потому что пообедали хорошо… Светухин уехал в отпуск до 28-го и временно командует эскадроном Турино, допекающий нас занятиями; после обеда были у меня разведчи­ки, а теперь (4 часа) сижу дома и пью чай с черным солдатским хлебом с маслом. Обеды те­перь готовлю я сам, приучая к этому одного денщика, у попа ужасно скверно и дорого, раз­нообразим мы пишу насколько это позволяют уменье и средства… Здесь ужасная тоска и при­ятно получить от кого-нибудь хоть пару строк.

3 марта 1894 г….На масленицу был вечер в клубе, но дорога такая отчаянная, что просили 5 рублей чтобы довезти до Таращи (15 верст), и мы решили лучше не ехать, потому что за­тратить 5 рублей да в клубе еще, проедешь часа 4½ до города, а удовольствия получишь мало. Блины мы ели всего два раза у ротмистра Светухина, у которого мы теперь и обедаем, платя ему по 10 рублей в месяц с человека, я же пе­рестал заниматься кухней… Топили мы у себя соломой, так как дрова вышли и везти по сквер­ной дороге нам не хотят. Сырость в квартире порядочная.

2 апреля 1894 г…. В город полк собирается 20 апреля для прохождения курса стрельб и полковых учений, что протянется до 1 июня а потом — трава — наш эскадрон (6-й) будет сто­ять на полковых сборах в версте от города.

3 мая 1894 г…. С переходом эскадрона в го­род занятий не прибавилось, но времени на них расходуется больше. Занятия состоят в стрель­бе, пешем строе и эскадронном учении, причем они производятся по-дивизионно, так что если у нас утром была стрельба, а после обеда конное ученье, то в 1-м дивизионе наоборот. Вставать приходится в 6 часов, а освобождаешься около 5 часов вечера, но в промежутке, конечно, обед, на что бывает 1-1½ часа. Живем мы с Милле­ром в одной комнате и по дороге на учебный плац. Так как в эскадрон нам ходить не прихо­дится, то мы у себя садимся на лошадей, когда он проходит мимо… С 1 мая одели белые кителя и фуражки.

12 июня 1894 г. 29 мая мы перебрались на траву в свой Юшков Рог. Уходим отсюда на летний полковой сбор 16-го, пробудем в Тараще до 1-го а потом пойдем в Сквиру, Киевской губернии, на дивизионный сбор, откуда — в Бату­рин, Черниговской губернии, на маневры, и вер­немся домой в половине сентября. Эти походы самая тяжелая штука, все время едешь шагом.

Приходится везти необходимые вещи, а подвод не дают и приходится выкладывать из своего кармана в эти два месяца 45-50 рублей, что что довольно чувствительно при нашем жалованьи.

(из писем корнета Л. П. Стефановича, 9 драгунского Казанского полка)

сообщил его сын П. Стефанович

Голосовать

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Лагерный сбор 1907 года (Из писем М.В. Алексеева)
• Из флотских воспоминаний (№116). – Н. Р. Гутан
• Из записок во время похода в Персию. – А. А. Столыпин
• Обзор военной печати (№109)
• Верхом из-под Полтавы на Парижскую выставку. – А. Г.
• Из воспоминаний гардемарина. – Н. Кулябко-Корецкий
• Чугуевское Военное Училище (Окончание). – В. Альмендингер
• Из флотских воспоминаний (№115). – Н. Р. Гутан
• Чугуевское военное училище. – В. Альмендингер