Статьи из парижского журнала "Военная Быль" (1952-1974). Издавался Обще-Кадетским Объединением под редакцией А.А. Геринга
Wednesday November 6th 2024

Номера журнала

Хроника «Военной Были» (№ 70)



ПОУЧЕНИЕ ПОРТУПЕЙ-ЮНКЕРА МЛАДШИМ ТОВАРИЩАМ

Теперь поговорю с вами о наших Михайлов­ских традициях: наш основной лозунг — ПО­РЯДОК и ПОРЯДОЧНОСТЬ. Его свято должны помнить все Михайловцы. Порядок заключает­ся в строгом соблюдении правил «Инструкции», ее вы получите от меня каждый в печатном эк­земпляре. Требования ПОРЯДОЧНОСТИ сле­дующие: никогда в стенах училища НЕ ПИТЬ, НИ В КАРТЫ НЕ ИГРАТЬ — это первое пра­вило. Юнкера его не соблюдающие рискуют ис­ключением Товарищеским Судом Старшего Класса. Помните это твердо. Не приглашать в училище, даже на прием, женщин легкого по­ведения. На экзаменах и репетициях НЕ ПОД­СКАЗЫВАТЬ — ибо это нечестно. Полученные баллы ведь определяют право выбора вакансий при выпуске — значит юнкер должен добы­вать себе хороший балл собственным трудом а не подсказом товарища. Быть всегда вежливым и коректным со всеми. Крепкие слова в нашей среде не допускаются ни под каким вредом. В зимних помещениях курить только в курилке и никогда не бросать окурков на пол. В лагере курение допускается в бараках при открытых окнах. Строго запрещено на первой линейке. Казенное обмундирование у нас хорошее, сши­то по мерке. Если юнкер имеет что нибудь соб­ственное — должно быть СТРОГО ПО ФОРМЕ. Сапоги в отпуску разрешается носить собствен­ные шагреневые или лакированные по жела­нию. Помните что у нас не принято заводить собственных шинелей — казенные вполне при­личные. Плечевые портупеи в отпуску принято иметь свои, хорошей мягкой кожи, от Бобина (на Екатерининском канале). Шпоры носить только «Савельевские»…

Во всех случаях сомнения, обращаться ко мне, вашему «правящему», не стесняйтесь, бу­дите меня даже ночью… Называть меня только по фамилии… Инструкцию нашу вы должны знать ТОЧНО — это устав училища. В ней вы найдете все нужное.

Из воспоминаний юнкера Михайл. арт. уч. А. Борщова


ШТЫКИ В СТРОЕВЫХ РОТАХ КАДЕТСКИХ КОРПУСОВ

В конце марта 1907 года, от нашего Первого кадетского корпуса, отправилась делегация в Царское Село, в составе Директора, командира Роты Его Величества полковника Забелина и ее вице-фельдфебеля Богдановича, для поднесе­ния Государю Императору нагрудного знака, полагавшегося офицерам Первого к. к. при па­радной форме. Знак был красивый серебряный с большим вензелем Императрицы Анны Иоанновны. Государь хотел иметь его при шефской форме, между тем, по старой традиции, эти зна­ки были собственностью корпуса и давались офицерам под расписку, в особой книге, хранив­шейся в музее корпуса.

Государь милостиво принял делегацию, за­просто говорил с Богдановичем и расписался в книге внизу последнего в ней расписавшегося офицера-воспитателя. На прощание, он сказал Богдановичу «а почему у тебя на поясе нет штыка? Хочу чтобы кадеты строевой роты но­сили холодное оружие, при отпускной форме.

После этого всем корпусам дали штыки в ла­кированных ножнах, кадетам строевых рот.

При этом же случае, наша Рота Его Вели­чества получила право иметь, сверх барабан­щиков и горнистов, еще и флейтистов, подоб­но гвардии. Этим возстанавливалось прежнее наше Павловское отличие.

Из воспоминаний А. В. Борщова

МНЕНИЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО О КАРТОЧНОЙ ИГРЕ

Петр Великий не играл в карты ни в ка­кую игру, кроме голландской игры, называемой «Гравиас», да и в ту весьма редко; но любил лучше проводить время в разговорах с мор­скими офицерами, корабельными мастерами и купцами; а потому при Дворе его игра была не в обыкновении.

В армии и во флоте не была она совсем за­прещена, однако не позволено было проигры­вать больше рубля; кто-ж проигрывал более, тот по военному артикулу не обязан был пла­тить. Сверх того проигравшие больше рубля, подвергались военному суду и наказанию, ког­да фискал на них доносил. Государь обыкно­венно говаривал о сих игроках, что они либо со­всем не имеют вкуса в полезных делах которы­ми могли бы заниматься, либо хотят других обыгрывать. (Сведано от Генерал-Экипажмейстера Брюйнса).

извлек А. Г.

ТРАДИЦИЯ РОССИЙСКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ФЛОТА

В летописях нашего флота — Гангут, Чесма, Наварин, Синоп и Севастополь. История уста­навливает между ними неразрывную связь.

Плодами Гангутского боя были Чесма, На­варин, Синоп и Севастополь… Когда черномор­цы шли в Синоп, они стремились быть достой­ными героев Чесмы и Наварина, Наваринцы — Сенявинцев, Сенявинцы — Ушаковцев и моря­ков Екатериненских времен, помнивших еще Гангут и чтивших заветы Великого Петра.

Российский Императорский Флот свято хра­нил уроки своих старших поколений, на них воспитывался и подвиги предков создавали его дух и нравственную силу.

Мичман последнего вып. Российского Императорского Флота Г. фон-Гельмерсен

ПРИСЯГА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ

Полковник Рерберг выводит полк на плац и перед глазами открывается редкая по красоте картина присяги новобранцев 3 гренадерского Перновского Короля Фридриха-Вильгельма IV полка.

Посередине плаца, стоять шесть совершенно одинаковых столиков, покрытых белыми ска­тертями. Перед столиками, на некотором рас­стоянии, стоит знаменщик полка старший ун­тер-офицер Артур Степин, со знаменем полка и ассистентом. Постепенно, после нескольких пе­рестроений, с другой стороны каждого столика образуются стройные квадраты подтянутых гре­надер Перновцев.

Перед каждым столиком появляются свя­щеннослужители разных религий. Полковой священник со Св. Крестом и Евангелием стано­вится перед первым столиком, перед которым стоит самый большой «квадрат» новобранцев. Перед вторым столиком становится католиче­ский ксендз, перед третьим — лютеранский па­стор, перед четвертым мусульманский мулла, пе­ред пятым — еврейский раввин, а перед ше­стым, около которого стоят только два грена­дера — нет никого.

Начинается чин присяги и к столику право­славных гренадер-новобранцев подносит знамя мой друг знаменщик Артур Степин, его настоя­щее имя Артур Стопинг и сам он — финн-люте­ранин но свою почетную обязанность знамен­щика он исполняет блестяще.

В то же самое время к последнему столику подходит мой отец командир полка и я вижу удивительную вещь, которая могла произойти только у нас, в старой России. Оба новобранца вынимают из карманов маленькие сверточки и тщательно разворачивают тряпочки, в которые они завернуты. Развернув тряпочки, оба выни­мают из свертков двух маленьких деревянных «божков», выструганных из дерева и смазанных салом. Оба деревянные «божка-идола» во­дворяются на столик между моим отцом и дву­мя новобранцами и только тогда, мой отец, как высший в их глазах начальник, приводит обоих гренадер к присяге служить «верой и правдой» Царю и Отечеству.

После окончания чина присяги, священнослужители удалились, новобранцы возвратились к своим ротам и полк красивой лентой вошел в свои казармы.

«Наша Страна»

Николай Рерберг

ВОЕННЫЕ ПАМЯТНИКИ.

Заметка о памятнике под г. Мельк, в Авст­рии, помещенная С. П. Андоленко в № 66 «ВО­ЕННОЙ БЫЛИ», заставила меня вспомнить о некоторых других курьезах в этом отношении.

Корпус генерала графа Сен-При, перепра­вившись в конце 1813 г. через Рейн у Коблен­ца, нашел на городской площади памятник, воз­двигнутый в память занятия французами Моск­вы. Надпись на колонне гласила: «А Napoléon le Grand. An 1812, remarquable par la campagne contre les Russes».

Полковник Магденко, назначенный комен­дантом Кобленца, против всеобщего ожидания, оставил памятник неприкосновенным, но при­казал, под хвастливой надписью поместить: «Vu et appruvé par nous commandant Russe à Cob­lence en 1813».

В Лейпциге, на Земмельвейс штрассе, еще до сих пор стоит колоссальный памятник — храм Св. Алексея, построенный, согласно надписи, «Памяти 22.000 русских воинов, павших за освобождение Германии в 1813 году, под Лейпцигом». Однако, в 1945 году, советские войска прибавили еще одну доску с надписью: «Веч­ная слава героям, павшим за свободу и незави­симость нашей Родины 1813 1945».

Сообщил Г. Гринев.

Добавить отзыв