ПОУЧЕНИЕ ПОРТУПЕЙ-ЮНКЕРА МЛАДШИМ ТОВАРИЩАМ
Теперь поговорю с вами о наших Михайловских традициях: наш основной лозунг — ПОРЯДОК и ПОРЯДОЧНОСТЬ. Его свято должны помнить все Михайловцы. Порядок заключается в строгом соблюдении правил «Инструкции», ее вы получите от меня каждый в печатном экземпляре. Требования ПОРЯДОЧНОСТИ следующие: никогда в стенах училища НЕ ПИТЬ, НИ В КАРТЫ НЕ ИГРАТЬ — это первое правило. Юнкера его не соблюдающие рискуют исключением Товарищеским Судом Старшего Класса. Помните это твердо. Не приглашать в училище, даже на прием, женщин легкого поведения. На экзаменах и репетициях НЕ ПОДСКАЗЫВАТЬ — ибо это нечестно. Полученные баллы ведь определяют право выбора вакансий при выпуске — значит юнкер должен добывать себе хороший балл собственным трудом а не подсказом товарища. Быть всегда вежливым и коректным со всеми. Крепкие слова в нашей среде не допускаются ни под каким вредом. В зимних помещениях курить только в курилке и никогда не бросать окурков на пол. В лагере курение допускается в бараках при открытых окнах. Строго запрещено на первой линейке. Казенное обмундирование у нас хорошее, сшито по мерке. Если юнкер имеет что нибудь собственное — должно быть СТРОГО ПО ФОРМЕ. Сапоги в отпуску разрешается носить собственные шагреневые или лакированные по желанию. Помните что у нас не принято заводить собственных шинелей — казенные вполне приличные. Плечевые портупеи в отпуску принято иметь свои, хорошей мягкой кожи, от Бобина (на Екатерининском канале). Шпоры носить только «Савельевские»…
Во всех случаях сомнения, обращаться ко мне, вашему «правящему», не стесняйтесь, будите меня даже ночью… Называть меня только по фамилии… Инструкцию нашу вы должны знать ТОЧНО — это устав училища. В ней вы найдете все нужное.
Из воспоминаний юнкера Михайл. арт. уч. А. Борщова
ШТЫКИ В СТРОЕВЫХ РОТАХ КАДЕТСКИХ КОРПУСОВ
В конце марта 1907 года, от нашего Первого кадетского корпуса, отправилась делегация в Царское Село, в составе Директора, командира Роты Его Величества полковника Забелина и ее вице-фельдфебеля Богдановича, для поднесения Государю Императору нагрудного знака, полагавшегося офицерам Первого к. к. при парадной форме. Знак был красивый серебряный с большим вензелем Императрицы Анны Иоанновны. Государь хотел иметь его при шефской форме, между тем, по старой традиции, эти знаки были собственностью корпуса и давались офицерам под расписку, в особой книге, хранившейся в музее корпуса.
Государь милостиво принял делегацию, запросто говорил с Богдановичем и расписался в книге внизу последнего в ней расписавшегося офицера-воспитателя. На прощание, он сказал Богдановичу «а почему у тебя на поясе нет штыка? Хочу чтобы кадеты строевой роты носили холодное оружие, при отпускной форме.
После этого всем корпусам дали штыки в лакированных ножнах, кадетам строевых рот.
При этом же случае, наша Рота Его Величества получила право иметь, сверх барабанщиков и горнистов, еще и флейтистов, подобно гвардии. Этим возстанавливалось прежнее наше Павловское отличие.
Из воспоминаний А. В. Борщова
МНЕНИЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО О КАРТОЧНОЙ ИГРЕ
Петр Великий не играл в карты ни в какую игру, кроме голландской игры, называемой «Гравиас», да и в ту весьма редко; но любил лучше проводить время в разговорах с морскими офицерами, корабельными мастерами и купцами; а потому при Дворе его игра была не в обыкновении.
В армии и во флоте не была она совсем запрещена, однако не позволено было проигрывать больше рубля; кто-ж проигрывал более, тот по военному артикулу не обязан был платить. Сверх того проигравшие больше рубля, подвергались военному суду и наказанию, когда фискал на них доносил. Государь обыкновенно говаривал о сих игроках, что они либо совсем не имеют вкуса в полезных делах которыми могли бы заниматься, либо хотят других обыгрывать. (Сведано от Генерал-Экипажмейстера Брюйнса).
извлек А. Г.
ТРАДИЦИЯ РОССИЙСКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ФЛОТА
В летописях нашего флота — Гангут, Чесма, Наварин, Синоп и Севастополь. История устанавливает между ними неразрывную связь.
Плодами Гангутского боя были Чесма, Наварин, Синоп и Севастополь… Когда черноморцы шли в Синоп, они стремились быть достойными героев Чесмы и Наварина, Наваринцы — Сенявинцев, Сенявинцы — Ушаковцев и моряков Екатериненских времен, помнивших еще Гангут и чтивших заветы Великого Петра.
Российский Императорский Флот свято хранил уроки своих старших поколений, на них воспитывался и подвиги предков создавали его дух и нравственную силу.
Мичман последнего вып. Российского Императорского Флота Г. фон-Гельмерсен
ПРИСЯГА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ
Полковник Рерберг выводит полк на плац и перед глазами открывается редкая по красоте картина присяги новобранцев 3 гренадерского Перновского Короля Фридриха-Вильгельма IV полка.
Посередине плаца, стоять шесть совершенно одинаковых столиков, покрытых белыми скатертями. Перед столиками, на некотором расстоянии, стоит знаменщик полка старший унтер-офицер Артур Степин, со знаменем полка и ассистентом. Постепенно, после нескольких перестроений, с другой стороны каждого столика образуются стройные квадраты подтянутых гренадер Перновцев.
Перед каждым столиком появляются священнослужители разных религий. Полковой священник со Св. Крестом и Евангелием становится перед первым столиком, перед которым стоит самый большой «квадрат» новобранцев. Перед вторым столиком становится католический ксендз, перед третьим — лютеранский пастор, перед четвертым мусульманский мулла, перед пятым — еврейский раввин, а перед шестым, около которого стоят только два гренадера — нет никого.
Начинается чин присяги и к столику православных гренадер-новобранцев подносит знамя мой друг знаменщик Артур Степин, его настоящее имя Артур Стопинг и сам он — финн-лютеранин но свою почетную обязанность знаменщика он исполняет блестяще.
В то же самое время к последнему столику подходит мой отец командир полка и я вижу удивительную вещь, которая могла произойти только у нас, в старой России. Оба новобранца вынимают из карманов маленькие сверточки и тщательно разворачивают тряпочки, в которые они завернуты. Развернув тряпочки, оба вынимают из свертков двух маленьких деревянных «божков», выструганных из дерева и смазанных салом. Оба деревянные «божка-идола» водворяются на столик между моим отцом и двумя новобранцами и только тогда, мой отец, как высший в их глазах начальник, приводит обоих гренадер к присяге служить «верой и правдой» Царю и Отечеству.
После окончания чина присяги, священнослужители удалились, новобранцы возвратились к своим ротам и полк красивой лентой вошел в свои казармы.
«Наша Страна»
Николай Рерберг
ВОЕННЫЕ ПАМЯТНИКИ.
Заметка о памятнике под г. Мельк, в Австрии, помещенная С. П. Андоленко в № 66 «ВОЕННОЙ БЫЛИ», заставила меня вспомнить о некоторых других курьезах в этом отношении.
Корпус генерала графа Сен-При, переправившись в конце 1813 г. через Рейн у Кобленца, нашел на городской площади памятник, воздвигнутый в память занятия французами Москвы. Надпись на колонне гласила: «А Napoléon le Grand. An 1812, remarquable par la campagne contre les Russes».
Полковник Магденко, назначенный комендантом Кобленца, против всеобщего ожидания, оставил памятник неприкосновенным, но приказал, под хвастливой надписью поместить: «Vu et appruvé par nous commandant Russe à Coblence en 1813».
В Лейпциге, на Земмельвейс штрассе, еще до сих пор стоит колоссальный памятник — храм Св. Алексея, построенный, согласно надписи, «Памяти 22.000 русских воинов, павших за освобождение Германии в 1813 году, под Лейпцигом». Однако, в 1945 году, советские войска прибавили еще одну доску с надписью: «Вечная слава героям, павшим за свободу и независимость нашей Родины 1813 1945».
Сообщил Г. Гринев.
(Не оценивали)
Loading ...Похожие статьи:
Loading ...