ВОЕННАЯ БЫЛЬ

Читая воспоминания генерала барона де Марбо, я невольно останавливал свое внимание на некоторых страницах его мемуаров о виден­ном и пережитом за всю его долгую службу Франции (1799-1848).

Военная карьера этого генерала прошла ис­ключительно в кавалерийской среде. Барон де Марбо был знатоком своего дела, любил его и доблестно сражался во всех больших кампани­ях Наполеона. Одиннадцать ранений, ряд выс­ших французских и иностранных орденов сви­детельствуют о его преданности французскому Государству и о его личной храбрости в боевой обстановке.

Наполеону генерал де Марбо остался верен до конца и всегда был его самым убежденным защитником. Патриотизм и горячая натура ге­нерала увлекали его порой, наверно, незамет­но для самого себя, при изложении некоторых событий, в область пристрастности и фантазии. Но, наряду с подобными недостатками, в его труде можно найти прекрасные и ценные для русского читателя страницы, дополняющие на­ши знания о наполеоновских войнах.

Я задерживаюсь сейчас на 4-ом томе (Бере­зина-Лейпциг-Ватерлоо), особенно интересном для русских. Из него я выписываю ряд выдер­жек, перевожу их сам на русский и предлагаю их дорогим читателям «Военной Были». Одни из справок относятся к категории «перлов», то- есть, ценных и правдивых сведений; другие принадлежат к разряду «клюквы», то есть ука­заний ошибочных или явно фантазерского ха­рактера.

Я уверен, что читатели сами, без затрудне­ний, определят, к какой категории надлежит отнести каждую выдержку (к «перлам» или к «клюкве»).

Стр. 24. «…Артиллерия Русских далеко не так хороша, как наша, но Русские пользовались в боях пушками-«единорогами», дальнобойность которых превосходит действенность огня фран­цузских орудий той же эпохи. Эти «единороги» производили самые огромные опустошения в наших войсках…».

Стр. 36, 37. (Атака Кавалергардов под По­лоцком в августе 1812 года). «… Бесстрашный и умный генерал Беркхейм, подходя на помощь во главе 4-го Кирасирского полка, бросился на Кавалергардов. Несмотря на их храбрую защи­ту, они были почти все убиты или взяты в плен. Доблестный их майор оказался в числе погиб­ших. Атака, произведенная горсточкой храбре­цов (120 кавалергардов при 1 офицере), дала бы огромный результат, если бы была поддер­жана. Блестящее дело Кавалергардов подтвер­дило лишний раз, что неожиданные атаки ка­валерии обещают наибольший успех…».

Стр. 41. «… Как только раздавался последний ружейный выстрел, генерал Сен-Сир замыкал­ся в монастыре Иезуитов, где он посвящал це­лые дни, а часто и ночи, чему бы вы думали? Игре на скрипке!».

Стр. 47-48. «(В Бородинском сражении)… Французы одержали победу над Русскими. Со­противление последних было одним из самых стойких…».

Стр. 48. «(В Бородинском сражении)… Фран­цузы взяли очень мало пленных, и это свиде­тельствует о том, с каким мужеством защища­лись побежденные…».

Стр. 49. «(О Бородинском сражении)… Хо­тя Русские были разбиты и были принуждены уйти с поля битвы, их главнокомандующий Ку­тузов осмелился написать Императору Алек­сандру о том что только что одержал большую победу над Французами! Эта ложная новость, пришедшая в Санкт-Петербург в день Ангела Императора Александра, вызвала чрезвычай­ную радость!… Пели «Тебе, Бога хвалим»; Ку­тузов был провозглашен спасителем Отечества и произведен в фельдмаршалы. Между тем, правда вскоре стала известной и радость пре­вратилась в траур; но Кутузов был фельдмар­шалом! Это было то, чего он желал…».

Стр. 53. «… Мюрат, вспоминая свои блестя­щие успехи в кампаниях 1806 и 1807 годов про­тив Пруссии, когда он преследовал противника до крайности, считал, что одной кавалерии до­статочно для всего и что последняя должна бы­ла совершать ежедневные переходы по 12-15 лье, не заботясь об усталости лошадей. Главное было — нагрянуть на врага с несколькими го­ловными колоннами! Но климат, затруднения в отыскании фуража, затянувшаяся кампания и, в особенности, стойкость Русских изменили условия войны. Таким образом, когда мы при­были в Москву, половина нашей кавалерии ока­залась без лошадей, и Мюрат доканчивал унич­тожение ее остатков в Калужской губернии».

Стр. 56. «… 19 октября (после ухода Наполе­она из Москвы) маршал Мортье и две дивизии Молодой гвардии задержались в городе на двадцать четыре лишних часа ля того, чтобы за­кончить разрушение города и взорвать Кремль».

Стр. 58. «… Маршал Мортье присоединился к Императору после того, как взорвал Кремль»…

Стр. 62 «… Атаман Платов, пивший ночью по своей привычке, спал в это время… Дисциплина же в Русской Армии настолько сильна, что ни­кто не посмел бы ни разбудить своего начальника, ни взяться за оружие без его приказа­ния…».

Стр. 94. «… (На правом берегу Березины, накануне гибели Французов).. Я думал, что мо­сты были загромождены. Скачу туда галопом и каково же мое удивление, найдя их совершен­но пустынными! Никто не проходил по ним в то время, как в ста шагах от них, при хорошем лунном освещении я увидел более 50.000 отстав­ших или оторвавшихся от своих частей солдат. Они получили прозвище «rôtisseurs» (слово, труд­но переводимое на русский, смысл его — каше­вар, кухарь. И. С.). Эти люди, спокойно сидев­шие перед громадными кострами, готовили се­бе жареную конину, не подозревая того, что они находились перед рекою, переправа через ко­торую будет стоить жизни многим из них. А сейчас, в несколько минут они смогли бы пе­рейти ее без препятствий и закончить приго­товление своей еды на противоположном бере­гу. И ни одного офицера из Императорской штаб-квартиры, ни одного адъютанта из штаба армии, ни одного маршала не было здесь, чтобы предупредить этих несчастных и оттеснить их. в случае необходимости, к мостам!

В этом, лишенном всякого порядка лагере, я увидел впервые военных, возвращавшихся из Москвы. Моя душа была в отчаяньи! Все чины были перемешаны; ни оружия, ни военной фор­мы! Солдаты, офицеры и даже генералы были покрыты лохмотьями и имели в виде обуви толь­ко куски кожи или сукна, плохо стянутые бичевкой! Громаднейшая толпа, в которой смеша­лись тысячи людей различных национально­стей, громко говоривших на всех языках евро­пейского континента, но не имевших возможно­сти понять друг друга!…

Стр. 101. «(После перехода через Березину)… Мой полк, еще многочисленный, очутился перед полком Черноморских казаков. У них были высокие каракулевые папахи. Они были одеты добротнее и сидели на лучших лошадях, нежели остальные казаки. Мы бросились на них; по обычаю этих людей, которые никогда не сражаются в одной линии, казаки поверну­ли назад и умчались галопом. Но, не зная мест­ности, они направились к чрезвычайно редко­му в этих обширных равнинах препятствию: большому и глубокому оврагу, заметить кото­рый издали мешала поразительная ровность почвы. Овраг остановил их, как вкопанных. Видя невозможность пройти через него со своими лошадьми, принужденные повернуться ли­цом к моему полку, который настигал их, ка­заки сделали полоборота, придвинулись плот­но один к другому и храбро выставили нам свои пики!…».

Стр. 103 «(Бой)… вскоре был кончен. Много казаков было убито, другие, бросивши лоша­дей, скатились на дно оврага, где большинство из них погибло в огромных кучах снега, наме­тенного ветрами.»

Стр. 106 «…6-го декабря мороз увеличился неимоверно: термометр опустился почти до 30 градусов. Таким образом, этот день был еще бо­лее роковым, чем предыдущие, в особенности для войск, не привыкших постепенно к непого­де. В числе последних была дивизия Грасьен. Насчитывая 12.000 призванных, она покинула Вильно 4-го, чтобы прибыть сюда раньше нас. Резкий переход от хорошо-отопленных казарм к бивуаку при 2972-градусном морозе погубил в сорок восемь часов почти всех этих несчастных! Жестокость зимы произвела еще более страш­ное действие на 200 неаполитанцев гвардии ко­роля Мюрата. Они тоже шли навстречу нам, пробыв долго в Вильно, но они умерли все в первую же ночь, которую они провели на сне­гу!»

Стр. 107 «…Странная вещь: русские солдаты, привыкшие проводить зиму в своих построй­ках хорошо защищенных от непогоды и снаб­женных постоянно топящимися печами, ока­зались гораздо более чувствительными к холо­ду, чем солдаты других стран Европы; таким образом, неприятельская армия несла большие потери, что и объясняет медлительность пре­следования нашей армии Русскими.

Мы не понимали, почему Кутузов и его ге­нералы ограничивались тем, что следовали за нами в хвосте, со слабым авангардом, вместо то­го чтобы обрушиться на наши фланги, охватить их и отрезать нам отступление, дойдя до головы наших колонн. Но такой маневр, который за­вершил бы наш разгром, стал для них невоз­можным, так как большинство их солдат поги­бало так же, как и наши люди, на дорогах и на бивуаках. Сила мороза была так велика, что можно было видеть нечто вроде дыма, выхо­дившего из ушей и глаз. Этот пар, сгущаясь в соприкосновении с воздухом, звучно падал нам на грудь, подобно шуму брошенных в нее гор­стей проса…»

Стр. 108 «(То же отступление после Бере­зины)… (Поляки)… во время переходов и на привалах воровали все, что им попадалось на глаза. Однако, так как к этим людям отношение было недоверчивое и так как одиночные акты воровства стали затруднительными, поляки решили работать на широкую ногу. Для этого они организовывались в шайки, снимали свои каски и надевали крестьянские шапки. Выс­кальзывая из лагерей как только наступала ночь, эти люди собирались в назначенном пун­кте и потом возвращались в наши лагеря с во­енным кличем казаков «Ура! Ура!». Этим они вносили ужас в состояние умов ослабевших лю­дей, из которых многие бежали, бросая свои ве­щи повозки, продукты. Тогда так называемые «казаки», награбив всего, удалялись и возвращались до наступления утра во французскую колонну. Там они становились снова поляками, но для того, чтобы опять стать «казаками» в следующую же ночь.»

Стр. 109. «…(То же отступление) …Как толь­ко мы очутились вне Вильно, подлые евреи на­бросились на французов. До этого они сами приняли французов в свои дома, чтобы вытя­нуть из наших солдат последние, остававшиеся у них деньги. Евреи раздели и выбросили их на улицу через окна совершенно голыми!… Не­сколько офицеров русского авангарда, который входил в этот момент в город, были на столь­ко возмущены подобной жестокостью, что при­казали пристрелить многих таких Евреев».

Извлек и перевел Иван Сагацкий.

Голосовать

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

 Loading ...

Похожие статьи:

• Хроника «Военной Были» (№ 123 Июль 1973 года)
• Бутырское знамя в Брюсселе. – С. Андоленко
• П А М Я Т И ПОЛКОВНИКА ПРИХОДКИНА (из его артиллерийских рассказов)
• Хроника «Военной Были» ИЗВЕСТИЯ О ВОЕННЫХ ДОБРОДЕТЕЛЯХ РОССИЯН
• Памятник русским воинам в Голландии. – П. А. Варнек
• ВЫСТАВКА РУССКОЙ КНИГИ ЗА РУБЕЖОМ. – Посетитель
• Военно-историческая комиссия при Гвардейском Объединении. – В.А. Каменский
• Письма в Редакцию (№ 124)
• Практические стрельбы Русской артиллерии на полигоне близ Поноона. – Н. Г-В.