ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Обычай заносить в списки частей навсегда» за боевые подвиги, появился в русской ар­мии в 1840 г., когда, по приказу Императора Николая Павловича, рядовой Тенгинского пе­хотного полка, Архип ОСИПОВ, был записан на вечные времена в списки полка. Архип Осипов находился в Михайловском укрепле­нии на Кавказе. Видя невозможность спасти укрепление от массы хлынувших на него гор­цев, Осипов бросился в пороховой погреб и взорвал его, погибнув при этом. Впоследствии, на полковом знаке 77-го пех. Тенгинского пол­ка был изображен подвиг и помещена надпись: «Братцы, помните мое дело». До самой рево­люции, в роте Осипова, на перекличке вызыва­лось его имя и неизменно отвечалось «Погиб во славу русского оружия в Михайловском укре­плении».

Внесение Осипова в полковые списки, впол­не обоснованное и имевшее большое воспита­тельное значение для молодых солдат, носило, однако, характер исключения. Совершались впоследствии подвиги равные тому, который прославил Архипа Осипова, но внесением в списки отмечены они не были. Так, совершен­но такой же подвиг унтер-офицеров Тифлис­ского полка, Чаевского и Неверова и рядового того же полка Семенова, ценой своих жизней взорвавших в 1843 г. Гергебильское укрепле­ние, не повлек за собой внесения их в полко­вые списки.

Второй случай относился к 1881 г., когда в списки своей батареи был навсегда внесен бомбардир Агафон Никитин. Взятый в плен Текинцами, он отказался показать врагу как надо было стрелять по русским из взятой с ним пушки. Твердо вынеся нечеловеческие пытки, он остался верным присяге до смерти (см. № 1 «Военная Быль»),

В 1898 г., при исследовании старых архи­вов Генерального Штаба, был найден большой пакет, в котором находилось 5 знамен, спасен­ных солдатами в 1805 г. в Аустерлицком сра­жении, сохраненных ими в плену и в 1808 г. возвращенных в Россию. На знаменах были нашиты ярлыки, на которых были записаны подробности спасения знамен и имена спасших их солдат. Знамена эти были посланы в Петер­бург генералом Меллером-Закомельским и там просто забыты. В 1905 г. знамена эти были Высочайше переданы в их полки, а спасшие их солдаты награждены занесением их имен в полковые списки: портупей-прапорщик Миха­ил Шеремецкий в 3-й пех. Нарвский полк, прапорщик Грибовский, в 45-й пех. Азовский полк, портупей-прапорщик Николай Кокурин, в 66-й пех. Бутырский полк и портупей-пра­порщик Семен Кублицкий, в 131-й пех. Тираспольский (бывший Пермский) полк. Пятое знамя, Галицкого мушкетерского полка, спа­сенное портупей-прапорщиком Петром Поло­зовым, в полк возвращено не было, так как старый Галицкий полк больше не существо­вал.

Следует отметить, что не все нижние чины принимавшие участие в спасении знамен и фа­милии которых стояли на ярлыках, были запи­саны в списки. Шеремецкий спас и хранил знамя один. По возвращении в Россию он был произведен в прапорщики, но знамя Азовского полка спас Грибовский, умерший в Дижоне, а хранили после него барабанщик Кирилл Де­бош и унтер-офицер Шамов. Дебошу впослед­ствии была выдана денежная награда, а Шамова произвели в офицеры, но в полковые списки они не попали.

Николай Кокурин также умер в плену, пе­редав перед этим знамя унтер-офицеру Миха­илу Мостовскому. Мостовский был произведен в офицеры, но тоже в списки не попал. Спасен­ное Кублицким знамя Пермского полка было зашито в его мундире. В Аугсбурге этот мун­дир был, по ошибке, передан рядовому Кур­ского пехотного полка Данилу Седичеву, кото­рый два года хранил на себе знамя и предста­вил его по начальству по возвращении в Рос­сию. Кублицкий был произведен в офицеры и впоследствии внесен в полковые списки, неза­дачливый же Седичев остался без награды и в списки внесен не был. Что же касается Петра Полозова, то так как его полк не существовал, то его было просто некуда записать.

Однако, этими пятью знаменами совсем не ограничивается число знамен спасенных под Аустерлицем, их было значительно больше. Фамилии спасших их чинов были известны, но ни один из них в полковые списки внесен не был. Правда, вскоре спохватились и вспомни­ли унтер-офицера Азовского пехотного полка, Семена Старичкова, на подвиге которого вос­питывалось уже не первое поколение. Высо­чайшим приказом 25 февраля 1906 г. он также был внесен в списки 45-го пех. Азовского пол­ка.

Таким образом видно, что внесение в пол­ковые списки носило в России характер сум­бурный. Не подлежит сомнению, что все вне­сенные в полковые списки были этого достой­ны, но почему были забыты другие чины, в равной мере заслуживавшие эту честь, неиз­вестно.

25 апреля 1906 г. в списки 26-го пех. Могилевского полка был внесен рядовой Петров, отбивший в 1808 г. в Финляндии, попавшее уже в руки шведов, знамя, сохранивший его в плену и вернувшийся с ним в Россию.

После Японской войны было несколько случаев занесения в полковые списки чинов принимавших участие в спасении своих зна­мен. Так в 162-м пех. Ахалцыхскому полку в полковые списки внесено три лица, причем не одновременно: «За спасение знамени во время рукопашной схватки в бою под Мукденом, 25 февраля 1905 г.». Высочайшим приказом от 7 ноября 1906 г. был сначала внесен только ун­тер-офицер Гришанов, «за исполнение прика­зания капитана Жирнова и первоначальное хранение знамени». 22 марта 1907 г. к нему прибавили поручика Хондажевского«, «за хра­нение знамени в плену в течении 8 месяцев», и, наконец, 8 января 1908 г. и капитана Жирнова, «за инициативу спасения знамени и отдачу о сем приказания». Доблестный Жирнов был убит в бою и посмертно награжден орденом св. Георгия 4-й ст.

7 ноября 1906 г., в полковые списки 4-го стрелкового полка были занесены сразу четы­ре чина: штабс-капитан Ожизневский, «спо­собствовавший в плену сохранению знамени», старший унтер-офицер Андрей Ракитников, «за сохранение полотна знамени в плену». Младший унтер-офицер Василий Нестеров «тяжело раненый, видя безвыходность поло­жения знаменной роты, приказал снять с древка полотно и скобу и сохранить их». Младший унтер-офицер Сергей Смирнов, «за сохранение скобы знамени».

В тот же день, записаны были в списки 19- го стрелкового полка: поручик Шоке, «за со­хранение вензеля знамени, сожженного в ви­ду безвыходного положения полка», младший унтер-офицер Ананий Лобачев, «раненый, бе­жал из плена и первый сообщил о спасении остатков знамени».

Наконец, 7-го же ноября 1906 г. в списки 196-го пех. Инсарского полка, «на вечное вре­мя» был внесен рядовой 284-го пех. Чембарского полка Василий Рябов, «за истинно храб­рый подвиг, запечатленный геройской смертью при исполнении долга». Вышедший на развед­ку в штатском платье, Рябов был взят в плен. Японцы предложили ему сохранить жизнь при условии, что Рябов ответит на их вопросы. Солдат предпочел смерть и был расстрелян. О подвиге его русскому командованию было со­общено японцами.

После этого был, посколько нам известно, только один случай занесения в полковые спи­ски. В 1912 г., в списки 15-го пех. Шлиссельбургского полка был записан рядовой Семен Новиков, в Кинбурнском сражении спасший жизнь Суворому.

Если внесение в полковые списки и носило характер сумбурный и не следовало каким ли­бо определенным правилам, следует отметить, что эта совершенно особенная Монаршая ми­лость, за одним только исключением обраща­лась всегда на армейскую пехоту и, что Цар­скими избранниками были в подавляющем большинстве простые солдаты или скромные строевые офицеры. Кажется, что поступая так, Державные Венценосцы, оказывали честь Рос­сийскому Солдату, т. е. тому, которому, в пер­вую очередь, Они были обязаны громкими по­бедами Царского оружия.

С. Андоленко

Голосовать

(Не оценивали)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Бутырское знамя в Брюсселе. – С. Андоленко
• 3НАМЕНА КАДЕТСКИХ КОРПУСОВ
• Находка зарытого в 1914 г. в Восточной Пруссии русского знамени. – С. Андоленко
• Неизвестное знамя. – С. Андоленко
• Письма в Редакцию. – Юрий Солодков, А. Хохлов
• Из боевой жизни Митавских гусар. – Николай Рерберг
• Лана-Орлау. – В. П.
• Хроника «Военной Были» (№114)
• Письма в Редакцию (№ 124)